Во имя Отца и Сына, и Святого Духа.
В сегодняшнем Евангельском чтении, дорогие братья и сестры, мы слышали удивительную притчу о богаче и Лазаре. Конечно же эти благоуветливые глаголы ведомы каждому православному человеку, поскольку невозможно ходить в Церковь, невозможно молиться Богу и при этом не знать того, что является основополагающим в нашем христианском уповании. Поэтому (мы об этом в прошлый раз говорили и говорим об этом нередко), чтение Священного Писания должно занимать особое место в жизни каждого верующего человека, каждого христианина. И вот сегодня мы слышали это необыкновенное Евангельское благовестие о том, какая может быть бездна между творением Божиим.
Казалось бы, чем друг от друга отличаются люди, абсолютно ничем, но мы сами создаем такие условности, такие барьеры, такие преграды в отношениях друг с другом, что порой немыслимо одному человеческому существу взирать без страха и боязни на другое человеческое существо. А в свою очередь тому, кто себя превознес до вершин, ему кажется, что всё прочее его окружающее не стоит и не заслуживает того, чтобы на это обращать вообще какое бы то ни было внимание.
И вот мы видим как в земной жизни, в жизни для нас понятной, реальной и обыденной эту огромную пропасть, которая порой разделяет людей, это называют по-разному: классовым неравенством, социальной лестницей и т. д. Но вместе с тем мы видим, как существа, совершенно одинаковые и ничем друг от друга не отличающиеся, могут создавать абсолютно непреодолимые по отношению к друг другу барьеры, где иные воспринимаются как некие небожители, а другие, как существа, ничего не стоящие.
Сегодняшнее Евангельское повествование нам именно об этом рассказывает и говорит о двух разных людях. Жил богатый человек, – обратим на это особое внимание – Евангелие не называет имени этого человека, и совершенно неслучайно, и жил нищий, и напротив, имя существа ничтожнейшего, казалось бы, в глазах, по крайней мере того богача, сохранилось, имя ему Лазарь. Об этом Cам Христос говорит, и сегодняшняя притча именно так называется – о богаче и Лазаре. Тот, чьё имя наверняка в пределах земной жизни превозносилось, возвеличивалось, считалось примером и образцом для подражания, для кого-то, может даже и жизненным ориентиром, оно почему-то забылось и совершенно кануло в лету, а имя совершенно ничтожного человека, Лазаря, убогого калеки, нищего, оно осталось в веках. И до сегодняшнего дня мы не без благоговения произносим это имя.
Итак, два человека, один, имя которого не сохранилось в анналах истории, как об этом свидетельствует Евангелие, он облачался в порфиру и виссон, то есть в драгоценные, дорогостоящие одежды, в которые облекали себя только царские особы, и пиршествовал, как сказано, каждый день блистательно. Кстати, слово «пиршествовал» в греческом переводе означает, что человек, не просто насыщался обилием пищи, а вкушал исключительно дорогие и утончённые яства, которыми изобиловал каждодневный пиршественный стол этого богача.
А неподалеку от этого дома, этого дворца, этих палат, которые роскошью поражали всех вокруг, находился убогий нищий человек, лежавший на гноище. Он находился, конечно же, вне стен и пределов этого дома, но хотя бы издали он способен был взирать на то блистательное торжество, какое наполняло этот дворец. Слуги, которые спешили угодить и услужить своему хозяину и своему господину, они, быть может, спотыкались об этого человека, но они его тоже не замечали, так же, как не замечал их хозяин и господин, потому что ему дела не было до того, кто там нуждается, кто там алчет и жаждет. Ни каких-то яств, ни каких-то утончённых кусков с этого пиршественного стола, хотя бы крох, хотя бы того малого и ничтожного, чем можно было бы утолить ему свой постоянный голод, свою постоянную жажду. Псы в этом доме были гораздо милостивее, чем люди, жившие в нём, псы приходили к этому несчастному убогому калеке и лизали ему раны. Конечно, это очень неэтично звучит. Эти бессловесные животные, собаки лизали гноящиеся струпья, в которых находился этот несчастный и убогий калека, так проявляя ему своё сострадание.
Вот, собственно, яркая характеристика того, как жил один, и как жил другой. Какая бездна, и какая пропасть разделяла их. Богач знать не желал этого несчастного калеку, он даже не замечал его. Наверняка где-то в сознании он вспоминал об этом убогом калеке, который досаждал его взорам, но он и знать его не знал, и думать о нём не думал, а уж конечно и имени его не знал. А этот несчастный убогий Лазарь, всем своим существом, всем своим видом и всей своей беспомощностью выражал мольбу и просьбу, о том, чтобы хоть кто-то воззрел на него и не оставил его убогого и нищего. Но повторяю, никому дела не было в доме богача о нищем Лазаре.
И оба они умерли, это естественно и это неизбежно. Сколь бы славен не был человек, и какие бы скорби человека не наполняли в жизни, и то, и другое имеет свои границы и имеет свой предел. Умер один, и умер другой. Вот когда читаешь или слушаешь этот Евангельский отрывок, то создаётся впечатление, что чуть ли не в один день они умерли. А почему нет, вполне возможно.
И мы можем себе представить, что означало для этого города, для этой местности смерть богатого человека. Какие пышные похороны наверняка сопровождали в последний путь этого богатого, славного, всеми известного человека. Мы можем только догадываться с вами, какие выспренние, красноречивые надгробные речи звучали у могилы этого человека, наверняка его имя было выбито золотом на какой-нибудь мемориальной доске на доме, где он жил. И многие, конечно же, называли его и благодетелем, и человеком, заслуживающим всяческих похвал, и если бы в ту пору было телевидение, то трансляция тех похорон, возможно, демонстрировалась бы для всех, чтобы все видели, кого они потеряли и лишились.
И в тот же день, как мы сегодня позволили себе допустить, умер нищий, этот убогий калека, и кроме раздражения, гневливости и брезгливости ничего его смерть не могла вызвать. Городские санитарные службы поспешили тотчас же поспешно зарыть его где-нибудь в какой-нибудь безымянной могиле, куда сбрасывают какую-то падаль, забросать землёю и известью, чтобы не распространялась зараза смердящего трупа, и чтобы всецело переключиться на то, что составило самый главный предмет городского события, на похороны богатого человека.
И вот на этом заканчивается суд человеческий. Именно так мы судим человеческим судом. Мы часто предпочитаем славных, великих, богатых, мы презираем нищих, калек и убогих. Но одно дело, как в Священном Писании говорится, суд человеческий – это мерзость пред Богом, а совершенно иное — суд Божий.
И вот когда все погребальные условности были соблюдены и по отношению к богачу и к нищему Лазарю, начинается совершенно иная реальность. Здесь уже вступает в силу вечность, вступает в силу бессмертие и каждый из них обнаруживает себя уже там, в пределах бессмертия. Один находится на лоне Авраамовом, что в сознании ветхозаветного человека означало некое подобие, некое предверие Царствия Небесного, куда Авраам призвал несчастного убогого калеку Лазаря, с тем, чтобы он вместе с ним разделил радость лицезрения Господа. А богач был низведён на дно адово, в преисподнюю.
И там, находясь в огне, в этом страшном пламенеющем ужасе, богач вдруг увидел через всю эту огромную бездну, которая отнюдь не способна сравниться с бездной, какую мы создаём между теми или иными людьми, окружающими нас. Адова бездна несоизмеримо превосходила ту бездну, которая была между ними на земле, потому что эта бездна лежала через вечность.
Находясь в огне, в этом бушующем, не оскудевающем пламени, богач тут же узнал этого нищего калеку, он даже имя его вспомнил, когда знать его не знал и думать о нём не думал, потому что, когда человек лишается всего и низвергается на дно, тогда он всё вспоминает в своей жизни, очень отчётливо и очень явственно. И вот тогда он, даже не дерзая обратиться к Лазарю, по-видимому, хоть какие-то остатки стыда, наверное, в сознании его ещё оставались, и потому он не Лазаря просит, а обращается к отцу всех верующих, к Аврааму, и кричит через всю эту бездну, их разделяющую: отче Аврааме, молю тебя, пошли Лазаря, пусть хотя бы перст, мизинец омочит в воде и остудит уста мои, остудит тот невыносимый жар, в котором я нахожусь.
На что Авраам отвечает, что всё то, о чём ты просишь, ты получал при жизни, ты там блистательно пиршествовал и все имел в избытке. А этот человек, Лазарь, ничего в своей жизни не имел. А, кроме того, между нами и вами, говорит Авраам, пропасть непроходимая, и кто из вас желал бы перейти сюда, для него это невозможно. Вот такое страшное свидетельство отчаяния, в которое низвержен человек, не знавший и не желавший знать ни Господа, ни того, что Бог заповедовал творить каждому из нас.
Тогда этот несчастный богач через всю эту бездну вновь обращается ко Аврааму и кричит: пошли Лазаря хотя бы в дом ко мне, на землю, у меня ещё пять братьев, которые живут также, как я на земле жил, пусть он удостоверит их в том, что ожидает их после смерти за гробом. На что Авраам отвечает: они имеют Моисея и пророков, пусть они слушают их, что они говорят. Нет, – говорит богач, – они не послушают ни Моисея, ни пророков, но, если кто из мёртвых восстанет, тогда они поверят тому, что им скажут и засвидетельствуют.
Это знакомо всем нам, дорогие мои братья и сестры. Очень часто люди скептически, атеистически настроенные говорят о том, что ведь оттуда никто не приходил, оттуда никто не возвращался, а потому и неизвестно, есть ли там что-нибудь за гробом или нет. Вот если бы кто-нибудь оттуда пришёл и засвидетельствовал, что ожидает там человека, вот тогда бы конечно мы бы по-другому относились ко многим духовным вещам и ко многим духовным вопросам.
Ну, это не более, чем пустые и абсолютно ни к чему не обязывающие мысли и слова, потому и Авраам отвечает богачу: если они Моисея и пророков не слушают, то уж тем более, если кто из мёртвых восстанет, не будут иметь веры.
Вспомним замечательный Евангельский пример, касающийся воскресения из мёртвых, или явления человека из пределов вечности. Сам Христос Господь и Владыка, Воскрес из мёртвых, и какую реакцию мы видим с вами в лице первосвященников, книжников, словом всех тех, кто убил Христа. Они что уверовали, услышав о том, что Христос воскрес, а об этом они знали доподлинно, это чудо невозможно было утаить. Но что они говорят? Они говорят воинам: мы дадим вам денег, чтобы вы молчали, чтобы вы говорили всем, что ученики Его пришли ночью и втайне украли Его тело, а всем сказали, что Он, дескать, воскрес.
Отнюдь нет, они не пошли с проповедью по миру, благовествуя о том, что Христос воскрес из мертвых, нет, они пытались утаить этот факт и даже взятку дали для того, чтобы воины утаили чудо Воскресения Христова из мертвых. Поэтому не нужно себя обольщать тем, что мы с вами не знаем, не ведаем, есть там за гробом жизнь или нет там жизни. Господь нам говорит, и мы всегда эти слова, дорогие братья и сестры, произносим, о том, что есть только один путь, который позволяет удостовериться реально в явственности жизни будущего века – это жизнь во Христе.
Господь нам говорит: блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят, и поэтому мы не должны оправдывать себя тем, что времена Евангельские прошли и весьма от нас отдалены, поэтому какой с нас может быть спрос. Вчера за вечерним Богослужением, за Всенощным Бдением, те из вас, кто присутствовал на молитве, слушал иное Евангельское повествование о уверении апостола Фомы, когда Господь ему говорит: протяни свой перст, протяни свою руку и осяжи раны гвоздиные, на что Фома восклицает: Господь мой и Бог мой. И Христос ему говорит: ты уверовал потому, что ты увидел, но блаженны те, которые не видели, но веруют. Мы можем с вами это свидетельство блаженства в определённом смысле к себе применить, потому что мы телесными очами Христа не видели, но вместе с тем, мы веруем и исповедуем, что Он воистину Христос, Сын Бога Живаго, пришедый в мир грешныя спасти, спасти всех нас для вечной жизни и избавить нас от вечного проклятия и смерти.
А возвращаясь к сегодняшнему Евангельскому повествованию, мы не можем с вами не указать на два основных момента.
Первое, За что был осуждён богач? Мы ведь не слышим в Евангелии о том, чтобы Христос обличал его в беззакониях и грехах. Господь его не называют ни блудником, ни убийцей, ни вором, ни сквернословцем, только лишь один грех его упоминается, или, по крайней мере, единственный грех, который можно увидеть в поведении этого человека. Это тот ужас, который он допустил в своей жизни. Он видел чужое горе, чужую беду и никак на неё не отреагировал, он её не заметил, ему дела до этого не было. И вот в этом самый важный грех, этот грех вовсе не исключает всего того, что мною было перечислено, это, похоже, тоже было в жизни богача, который пиршествовал и проводил свои дни блистательно. Но самое страшное, это то, что он не видел чужой боли и чужого страдания.
И вот если мы, не будем замечать чужой боли и чужого страдания, нас может ожидать, дорогие мои, участь этого несчастного богача.
В чём же была правда Лазаря? Второе, о чём бы мне хотелось в качестве некоего вывода сказать. Не в том, что он был бедный, и не в том, что он был калека, поскольку есть люди, которые, достигают такого плачевного состояния путём служения своим страстям. Какой-нибудь несчастный горемыка-пьяница, докатившийся до такого состояния, что и передвигаться самостоятельно не может, не это же вменять ему в правду. Отнюдь нет. Правдой Лазаря было то, что он, находясь в этом страшном состоянии оставленности всеми, не роптал, не осуждал, не злословил, не скрежетал зубами от зависти и злобы на всех тех, которые окружали его, а принимал так, как если бы того был достоин и заслуживал этого.
Нас, дорогие мои, тоже посещают разнообразные жизненные скорби и невзгоды, но мы, милостью Божией далеки от того и другого сегодняшнего примера.
Мы не имеем такого богатства, которым обладал богач и избегая, свойственного ему превозношения, самости, эгоизма и черствости, мы милостью Божией способны будем избежать вечного осуждения, в какое он попал.
И мы не имеем такой нищеты, слава Богу, и таких жизненных скорбей, какие испытывал несчастный Лазарь, но подражая Лазарю в том, чтобы с благодарностью всё принимать, посылаемое нам от Господа, это может нас соделать наследниками небесной радости, каковой сподобился несчастный, бедный калека Лазарь.
Посему, слушая сегодня это удивительное Евангельское повествование, будем благодарить Бога за то, что Господь нам даровал трезвость и здравость в разумении того, что есть поистине для нас спасительно и благо, и что для нас есть гибельно и способно извести нас в удел вечной скорби.
Неустанно к Господу нашему в молитве обращаясь, будем просить, дорогие мои братья и сестры, чтобы Господь даровал нам этот бесценный дар благодарения за всё, чем бы Он нас не посетил и помог избежать нам всем того, что низвело богатого человека в вечную погибель.
Об этом помолимся и об этом всегда будем помнить в своей жизни с тем, чтобы сподобиться радости в Господе нашем Иисусе Христе, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение со Безначальным Его Отцем и Всесвятым, и Благим, и Животворящим Его Духом, ныне и присно, и вовеки веков. Аминь.
