Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
В сей воскресный день мы торжествуем и продолжаем праздновать событие Рождества Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа, и сегодня за Божественной Литургией мы слышали о тех исторических подробностях, которые сопутствовали и сопровождали это великое Богоявление, великое явление Бога в мир, очень страшное и очень трагичное по своему содержанию. Сегодня всем нам предлагалось, дорогие братья и сестры, евангельское повествование о том, как безумствующий своею злобою и ненавистью, Ирод отдал страшное приказание об убийстве всех младенцев, которые населяли Вифлеем и его окрестности. Он повелел убить всех младенцев в возрасте от двух лет и ниже, только лишь с одной целью, чтобы в их числе был убит Богомладенец Христос Спаситель.
Мы каждый раз говорим с вами об этом страшном злодеянии, когда Церковь подвигает нас к этому, когда мы видим с вами этот убогий вертеп, эту пещеру, мысленную пещеру, в которую положен Богомладенец Спаситель, Творец неба и земли, плотию младенствующий нас ради человек и нашего ради спасения пришедый в мир грешныя спасти. И вместе с тем, мы не можем не вспомнить об этом страшном событии, о котором Церковь вещала нам, устами евангелиста Матфея. Это не только одно из самых страшных злодеяний, которое было совершено человечеством, хотя, к слову говоря, человечество весьма и весьма преуспело в будущем, и жертвы, исчисляемые четырнадцатью тысячами убиенных Вифлеемских младенцев, конечно же не является пределом для человеческой жестокости, но все же, это одно из самых страшных, беспощадных и чудовищных явлений в истории мироздания.
Воспоминая об этом событии, конечно же, возвращаясь к подробностям Рождества Христова, мы видим с вами, что в своем сердце, злобном, неистовствующем и безумном помышлял Ирод: он не хотел, чтобы кто-либо другой, кто бы то ни был, каким-то образом вмешался в его царство, чтобы не стал конкурентом ему на престоле. Мы знаем с вами, и не единожды об этом говорили, что он даже повелел убить своих трех сыновей, которые, конечно же, должны были наследовать ему после его смерти, только лишь потому, что когда-то, когда его не станет, сыновья будут его приемниками. Один из них, по крайней мере. И во избежание этого он убил своих сыновей, о чем можно говорить, когда он услышал весть волхвов, пришедших из далекой Персиды, и спрашивающих у всех: Где родившийся Царь Иудейский? Что мог мыслить, как мог к этому относиться безумствующий Ирод? Поэтому, не зная где точно Христос родился, а только лишь приблизительно зная место, которое он выведал у волхвов, что это Вифлеем, он отдал приказ убить всех младенцев, чтобы уж наверняка, чтобы не промахнуться.
Господь был унесен в Египет на руках Своей Пречистой Богоматери, в сопровождении праведного старца Иосифа, с тем, чтобы жизнь Его была спасена. Христос пришел на смерть ради всего рода человеческого, но этот час еще не пробил, не в младенчестве Ему должно было умереть, и поэтому Он был спасен до времени, а все остальные младенцы были убиты. Конечно же, эти младенцы не понимали, они не могли осознавать, что происходит с ними, потому что еще и не способны были отдавать отчет в происходящем, так же как и их родители не понимали, что это за страшное и чудовищное приказание, данное Иродом, убивать детей в Вифлееме и его окрестностях. Однако же, эта злобствующая свора палачей врывалась в дома людей и убивала на глазах у родителей их младенцев. Это не поддается никакому описанию, это злодеяние, повторяю и подчеркиваю, является одним из самых страшных и чудовищных в истории рода человеческого.
Я буду говорить сегодня о том, о чем обычно в это день считаю непременным и обязательным говорить. Сегодня я буду говорить о страшном и чудовищном преступлении, о страшном и чудовищном злодеянии, которое почти что в большинстве своем имеет отношение ко всем людям, населяющим наше, в частности, Отечество.
Мы говорим сегодня об абортах, мы говорим об этом страшном и чудовищном злодеянии, об этом узаконенном беззаконии, которое вершится, за редким исключением, практически в каждой семье.
Именно на Россию, на Украину и Белоруссию приходится каждый четвертый убиваемый в мире младенец. Что стало с Русью Святой? Наша земля стала страшным сообществом убийц и палачей, где ведется страшная, чудовищная, беспримерная война против младенцев, против детей.
С одной стороны, врачи, медицина, со всей ее оснащённостью и всем, что сопутствует этому — всевозможные соответствующие учреждения, и кроме того, общественное мнение, легализация, абсолютная легализация этого убийства и возможность творить этой злодеяние безнаказанно. С другой стороны, беззащитные, ни в чем не повинные младенцы, вина которых заключается лишь в том, что они хотят жить. За эту вину они убиваются беспощадно. Казалось бы, что изощреннее, чудовищнее, чем это сделал Ирод и его воины, которые врывались в дома и вырывали детей из рук матерей, разрывали детей на куски, разбивали их о землю, сделать невозможно. Но, как мы видим, гораздо страшнее и беспощаднее, но при этом, цивилизованней (назовем это так), это делается в наше время.
В книге греческого митрополита Мелетия об абортах, изданной в России более тридцати лет назад и многим известной, есть цитата одного итальянского адвоката, жившего в конце девятнадцатого века, сказавшего следующее: самым ярким доказательством нравственного и морального разложения и падения общества человеческого, будет то, когда это общество будет воспринимать аборт, как нечто обыденное и обыкновенное.
Кого сейчас удивляет то, что соседка пошла делать аборт или чья-то сестра пошла делать аборт? Не мы ли подтолкнули ее? Мать толкает дочь и говорит: Пойди, нечего нищету плодить, иди убивай. Хотя эти слова, конечно же, не произносятся, все очень цивилизованно, мы избегаем каких-то резких и жестких формулировок. Какое убийство, кого там убивать? Там ведь нечто абсолютно абстрактное, неживое, немеющее никакого отношения к человеческой жизни, существо.
Действительно, если уж в конце девятнадцатого века были произнесены слова о нравственном падении как о конечной деградации человеческого общества, в случае, если это общество будет воспринимать детоубийство как нечто обыденное, то что говорить нам с вами сегодня? Только лишь Церковь, она единственная говорит об этом. Святейший Патриарх Кирилл взывает об этом всенародном злодеянии, а все затыкают уши, визжат как резанные свиньи и вопят: Это наше личное дело, вас это не касается, не хватало, чтобы Церковь лезла в наши дела, вас это вообще не касается, – именно так кричат всевозможные общественные организации: феминистки и подобные им. «Это наше личное дело, это наше личное право», – только безбожник может это сказать. Это все равно, что самоубийца говорит: Это мое личное дело – распорядится своей жизнью. Кто может так сказать? – только безбожник, неверующий ни в жизнь будущего века, ни в бессмертие своей души, неверующий в Бога. Ему кажется, что он имеет право над своей собственно жизнью. Он не имеет ни малейшего права. Ни один из нас не имеет ни малейшего права распорядиться своею жизнью. Когда мать, так называемая мать, в кавычках назовем этим священным именем существо, которое посягает на жизнь своего собственного ребенка, она говорит: Это мое личное право.
Я всегда говорю: Твое личное право это гланды вырезать и аппендицит удалить – вот это твое личное право, делай все что хочешь, но эта жизнь тебе не принадлежит. Тебя Бог избрал, чтобы через тебя дать новую жизнь в этот мир, и ты говоришь, что это мое личное право – никакого права личного здесь нет, и быть не может.
Для того чтобы дойти до этой крайней степени нравственной деградации, нужно, конечно, много потрудится и многим потрудится: и философам, и политикам, и медикам, очень многим людям, мамам, папам, бабушкам, дедушкам, чтобы вытравить в собственном сознании, в сознании окружающих людей, самую мысль о недопустимости, о чудовищности абортов, совершаемых в нашем обществе.
Как известно, даже в мире животных не бывает такого, чтобы животные, звери одной породы убивали друг друга. Неудивительно, когда медведь разрывает кабана, или олень рогами пригвоздит волка к сосне, потому что ворон ворону глаз, как известно, не выклюет. А вот убийство себе подобных, это весьма свойственное явление среди людей. Уже в первом поколении человечества: брат убил брата, Каин убил Авеля. Но для того, чтобы додуматься, дойти в своем нравственном падении до убийства своих собственных детей, повторяю, нужно было очень и очень потрудиться. И действительно, человечество весьма потрудилось для того, чтобы создать это явление вполне обыденным, обыкновенным и никого не удивляющим. Нас как раз обратное удивляет, удивляет, когда мы видим многодетную семью.
Вы обращали внимание как в нашем обществе ненавидят многодетных? Мама, у которой трое детей, она покупает без очереди в магазине, она по закону имеет это право, и каких только оскорблений она не наслушается в свой адрес? — Нарожали, понимаешь, ходят тут без очереди! Это ведь убийцы кричат ей, этой женщине, которая несет в своей жизни подвиг: она деточек рожает, а здесь убийцы, которые в очереди стоят и не хотят ее даже пропустить. — Нарожали, нищету плодят, — и тому подобное кричат ей. Кто из нас этого не слышал? А многие из нас сами так кричали, многие из нас именно так и относятся к многодетным.
Какая страшная подмена произошла в сознании человека. Вы знаете, даже когда я говорю на эту тему, то при всем своем многословии просто теряюсь в классификациях. Чему это можно уподобить? Как это можно назвать так, чтобы это соответствовало действительности. Я очень часто не нахожу слов, потому что все то, все что хочется сказать бледнеет и меркнет перед тем, что мы творим. Как это можно объяснить?
Помните, я уже много раз рассказывал, впрочем, все и без меня это знают, очень известный пример, и я часто привожу его в пример, по крайней мере в каждое воскресенье, когда мы вспоминаем это преступление.
Есть такой сборник рассказов у Владимира Солоухина: «Камешки на ладони» – небольшие миниатюры, зарисовки из жизни, и в этих зарисовках он вспоминает замечательную поэму про деда Мазая и зайцев? – кто не помнит? Конечно же, помним. Как дедушка Мазай, с трудом преодолевая препятствия движущейся ледяной массы, шуги, достиг островка, на котором, спасаясь от стихии, сгрудились зайчата, и вот он этих зайчаток посадил в лодку, и с таким же обратным трудом всех их спас.
Так вот, — продолжает Солоухин, — одна женщина с необыкновенным восторгом описывала, как охотился ее муж. Читая, просто нельзя не заразиться этим восторгом, этим охотничьим азартом, как она это замечательно описывает. Примерное такая же ситуация: также островок на котором зайчатки спасаются от ледяной шуги, муж этой женщины, знатный охотник, на своей лодочке утлой преодолевает все трудности и достигает, наконец-то, этого островка … и прикладом своего ружья столько набил этих зайчат, что под тяжестью заячьих тушек лодка просела.
Если хотите подробней прочитать – почитайте, дело было Шушенском, мужа этой женщины звали Владимир Ильич Ленин, а саму женщину – Надежда Константиновна Крупская. Муж этой женщины был садист, это было чудовище. У кого не возникает возмущения от прикосновения к тому, что мы сейчас услышали? Это мерзость.
Или известный случай, когда тот же персонаж отдавал личный приказ о потоплении пяти барж с детьми беспризорниками, у берегов Архангельска. Ну куда их девать, этих беспризорников, кому они нужны? Это постоянная головная боль, они враги народа, конечно же, потому что иначе они не были бы сиротами. Родителей их расстреляли в гражданскую войну, из коммун они убегают, потому одна им дорога: на баржу, на корм рыбам. Но обратим внимание: он ведь не своих детей топил, у него своих и вовсе не было, Бог не дал. А мы убиваем своих собственных.
Есть этому какое-то объяснение? Хотя бы, объяснение. Слово оправдание совсем здесь не подходит.
Да, дорогие мои, это страшное и чудовищное преступление, в котором повинна вся Русская земля, она пропитана кровью младенцев, наших детей. Разные изуверства были, и у нас на Руси, скажем, различные толки старообрядцев. Некоторые совсем уж дичайшие были, такие, которые при рождении ребенка его тут же крестили и в проруби топили, и говорили: душка святая, и мамку вымолит и сам сразу в Царство Небесное попадет.
Но таких примеров десятками, максимум, сотнями исчисляются, а здесь, то, что мы творим – миллионами, десятками миллионов. Ни тот же самый Ленин, ни тот же самый Сталин, ни тот же самый Гитлер, никто подобные им, никакие изверги: ни Нерон, ни Наполеон и прочие, они в подметки не годятся современной цивилизованной матери, которая говорит: Это мое личное право, мое личное дело.
И в итоге, что получается? Кому не знакомы скорби, связанные с детьми? Сколько родные родители, матери особенно, скорбят и плачут, волосы рвут на себе о том, что дети не управляемые. А от того, что ты родила одного, убеждая себя: Одному-то я точно, ума-то дам. А семерых убила. Ты думаешь, что за счет тобою убиенных детей ты одного вырастишь? Ничего подобного.
При Сталине за «здорово живешь» в тюрьму можно было попасть, за колоски и тому подобное, но сейчас-то в тюрьмах не меньше людей, и это уже совсем другая история. В подавляющем большинстве это люди, которые за преступления, творимые ими, там сидят. Почему? Да потому что их такими воспитали, вернее, их никто не воспитывал, потому что в семье практически никто не воспитывает своих детей, и они отданы были на откуп компьютеру, телевизору, улице, кому угодно. Но родителям некогда, они заняты, они работают, они деньги зарабатывают — это все понятно, но до детей дела никому нет. Каким еще может вырасти ребенок, если мама и папа у него убийцы, потому что они убили его братика или сестренку, а может нескольких братиков и сестренок. Тетя приходит с дядей – они тоже убийцы, потому что они тоже убили своих детей. Дедушка, бабушка тоже убийцы. Все убийцы. Кто вырастит из этого ребенка – тоже убийца.
Что делать, какой выход? Только лишь один – покаяние. Другого выхода нет и быть не может, и поэтому до тех пор, пока этот грех человек несет в себе как страшное непоправимое бремя совершенного в своей жизни, ничего в его жизни не измениться к лучшему. Никогда не изменится.
Но если человек, осознав и увидев то, что он сотворил, что творят вокруг него его родные и близкие, ужаснется, и положит главным своим деланием – покаяние. Станет всеми силами каяться в первую очередь в этом своем грехе, до последнего вздоха сокрушаться в содеянных убийствах, и при каждой любой возможности уговаривать и убеждать родных, близких, соседей, сослуживцев, кого угодно, чтобы они ни в коем случае этого не делали.
Одни и те же двери женской консультации, раскрываются перед будущей матерью: одна, идет для того чтобы сохранить ребенка, а другая идет с просьбой чтобы убили этого ребенка. Как это страшно.
Я как-то рассказывал одну историю, давно, много лет назад это было, была одна женщина-врач, которая работала в женской консультации, она УЗИ делала, именно через нее, сколько женщин брали направление на аборт, сотни, по ее собственному признанию, тысячи. И потом, когда она уверовала, пришла в Церковь, когда в ее жизни произошла переоценка, полная, диаметрально противоположная всему тому, что она делала до этого, эта женщина работала там же, на прежнее месте и уже уговаривала всех тех, кто приходил к ней с тем, чтобы взять направление на аборт. И она спасла уже, наверное, большее число детей, чем погубила.
Конечно же, у каждого своя жизненная жизнедеятельность, но, если от нас это зависит, мы должны все средства, все свои силы, все свои умения, все свои старания приложить к тому, чтобы убедить человека не творить убийства.
Известнейший батюшка, отец Дмитрий Смирнов, почивший в минувшем году (многое из того что я сейчас говорю, во многом его цитирую), был на страже этого самого страшного злодеяния, ибо ничего страшнее придумать невозможно, как мне кажется — циничней, глумливее, жесточе, нежели этот страшный грех и беззаконие, так вот, он говорил: приходит женщина и объявляет о намерении сделать аборт. Конечно, таких единицы приходят. А он говорит: давай я усыновлю твоего ребенка, не хочешь воспитывать, давай я возьму твоего ребенка, – и готов был взять. И многие люди готовы взять, не убивай только, роди и отдай нам, если тебе так невыносимо видеть своего собственного сына или своей собственную дочь.
Конечно, дорогие мои, понимаю, что ничего нового я не сказал вам, да и не ставил перед собой такой цели, это и не нужно. Просто хотел вновь сказать всем нам о том страшном преступлении, страшном и чудовищном злодеянии, всемирном злодеянии, творимом на нашей Русской земле. В какой-нибудь Америке, мы ее клянем, и поделом, быть может, но там половина населения борется против абортов, простые обыкновенные люди, они подписывают петиции, они заявляют правительству: Мы налогоплательщики, с какой стати мы должны оплачивать убийства, мы не хотим быть вместе с вами убийцами.
А у нас кроме Церкви никто не говорит об этом, а когда Церковь начинает говорить об этом, сразу начинается визг до небес.
Будем каяться в этом страшном злодеянии, если оно имело отношение к кому-то из нас, будем каяться и через всю жизнь пронесем слезное покаяние о своих злодеяниях и беззакониях. О том, что мы собственных деточек, кровиночку свою убили. Будем молиться Богу, чтобы Господь, молитвами Пресвятой Пречистой и Преблагословенной Владычицы Богородицы и Приснодевы Марии, молитвами святых четырнадцати тысяч Вифлеемских мучеников младенцев, помиловал нашу несчастную Русскую землю. Чтобы Господь коснулся сердец всех наших соотечественников, чтобы они в ужас пришли от того, что творится на нашей многострадальной земле, и так-то без того уже кровью политой. Где продолжающаяся страшная беспощадная беззаконная война с собственными детьми еще более кровью орошает нашу землю.
Чтобы Господь избавил нас от этого страшного зла и даровал нам обновление и изменение наших помыслов, наших намерений и наших деяний, с тем, чтобы эта дивная, идиллическая Рождественская картина, которую мы видим в храме, изображающая Богомладенца Спасителя, пришедшего в мир спасти весь род человеческий Своими Крестными Страданиями, способна была нас вразумить исправить свою жизнь и более к тому, в чем мы каемся, не возвращаться. Аминь.
