Второе евангельское чтение, посвященное Обрезанию, помогает нам понять, в чем заключается покаянное делание человека. Тот, кто внимательно слушал сегодня Евангелие от Луки, наверное, пришел в недоумение: только скользнуло в тексте упоминание об Обрезании: «На восьмой день, когда надлежало обрезать Младенца, нарекли Ему имя Иисус» (см.: Лк. 2, 21). А потом начинается чтение отрывка, посвященного тому, как 12-летний Отрок Иисус пошел вместе с родителями в храм Иерусалимский на праздник Пасхи и там потерялся.
Казалось бы, причем тут Обрезание? Ведь дальше говориться о том, что Его Матерь вместе с Иосифом искали Его среди своих сродников, близких, знакомых и нашли через 3 дня в Иерусалимском храме (см.: Лк. 2, 40-52). Божия Матерь нашла Отрока Иисуса, сидящего среди учителей, религиозных вождей, книжников, которым Он задавал вопросы. И на эти вопросы Он сам отвечал, потому что они не могли ответить. И учителя, говорит Евангелие от Луки, ужасались ответам Его, то есть приходили в неописуемый духовный восторг. Что они чувствовали при этом, сложно выразить словами – это был священный ужас.
Итак, Дева находит Отрока и говорит: Чадо, что сотвори с нама тако? Се отец твой и аз боляща искахома Тебе (Лк. 2, 48), – то есть они с болью сердечной искали его. И вдруг слышит ответ 12-летнего Отрока Иисуса: «Зачем вы искали меня? Разве вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?» (см.: Лк. 2, 49). И дальше Писание говорит: И та не разуместа глагола, егоже глагола има (Лк. 2, 50), – то есть они не поняли слов, которые Он говорил Им.
Какая здесь связь с Обрезанием? На первый взгляд, абсолютно никакой. Но на самом деле она есть, глубиннейшая и таинственная. Чтобы ее уловить, можно обратиться к апостолу Павлу, который сказал, что Ветхий завет был только тенью будущих благ и обрезание плотское, которое совершалось в еврейском народе, было только образом обрезания сердечного (см.: Кол. 2, 11). Обрезание крайней плоти символизировало совлечение с человеческого сердца грубого, материального восприятия мира: сердце открывалось для высшего и большего. И в Новом Завете это Господь открыл.
И как любая операция, совлечение с себя ветхого человека, превращение в человека нового – это всегда очень болезненно. Но зато сердце становится органом, очень чувствительным к любви и боли. А иногда оно даже не в состоянии отличить, любовь это или боль. И неслучайно у одного поэта мы находим такие интересные строки – в молитве, обращаясь ко Господу, он говорит: «Объясни: я люблю, оттого что болит, или это болит, оттого что люблю?».
А что мы видим в этом событии, почему мы можем говорить, что оно связано с Обрезанием? Когда Господь говорит: «Разве вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?», – что Он имеет в виду? Традиционное понимание этих слов такое: Христос должен быть в Иерусалимском храме. Но слова Его заключают гораздо более глубинный, обширный и в то же время конкретный смысл. Господь пришел исполнить волю Отца Своего, а воля Отца – это позорная смерть Христа ради человеческого рода, распятие на Кресте, погребение, а потом уже Воскресение.
И вот, Дева с Иосифом, конечно, не разумели тех слов, которые Он говорил, но эта «операция» над сердцем в духовном смысле слова уже начала совершаться над Божией Матерью. Неслучайно Евангелие от Луки говорит о том, что 3 дня Она искала Своего возлюбленного Отрока, и никто не знает и не узнает никогда, говорит преподобный Силуан, что Она пережила в эти 3 дня. 3 дня символизируют в Новом Завете погребение Христово и потом Его восстание. Искав 3 дня Отрока Иисуса, Дева открыла Свое сердце для той боли, которая некогда должна была, как оружие, пронизать Ее сердце (см.: Лк. 2, 34-35). Таким образом, Святая Церковь очень мудро поступает, прилагая в праздник Обрезания к чтению об Обрезании и наречении Младенца чтение о 12-летнем Отроке Иисусе в Иерусалимском храме.
Все подвижники благочестия, которые следовали за Христом, конечно, тоже имели это болью исполненное и любовью наполненное сердце. Неслучайно сегодня мы празднуем память святителя Василия Великого. Это Вселенский Учитель, который свидетельствует нам, учит каждого из нас тому, какое сердце должно быть у человека. С одной стороны, это восхищение духовное, постоянное воспарение ко Господу, и те молитвы, которые мы слышим во время литургии Василия Великого (сегодня они читались и пелись), не могут нас не вдохновить на стремления к стяжанию истинной веры и молитвы.
С другой стороны, великая любовь, которую имел святитель Василий Великий к братии своей, свидетельствуется в особом монашеском уставе, который он составил. Его любовь к ближним выражается, например, в посещении им лепрозория в то время, когда все прочие находились поодаль от этих несчастных людей. Он без всякого смущения позволял себе не только быть рядом с ними, но даже обнимался и целовался с ними, хотя мы понимаем, что проказа – страшная болезнь.
Все это, вместе взятое, в итоге приводит нас к необходимости изменения сердца нашего для того, чтобы каяться перед Богом. И если мы слышим слова Иоанна Крестителя, которые, пожалуй, явились первым призывом человечества к Новому Завету, ко спасению: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное!», – то, конечно, сердца наши исполняются радостью. Как просто все устроил Господь: от нас не требуется огромная чреда исполнения ветхозаветных обрядов, от нас требуется только одно – покаяние. А все то, что мы делаем здесь, в храме, – молимся, постимся, читаем и так далее –направлено исключительно на одно: чтобы в себе этот дар Божий раскрыть. С Праздником вас всех, дорогие братья и сестры!
Аминь!
