Ведь действительно, что тогда в таком случае отличает нас с вами, верующих людей, от тех, которые не знают Бога и не знают бессмертие человеческой души, и не ведают того, что Бог является победителем смерти.
Если мы сетуем, если мы впадаем в отчаяние, если мы стенаем, рыдаем, рвем на себе волосы, в чем же тогда заключается наше с вами убеждение христианское, что же в таком случае отличает нас от людей неверующих, если мы порой так малодушно поступаем при соприкосновении со смертью, пусть даже самых родных и близких людей.
Мы видим с вами самые удивительные примеры того, как человек должен воспринимать и свою собственную смерть, и смерть своих близких и родных, не с сетованием, не с отчаянием, не с малодушием, не с ропотом, а прежде всего с глубоким доверием Богу, на то, что в этом, действительно, совершается Его святая и всеблагая воля.
Апостол Павел в послании к филиппийцам говорит нам слова, которые мы с вами очень часто воспоминаем и приводим в пример того, как мы должны подражать в верности и доверии Богу, он говорит: «Для меня жизнь – это Христос, а смерть приобретение». Действительно, как можно смерть мыслить в категориях какого-то приобретения, не является ли она утратой, безвозвратной и бесконечной, всего, тех человеческих чаяний, надежд и упований, но вместе с тем, мы с вами призваны не для этой временной, земной, скоротечной жизни, а, прежде всего, для жизни будущего века. И это мы исповедуем с вами, мы говорим с вами едиными устами и единым сердцем за каждой Божественной Литургией.
Когда христианин совершает свое келейное утреннее молитвенное правило, он тоже свидетельствует именно эту истину Богу, как неложное упование, говоря, «чаю воскресения мертвых и жизни будущего века». Именно это является фундаментом и основанием нашего христоименитого упования, и сегодня мы с вами, дорогие братья и сестры, полагаем начало удивительному свидетельству тому, что Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых, ибо у Него все живы по слову Священного Писания, и поэтому Церковь премудрым образом в эти святые благословенные приближающиеся великопостные дни внушают нам мысль твердо и несомненно, дерзновенно обращать свой молитвенный взор к Спасителю мира Господу нашему Иисусу Христу в молитве о наших усопших.
В преддверии наступающего великопостного поприща Церковь дарует нам удивительную возможность молиться за наших усопших именно вселенским, всецерковным, соборным присутствием. В эту так называемую мясопустную родительскую субботу мы с вами собрались под своды сего храма Божия, и великое христоименитых людей множество сегодня собирается во всех православных храмах, чтобы вознести свою дерзновенную исполненную любви и несомненного упования на Господа и Спасителя молитву о своих усопших.
Сегодня мы с вами обращаемся к Богу с тем, чтобы Господь помиловал всех от века почивших православных христиан, сегодня мы несомненно предстоим престолу Благодати и испрашиваем у Господа и Спасителя нашего им прощение и помилование на Страшнем Судище Христовом. По особому литургическому действию, приближающему нас к этому святому и благословенному великопостному времени, завтрашний воскресный день именуется Неделей о Страшнем Суде, именно поэтому премудро и любвеобильно Церковь Христова посчитала необходимым и справедливым накануне воспоминания Страшного Суда, того неотвратимого действия, которое будет совершено над всем родом человеческим, испросить помилования и прощения всем тем, кто уже ушел из этой юдоли плача и скорби.
И вот мы с вами, дорогие братья и сестры, по отцепреданной традиции сегодня тоже поспешили в храм Божий с тем, чтобы помолиться о наших сродниках, о наших родных, близких, друзьях, знаемых, сердцу дорогих и близких людях, чтобы милостивый Господь тою великою Жертвою, Которая совершается за Божественной Литургией, бескровною Жертвою, принял нашу немощную и убогую, но исполненную любви и сострадания молитву и принял поминовение от всех нас, обращенных ко Господу о упокоении наших усопших сродников, наших близких и родных.
Вместе с тем, имея таковую удивительную возможность молитвенного поминовения наших усопших сродников, мы имеем глубочайшее назидание тем, чем для каждого из нас, еще здесь на земле пребывающих и живущих, являются эти дни всецерковного поминовения усопших, это, кроме всего прочего, возможность нам с вами трезво и здраво увидеть то, что ожидает каждого из нас в ближайшем будущем. Не нужно себя обманывать, не нужно себе насчитывать какие-то еще долгие-долгие впереди открывающиеся для нас годы жизни, это самообман и легкомыслие, когда мы отодвигаем от себя реальность того, что Господь каждого из нас призовет к себе и что каждый из нас, задумывающийся об этом и не задумывающийся, размышляющий или не неразмышляющий об этом, непременно предстанет страшному престолу Божьему, где откроется все то, что сокрыто в глубинах нашего сердца.
Каждый из нас должен, прежде всего, готовить себя к этой непременной встрече с Господом, которая может быть поистине радостной и ликующей, именно той встрече, о которой апостол Павел нам говорит и каковые слова мы сегодня с вами воспоминали, что для меня смерть — приобретение. Мы понимаем апостола Павла, но готовы ли мы с вами вслед за ним, именно это же засвидетельствов
Так вот, чтобы это не ужасало, не пугало, не отвращало и не повергало в ужас каждого из нас, мы должны быть готовыми к тому, что Господь в любое мгновение нашей жизни может призвать нас к ответу на Страшном Суде Своем, и все наши человеческие устремления, силы, помыслы, движения нашей души, движения нашего тела должны быть устремлены прежде всего к благоугождению, потому что добродетельному человеку смерть не страшна, а человеку грешному нет ничего более страшного, чем самая весть о смерти, а тем более реальность самой смерти, которая неотвратимо приближается к каждому из нас.
Поэтому премудрый Иисус сын Сирахов говорит слова, которые все мы с вами знаем: помни последняя своя и вовеки не согрешишь, т.е. память смертная — это залог того, что человек способен трезво, здраво и мужественно воспринимать непременную приближающуюся реальность его личной смерти, его личного исхода из этой временной, земной, суетной жизни к вечности. И мы знаем с вами множество примеров того, как люди готовились к тому, чтобы встретить бесстрашно, мужественно, более того с благодарностью самую смерть.
Мы знаем с вами множество хрестоматийных примеров: блаженный Иероним Стридонский, который, как знаем с вами, жил в пещере, где занимался богомыслием и исследованием Священного Писания и близ него, именно так он и изображается на иконописных изображениях, и близ него в этой же пещере был человеческий череп. Блаженный Иероним подвизался в пустыни и, видимо, нашел останки какого-то человека, в этой же пустыни умершего, взял в назидание череп его и, взирая на это бесславие, некогда славного, быть может, могущественного, гордого, самоуверенного, каковыми мы очень часто с вами бываем, человека, сокрушался о неминуемой смерти своей собственной.
Мы знаем с вами удивительный, более чем известный пример, связанный с личностью святителя Иоанна Милостивого, который будучи епископом, нанял гробовщиков и повелел им соорудить для него гроб, но не доделывать его до конца, а оставить в незавершенном виде, денег им заплатил, чтобы они в каждый праздничный день, когда он находился на праздничной трапезе, в самый неподходящий момент стучали в дверь трапезной и говорили: Владыко, вот здесь гроб, который ты велел сделать, мы еще его не завершили, так вот помни о том, насколько суетна жизнь человеческая, не пришло ли время доделать гроб, чтобы тебе мертвым и бездыханным лечь в него. Т.е. человек всегда трезвился памятью о смерти.
Есть удивительной пример из литературной классики, Николай Васильевич Гоголь, это известное письмо его, обращенное к его матери. Мы знаем, что в его жизни были очень удивительные потрясения мистического рода, когда он, буквально находясь на грани жизни и смерти, едва-едва вырвавшись из цепких лап страшной неумолимой смертельной болезни, стал приходить в себя, и когда он стал способным что-то формулировать и выражать, он первым делом написал письмо к своей матери, где писал: какая великая милость Божия иметь память смертную, какое великое утешение знать о том, что тебя ждет смерть, и это действительно способно отрезвить тебя, привести в чувство тебя, самонадеянного, надеющегося только лишь на этот мир, на эту жизнь, на эти человеческие отношения, что они стоят, что они значат?
Конечно же, мы не умоляем наших человеческих отношений друг с другом, но прежде всего, когда мы полагаемся только лишь на это и в этом полагаем весь смысл своего человеческого счастья и благобытия, в этом смысле мы, конечно же, много теряем и терпим колоссальный урон, потому что ничто и никто не способен помочь нам тогда, когда мы пойдем с вами в вечность.
Есть такое замечательное присловие, удивительная в своем роде притча об одном некоем человеке, который был послан царем, владыкой некоего царства в отдаленную ее область быть его наместником, там представлять его царственное величие. И этот человек вопреки своим обязанностям, вопреки своей совести и долга жил как попало, пил, гулял, проматывал не ему принадлежащие средства (как это узнаваемо в нашей жизни), и вот неизвестно, сколько он вел такую беспорядочную, суетную, беззаботную жизнь, как однажды, как это всегда происходит, когда этого и не ожидаешь, вдруг получил известие, что сейчас, тотчас же, неминуемо, без всякого промедления государь ждет его с отчетом и ответом за все, что он сделал, и вот тогда он перепугался, ужаснулся и стал просить своих друзей, с кем более всего был близок и кому был более всего сроден в этот свой жизненный период, чтобы они пошли вместе с ним к государю и заступились за него, и ходатайствовали, и просили. Одни друзья сказали, что ты, друг, про нас забудь, наша дружба, ты сам знаешь, чем была связана, только лишь тем, что у тебя были деньги, и ты был славен и могущественен, поэтому забудь о нас. Как горько было этому несчастному человеку осознавать, что те, на кого он более всего надеялся и рассчитывал, они-то и оказались менее всего верными ему. Тогда он к другим поспешил, а те сказали с некой долей сострадания и соболезнования, что, друг, мы можем тебя до пристани проводить, а там ты уж сам отправляйся, даже если бы нам и захотелось вместе с тобой отправиться, это вне наших возможностей и сил. И только лишь те, на кого он меньше всего рассчитывал и кому меньше всего уделял внимания и заботы, вот они, как не странно, оказались верными и преданными и вместе с ним последовали к государю. Более того, они встали между государем и этим человеком и стали просить, ходатайствовать и умолять о пощаде.
Вот это прозрачное сравнение совершенно очевидно, потому что каждый из нас Богом поставлен и наделен теми или иными талантами и дарованиями, и наступает момент, когда Господь нас призовет к себе, и оттого, как мы всем этим на земле с вами пользовались, таковой ответ мы и получим там, на этом страшном, неумолимом, нелицеприятном, неумытном Судилище Христове.
В своей жизни мы тоже стяжаем по преимуществу трех друзей: первая это власть, это богатство, это какое-то имущество, это какие-то человеческие связи и взаимоотношения, то, на что мы более всего возлагаем свое упование.
Умирает человек и он, быть может, всеми своими силами, силами своей души, инстинктивно стремится к тому, чтобы обратиться к самым вожделенным, к самым лучшим и приязненным друзьям здесь на земле, но они говорят ему: забудь о нас. Разве мы можем что-нибудь туда, в эту могилу забрать из того, что здесь приобретаем, разве возможно это с собою взять в вечность, все это здесь не пойми кому останется, в лучшем случае сродникам, детям, но и те могут быть в раздорах и распрях неумолимых и непримиримых о наследстве умерших родителей, как часто это бывает в нашей жизни.
Тогда душа обращается к друзьям, родственникам, к сродникам своим, но что могут сродники сказать этому бездыханному умершему человеку, который во гробе лежит, и они говорят: лишь до края могилы проводим тебя и при всем своем желании даже следовать вслед за тобою, мы не способны это сделать, поэтому имей и нас отреченных. Кто же тот, третий, менее всего замечаемый друг? Это вера и добрые дела. Вот на это мы меньше всего, к сожалению, обращаем внимания, но только лишь это способно быть заступником и милостивым ходатаем, дерзновенным более того, ходатаем пред престолом Божиим за каждого из нас. Только лишь добрые дела, добродетельная жизнь, милосердие и сострадание, и твердая правая несомненная вера способны оправдать человека на Страшном Судище Христовом. Это мы должны с вами знать всегда и об этом помнить, что дни наши лукавы суть, по апостолу, и что подобно льву рыкающему дьявол ходит, ища кого поглотить, чтобы низвергнуть того Богом дарованного достоинства и соделать снедью вечной смерти и вечной погибели.
Мы с вами, дорогие братья и сестры, об этом лишь размышляем как о некоем будущем для нас событии, о том, что ожидает нас когда-то, но мы должны всегда, каждый день своей жизни вооружаться молитвою и покаянным чувством, потому что дни, повторяю, лукавы суть. Мы не знаем ни дня, ни часа, когда Сын Человеческий приидет.
Господь всем нам говорит: бдите и молитесь, да не внидите в напасть, потому что, если дух бодр, то плоть немощна, и вот в этом смысле мы призываемся с вами к тому, чтобы быть бдительными, внимательными рабами Христовыми, чтобы всегда знать и распознавать козни врага рода человеческого, который всеми силами тщится достичь одной лишь цели – погубить человека для вечности, лишить его живого и вечного, прерадостного общения со своим Создателем и Господом, а тех, которые сегодня привели нас в этот святой храм, о ком мы сегодня молимся, и о ком все наши с вами сегодня молитвы и обращения к Богу, да дарует им Господь прощение всех их согрешений, вольных и невольных. Простит им Господь всякое их согрешение ведомое и неведомое, дарует и увенчает их жизнь Царствием Небесным, вечной радостью о Христе Иисусе Господе нашем, тою радостью, залогом которой является Святая Христова Чаша, которая исполнена Пречистой Животворящей Крови Христовой, которой омыты грехи всех, за кого сегодня мы молились и о ком сегодня мы воспоминали, воздыхая в своем сердце, им же всем, зде ныне нами поминаемым, всем от века почившим православным христианам, да дарует Господь Царствие Небесное, вечную радость и вечный покой ибо Он Благ и Человеколюбец. Аминь.
