Во имя Отца и Сына, и Святого Духа.
Сегодняшний воскресный день, предшествующий Рождеству Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, именуется Неделей святых отцев, потому что сегодня празднуются те святые отцы, те святые угодники Божии составляющие родословие нашего Спасителя. Впрочем, в их числе не только святые, но и люди, быть может даже чуждые святости и сегодня мы слышали в Евангельском повествовании не только имена святых, но и людей, которые откровенно являются людьми далёкими и не сопоставимыми с нашим представлением о святости, и тем не менее, сегодняшний день называется Неделей святых отцев, именно потому, что сегодня воспоминается все те сродники Господа и Спасителя Иисуса Христа по плоти, которые соткали своей жизнью плоть Спасителю мира.
Очень часто, когда мы слышим этот перечень имён ветхозаветных людей накануне Рождества Христова, возникает некое недоумение, мы не понимаем для чего это нужно. Или уже просто с неким послушанием, с долей сложившегося определённого доверия воспринимаем то, что говорится нам в Церкви. Но давайте спросим, что лично нам говорят эти имена: Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова, Иаков родил Иуду и братьев его и так далее. Мы слышим этот перечень имён, которые заканчиваются именем Иосифа, мужа Марии, от Которой родился Спаситель мира Господь наш Иисус Христос.
Кстати, в заключении сегодняшнего Евангельского повествования, мы впервые устами евангелиста Матфея, слышим дивную весть о Рождестве Христовом, ибо евангелист, завершая родословие Христа, говорит о рождении в мир Спасителя Господа Иисуса Христа. Так вот, вернёмся к Его родословной.
Мы опять же задаёмся вопросом, насколько это важно и необходимо для нас? Один священник, очень замечательный, удивительный и прекрасный проповедник, однажды так честно и так искренне говорил, что слушая из года в год родословие Христа, спрашивал себя: почему Церковь предложила именно в этот день перечень этих имён, которые быть может, ничего никому не говорят. Или очень мало кому что говорят. Какие-то имена конечно узнаваемы на слух, но большая часть этих перечисляемых людей незнакомы и неведомы основной части присутствующих в храме. И потом, со временем, говорил этот священник, я стал понимать насколько это важно, насколько это бесценно и дорого. Начнём хотя бы с того, что, во-первых, это родословие самого Спасителя. Это семья по плоти Господа Иисуса Христа.
У каждого из нас есть свой род, у нас есть родители, у нас есть бабушки и дедушки, у нас есть прабабушки и прадедушки, ну и так далее по восходящей. Далеко не всех мы знаем, многие имена для нас, по крайней мере, в этой земной жизни стёрлись, и никогда здесь их знать мы не будем, но вот когда мы предстанем вечности, весь род наших предков откроется нашему взору. И мы, не зная их здесь на земле по вполне объективным причинам, потому что здесь мы никогда с ними не встречались, поскольку кончина многих из них пришлась раньше, чем наше рождение, но в любом случае мы с ними увидимся, мы их узнаем, а они узнают нас, и поэтому для нас их имена очень дороги.
Думаю, для верующего человека это особенно важно, потому что мы стараемся, или, по крайней мере, должны стараться, насколько это возможно, узнать у своих ещё живых бабушек и дедушек имена их, в свою очередь, бабушек и дедушек, тех, повторяю, кого мы не видели и не знали, но вместе с тем эта память о них сохранилась в их молитвенном поминовении.
Раньше, когда благочестие было несоизмеримо выше в нашем народе, тогда, конечно же, все старались поминать весь свой род, насколько это было возможным, а это было возможно, потому что поминальные синодики оставались в семье и переходили из рода в род. Повторяю, мы знать, не знали, кто это для нас, но осознавали и понимали, что это родной и близкий нам человек, это моя семья, это мой род.
И вот сегодня, дорогие братья и сестры, мы имели удивительную возможность поимённо услышать род, семью по плоти Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа. Одно это уже настолько важно, настолько значительно, что прочие вопросы могут и не задаваться, но если мы всё же задаём эти вопросы и себе, и Церкви, для чего я должен эти имена слушать, мне думается, что после сказанного, данное любопытство уже является абсолютно неуместным.
Но вместе с тем, об этом сегодня было отчасти уже сказано, это были и святые люди, но это были и люди грешные.
В прошлое воскресение, когда мы воспоминали всех праведников ветхозаветных, если вы помните, прошлая неделя называлась Неделей праотцев, а сегодня, отцев. Праотцев, потому что вспоминались все праведники Ветхого Завета, а сегодня более вспоминается ветвь, которая касается непосредственно родословия по плоти Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа.
Я не то, чтобы отвлекусь, а просто дополню, неслучайно, что в Евангелии мы видим с вами, по крайней мере, три родословных Христа. Первая у евангелиста Матфея, и сегодня мы его слышали, начинающаяся от Авраама. У Луки евангелиста мы слышим в третьей главе, помните, родословие в совершенно другой такой перспективе, то есть, род от Христа восходящий к Адаму. Но это уже родословие, которое касается всего рода человеческого.
Евангелие от Матфея – это, кстати, единственное Евангелие, которое было написано на арамейском языке, потому что по преимуществу обращалось им к его сородичам, к своим сродникам по плоти, к евреям. Для Матфея евангелиста было необходимо убедить их в том, что Христос – это есть истинный Мессия, истинный Спаситель, ему очень важно было провести родословную линию от Авраама, который был авторитетом непререкаемым для Израиля, до Христа, чтобы они убедились, что это есть тот самый чаемый Мессия.
Евангелист Лука был обременен совершенно другими задачами, поэтому он писал не столько для евреев, сколько для язычников и для него необходимо было провести эту последовательность от Христа до Адама, показав, что Он – Всечеловек.
А у евангелиста Иоанна Богослова, совершенно иное родословие, абсолютно нечеловеческое, неземное, поэтому мы с вами, открывая первую страницу и читая первые слова Евангелия от Иоанна, слышим совершенно необыкновенные глаголы: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог, – это тоже было родословие, но Божественного достоинства Христа.
Итак, три родословия, но сегодня мы говорим с вами именно о том, которое от Авраама до Спасителя Христа, для того, чтобы тот народ, к которому в первую очередь обращались эти слова, уверовал в то, что Христос есть истинный Спаситель мира.
И вот мы с вами, дорогие братья и сестры, сегодня взирая на перечень этих имён, разных, абсолютно не похожих друг на друга, видим удивительные примеры святости. Чего стоит сам Авраам, с которого начинается родословие, отец верующих, как именует его Церковь. Какая необыкновенная вера, которая уходит за границы, за рамки нашего человеческого понимания. Что такое вера? Апостол Павел сегодня нам отвечает в одиннадцатой главе Послания к Евреям, он говорит: вера – это есть уверенность в невидимом. Обратим внимание на эти слова «уверенность в невидимом». Поэтому, вера это не только некое мировоззренческое состояние ума, а это, в первую очередь, доверие к Богу, бесконечное, ни перед чем не останавливающееся.
Когда этот столетний старик, который молил всю свою жизнь Господа, чтобы Господь даровал ему дитя, наследника, когда уже никакие человеческие физические способности и возможности абсолютно не способны были даже иметь тень надежды на то, что это может осуществиться, Господь говорит ему, что через год будет у него в доме сын. И действительно, это сбывается, сбывается то, чему сбыться невозможно, и когда этот ребёнок, этот отрок, этот плод молитвы Богодарованной достигает уже более или менее юношеского возраста, Бог говорит Аврааму: пойди на гору Мориа и принеси мне в жертву Исаака, этой жертвы Я хочу.
Мы не понимаем и того, почему Бог велит это Аврааму сделать, а тем более не понимаем того, как ведёт себя Авраам. Библия очень в этом смысле немногословна, она очень конкретна, в ней нет сентиментальности, в ней нет не нужных эмоций, основная часть речи в Священном Писании – глагол, то есть Бог сказал, человек сделал, или человек не сделал. Авраам берёт своего сына и ведёт его на гору Мориа, это та самая гора, которая впоследствии, уже через века станет тем местом, где умрёт Христос Спаситель, это Голгофа. Поэтому в этом смысле Исаак является прообразом Господа и Спасителя Иисуса Христа.
Авраам ведёт безропотного сына, единственного своего сына на эту гору, они несут всё необходимое для жертвоприношения: дрова, чтобы возжечь жертвенный костёр, нож, которым закалывается жертва, т.е. в руках есть всё, кроме жертвы. И тогда, Исаак, мальчик спрашивает своего папу: Отец, а где ягнёнок, которого мы будем сейчас приносить Богу в жертву? На что отец говорит: Бог Себе Сам усмотрит овча, которого Он примет в жертву.
Мы можем только догадываться, какая буря внутренних смущений, сомнений, помыслов наполняло сердце этого человека, отца, который идёт и своими руками готов принести в жертву Богу своего сына. Нам, живущим в нашу историческую действительность, никогда этого не понять и не постичь. Мы начинаем задаваться вопросами, где же милосердие Божие, как же Бог может быть любовью в этом случае, и прочее.
Мы сейчас не будем об этом говорить. Мы говорим о древности, глубокой седой древности, когда подобные жертвы были явлением абсолютно повсеместным, и только лишь израильский народ, который уверовал в единого Бога, пременил этот чудовищный, ни с чем не сравнимый обычай человеческих жертвоприношений.
А здесь Бог говорит ему: Пойди и сына своего принеси мне в жертву. И он идёт, а сын, который услышал странный ответ отца: Бог сам усмотрит Себе жертву, послушно идёт, потому что всё понимает. Это не бессловесный младенец, это уже юноша, он понимает, что он и есть та жертва, и он не ропщет, он не плачет, не стенает, он безропотно идёт, потому что Бог так сказал, Бог повелел. Взойдя на гору, оставив всех слуг у подножия горы, они вдвоём взбираются на нее, разводится огонь и заносится нож над этим ребёнком, над единственным сыном, плодом молитв всей жизни… И вот тогда Господь, ангелом Своим эту руку задерживает и говорит, что Бог увидел его веру, Бог знает его веру. И именно поэтому этот человек называется отцом всех верующих, и он единственный во всём роде человеческом, кто смог так сделать, так довериться Богу, что ни о чём другом не мыслил и не рассуждал, потому что Бог ему так велел.
Повторяю, мы настолько скудны верой и не способны постичь даже намёка на то, о чём идёт речь в Священном Писании, поэтому, не будем даже дерзать языком своим пытаться что-то объяснять, а просто в благоговейном и священном трепете повергнемся пред этим необыкновенным доверием Авраама к Богу. Если Бог повелел, всё что Он велит, это благо, если всё, что Бог нам даёт – благо, чем бы это ни было, это благо, потому что Бог так судил. Вот это доверие, это вера Авраама, и поэтому он стоит в числе первых той родословной, которую мы сегодня с вами слышали.
А есть другие люди, с одной стороны, вроде святые, царь Давид святой, мы читаем Псалтирь святого Давида, мы называем его святым, но мы знаем с вами, что в жизни этого человека были такие глубокие падения, из которых восстать было вообще не возможно, но он не отчаялся. И потому он взывает, а мы вместе с ним его словесами взываем и говорим: из глубины воззвах тебе, Господи. Из глубины падения своего воззвах. Потому что он впал в такой страшный и мерзкий грех блуда, а потом этот блуд смешал с убийством, и не было никакого объяснения и оправдания этому преступлению, которое он совершил, и, тем не менее, Давид, которого обличил пророк Нафан, не впал в отчаяние, не озлобился, как это бывает часто, когда нас обличают за наши проступки, мы озлобляемся. Мы этого человека, который сказал нам правду, ненавидим, мы можем ненавидеть его всю жизнь.
А вот Давид, он по-другому поступил, он увидел свой грех, потом до конца своих дней он говорил: грех предо мной есть выну, т. е. всегда предо мной, и нет ничего, что могло бы заставить меня забыть об этом грехе. И поэтому он восклицает: из глубины воззвах к тебе, Господи, из глубины позора, из глубины стыда, из глубины пропасти греховной. Это тоже человек, который искал всей своею жизнью правды, спотыкался и падал.
Кому из нас это не знакомо, кто из нас не спотыкается и не падает, кто из нас не делает неразумные и необдуманные поступки? Но важность заключается в том, чтобы мы умели видеть свой грех и, падая, умели вставать, не отчаиваться, не унывать, не безнадёжно махать на себя рукой. А уж тем более, не возненавидеть тех, кто показывает нам наши беззакония, а напротив их воспринимать как благодетелей, потому что они нам показывают, насколько мы находимся в заблуждении. Поэтому Давид есть Давид, хотя впал в страшный грех и заслуживающий того, чтобы только лишь порицали и осуждали его, однако же, не отчаялся и смог восстать из этой глубины своего падения.
То есть нам сегодня показываются в этом родословии, дорогие мои, и святые угодники Божии, подвиг которых настолько велик и недостижим, но и вместе с тем, нам показываются примеры греховные, очень знакомые и близкие для нас по тому мы сами подобное в своей жизни творим и делаем. Но вместе с тем, мы видим и покаяние этих людей, заключающееся в том, что они не отчаялись, а всё равно взывали из глубины своего падения к Господу.
Ещё очень важно то, что сегодняшнее родословие нашего Спасителя имеет и к нам самое прямое и непосредственное отношение. Да, телесно мы со Христом в Его родословной не участвуем, мы не можем хронологически этого сделать, хотя бы потому, что это было до пришествия в мир Христова, а мы живём уже спустя два тысячелетия после Его Рождения.
Но многие из нас в эти последующие рождественские дни и, в первую очередь, в самый день Рождества Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа будут причастниками Его Пречистых Таин, Пречистого Тела, и Животворящей Крови Христовой. Преподобный Симеон Новый Богослов называет причастников, всех тех, кто причащается Пречистых Таин нашего Господа, сотелесниками и единокровными Ему, потому что мы с вами причащаемся Пречистого Тела и Животворящей Крови нашего Спасителя.
И уже наше тело, это не наше тело, это тело Христа Спасителя, потому что Он благоволил премудро и неизреченно, и непостижимо соединиться с нами и быть сотелесником нам, а наша кровь, это уже не наша кровь, которая течёт в наших жилах и в наших венах, это кровь Христа, потому что мы Его крови причащаемся и единокровными Ему являемся. И поэтому апостол Павел с таким дерзновением говорит в шестой главе Первого Послания к Коринфянам о том, что мы являемся храмами живущего в нас Духа Божьего. Поэтому, говорит апостол, кто растлит храм Божий, того покарает Бог.
Каждый человек, не по его собственным заслугам и достоинствам, а прежде всего по неизреченной милости Божией, является нерукотворенным храмом Божиим, который Бог благоволил избрать Себе в жительство. Христос говорит в Евангелии, что Он с Отцом придёт в это человеческое сердце и обитель Себе сотворит. Человек, каждый из нас, есть обитель живущего в нём Бога, и, причащаясь Пречистых Таин Христовых, мы становимся храмом, живущего в нас Господа.
Посему, как мы должны блюсти себя от всякой нечистоты и всякой скверны, осознавая то, что мы сотелесники и единокровны Господу нашему и Спасителю Иисусу Христу, и мы тоже, исходя из этого, составляем Его род, Его родословие, потому что Бог благоволил и нас с вами соделаться Его семьёй. Вот какую великую честь, какое великое достоинство Господь дарствует каждому из нас, когда мы причащаемся Пречистых Таин Христовых.
Да не соделаемся мы с вами, дорогие братья и сестры, и избави от этого нас Господь, орудиями греха и орудиями неправды, а соделаемся орудиями правды Божией и всякой добродетели, и оттого будем искать единого на потребу, то, чтобы Господь всегда и присно царствовал в нашем сердце. Чтобы всегда составлять это дивное семейство Христа Спасителя по причастности Его к нам и нашей приобщенности к Нему.
Чего, сподоби, Господи, неосужденно до последнего нашего издыхания приимать в свое сердце с тем, чтобы быть наследниками вечной радости и вечного Царствия Небесного, которого сподобились те, чьи имена мы сегодня слышали и чьим именам сегодня мы благоговейно внимали, прося и их святых богоприятных молитв у престола Владыки нашего, Господа и Спасителя Иисуса Христа, которому подобает всякая слава, честь и поклонение со Безначальным Его Отцем, и Всесвятым, и Благим, и Животворящим Его Духом ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
