Тот, кто близко знаком с Евангелием от Иоанна, – оно сегодня читалось за Божественной Литургией – не может не восхищаться тем величайшим чудом, которое совершает Господь, воскрешая Лазаря Четверодневного (см.: Ин. 11, 1-45). Священное Писание говорит, что Христос, находясь в отдалении от Вифании, умышленно дожидается, чтобы Лазарь умер и прошло несколько дней, чтобы ни у кого не возникло сомнений в его смерти. Лазарь не заснул и не погрузился в летаргический сон, нет, он действительно умер. Его оплакали, отпели, омыли, замотали в саван и погребли. И пещеру, где он был положен, закрыли камнем.
Итак, после нескольких дней Господь приходит в Вифанию и видит плачущее общество, поскольку Лазаря все любили – и его сестры, и многие иудеи, которые относились с почтением, уважением, любовью к этой семье.
И когда Господь начинает общаться с этими людьми, как истинный человек Он тоже приходит в состояние великого смущения. Священное Писание говорит нам, что Он дважды пытается запретить своему духу. Что запретить? Запретить по-человечески расплакаться. И Ему жалко Лазаря, Он тоже любит его.
И вот здесь стоит задать вопрос: о чем плачет Господь? Ведь Он Сам сказал сказал Марфе: Я есмь воскресение и жизнь (Ин. 11, 25). Он не плачет о том, о чем плачем обычно мы, когда погребаем умершего и расстаемся с покойником. Ведь Он знает, что пройдет несколько минут и Он воскресит Лазаря. Он не может поддаться именно этим человеческим мыслям.
Апостол Павел неслучайно говорит: Не хочу же оставить вас, братия, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды (1 Сол. 4, 13). То есть плачет тот, кто упования о воскресении не имеет. Но ведь Господь есть воскресение и жизнь. А почему Он плачет? Он плачет о человечестве обезбоженном и неодухотворенном, которое, имея Откровение (а в лице иудеев мы можем об этом говорить) об истине, о спасении, о Боге как о Боге Жизни, как о Боге Живом, отказывается верить Ему и покоряется вечной смерти.
Но чтобы вырвать человечество из страшных уз вечной смерти, Христос являет величайшее чудо. На вопрос Христа: «Где положили его?», – Марфа отвечает, что Лазарь четыре дня находится во гробе и уже смердит, то есть тело начало разлагаться. Но Господь повелевает отвалить камень от пещеры, где погребен Лазарь. И глядя на небо, помолившись Отцу, прославив Его и сказав о том, что это делается ради славы Отца и для того, чтобы уверовали во Имя Его, Христос говорит: Лазарю! Гряди вон! (Ин. 11, 43).
И тогда Божественная сила выносит Лазаря, как говорит Писание, обвязанного по рукам и ногам. Лазаря никто еще не развязывал, он не может двигаться сам, но Божественная сила выводит его из гробницы. И Господь повелевает: Развяжите его, пусть идет (Ин. 11, 44). Конечно, все те, кто присутствовали при этом величайшем событии, были ошеломлены явлением Божественной силы.
Какое отношению к каждому из нас имеет этот текст? Многие святые толкователи говорят о том, что Лазарь символизирует ум человеческий, Марфа – человеческое тело, Мария – человеческую душу.
И, пожалуй, самое сложное, как ни странно это будет звучать, это оживить, воскресить человеку свой ум. Не в том смысле, что ум наш бездействует, когда мы находимся в состоянии неверия, нет. Он может двигаться, работать, он может рождать какие-то мысли. Но речь идет о другом. Дело в том, что ум категорически отказывается соединить свои познания о мире со знанием о Боге. И это есть свидетельство того, что он не воскрешен, а умерщвлен. И нередко душа, чувствуя приближение Бога, а иногда и тело, плоть наша, работая Господу, исполняя заповеди телесные, начинают уму посылать сигнал о том, что Господь жив, о том, что Он близко, но ум отказывается это понимать.
Человеку прийти умом к Богу, открыть для ума Бога, вместить это познание бывает так же трудно, как, с человеческой точки зрения, воскреснуть Лазарю.
Только по милости Божией, когда приходит Господь и открывается душе, ум начинает каким-то образом реагировать на это, но не потому, что он сам это может сделать, а исключительно потому, что душа и сердце человека беспокоятся о нем. Тогда Божественная сила повелевает уму человека, выводит его, связанного знанием законов бытия и мира сего, из гробницы, то есть оттуда, где нет Божественной жизни, на духовный свет, повелевает ему освободиться от пут, чтобы он сам двигался по направлению ко Господу.
В сегодняшний день Лазаревой субботы, когда мы стоим на пороге Страстной седмицы в преддверии светлого праздника Пасхи, зачалом о воскрешении Лазаря Четверодневного Церковь хочет сказать нам, что для Бога нет ничего невозможного. Он может абсолютно все, даже то, что по-человечески, по действию нашего плотского мудрования, кажется нам абсурдом, безумием. Врачи скажут, что через несколько минут после остановки сердца мозг невозможно оживить. Но истлевающий мозг человеческий воскрешает Господь Своею силою, не посоветовавшись с врачами. Он делает это Своим всемогуществом.
И очень важно, чтобы мы своим умом более чутко и с любовию реагировали на то, что просит нас делать Господь, и не подвергали это гиперкритическому анализу: а как оно будет? А что со мною станет? А возможно ли это? Нет, если Господь говорит, Всемогущий и Премудрый, значит, надо сделать. И тогда для ума откроется свет, жизнь и тепло Божественной жизни и, подобно Лазарю Четверодневному, мы услышим от Господа блаженнейший глас: «Пусть идет», – пусть идет в Царство Небесное и ведет всего человека в вечную, блаженную нескончаемую жизнь!
Аминь.
