Проповедь протоиерея Георгия Гуторова в Неделю о мытаре и фарисее

Во Имя Отца и Сына и Святого Духа.

         Дорогие братья и сестры, сегодняшний воскресный день говорит нам о приближающемся Великом посте, говорит о том святом и благословенном времени, которое неминуемо приближается к нам. И за это мы особенно благодарим Господа. За то, что Господь вновь позволяет нам пережить эти благословенные, благодатные, а главное спасительные для каждого из нас дни. Как мы всегда об этом говорим, вспоминаем и обращаем свое внимание, Церковь загодя, то есть за три седмицы до начала этого спасительного поприща начинает приуготовлять нас, наши умы, наши сердца, наше своеволие к тому, чтобы мы приготовили себя к достойному и спасительному провождению этого дивного покаянного времени.

Наверное, все время приходится говорить об одних и тех же общеизвестных вещах, но вместе с тем, они настолько важны, что не говорить от них немыслимо и невозможно. И поэтому, мы вновь, говоря о приближающемся великопостном поприще, о поприще святой Четыредесятницы, говорим насколько благодатно это святое время, при всем том, что наше греховное естество, наше ветхое существо всячески пытается сопротивляться этому. Внешне, как люди, позиционирующие себя православными и верующими, мы на людях может и не говорим о таких вещах в слух, ибо они бросят тень на наше с вами Христоименитое упование. Но где-то в глубинах своего сердца мы начинаем, как-то тяготится тем, что наступает это время утеснений, каких-то ограничений, поста, долгих молитв, богослужений и прочего.

Это прежде всего говорит о том, что в нас жив тот ветхозаветный человек, он, к сожалению, пытается настаивать на своей мнимой, ложной, обмирщенной правде. Но если мы, ведомые Церковью Христовою, попытаемся принять эти благодатные и благословенные дни ко своему вниманию, к своему сердцу, тогда новый человек, Евангельский человек воскресает, он начинает побеждать того ветхого, и каждый из нас это чувствует.

Я каждый раз об этом говорю, повторяясь из года в год, особенно в эти дни, в дни приближающегося Великого поста, и тогда, когда Богу содействующу, мы вступим в это святой и благословенное время. И мы будем, пусть даже и повторятся, непрестанно об этом говорить. Говорить о том, что самое радостное, самое лучшее, самое честное время, которое можно представить для каждого из нас, это время Великого поста, другого такого времени нет.

Хотя, Церковь и изобилует такого рода временными периодами: есть еще и Успенский пост, и Рождественский, есть Петров пост, на каждой седмице есть среда и пятница, которые тоже стремятся нас воздерживать от того, что нам мешает в нашей жизни, но все-таки, несмотря на все это, Великий пост имеет главенствующее значение, которое невозможно преувеличить, которое невозможно переоценить. И поэтому, дорогие мои, повторяю, быть может чтобы мы как-то привыкли к этой мысли, чтобы мы приняли это с радостью, чтобы мы победили в себе ветхого человека, который всячески пытается противится всему тому, что Господь предлагает нам устами Церкви, для нашего же спасения.

И вот сегодняшний воскресный день, первый на пути к приближающемуся Великому посту, имеет свое наименование, которое мы все прекрасно знаем. Сегодняшний день именуется Неделей мытаря и фарисея, поскольку сегодня читалась Евангельская притча в устах святого Богоглаголивого Евангелиста Луки, повествовавшего нам о том, как два человека вошли в храм помолиться. Причем, опять же подчеркиваю, это не какая-то абстракция, не какой-то пересказ того, что нам давным-давно известно и ведомо, а это касается непосредственно каждого из нас. Каждый из нас может и должен увидеть себя в этих двух образах, потому что, к сожалению, тот, которого мы привычно осуждаем и порицаем, очень часто обнаруживается в нас с вами, и это опять же, увы, не преувеличение.

Два человека вошли в храм помолится: фарисей, человек, который знал себе цену, человек, который знал свое положение в обществе, который пользовался, в чем-то быть может даже залуженным, уважением, мы не будем этого отрицать, и Господь этого не отрицает. И вместе с тем, этот человек уходит менее не оправданным. Обратим на эти слова тоже особое внимание, ведь не сказано в сегодняшнем Евангельском отрывке что он осужденным ушел из храма, сказано, что он менее оправданным ушел, нежели тот, который не дерзнул даже войти вглубь храма, а стоял лишь у порога церковного. Итак, вернемся к первому, к тому, который уверенной поступью зашел на свое собственное место, ибо он знал свое место.

Иногда мы тоже знаем свое собственное место в храме, я помню, как одна бабушка в храме, не в нашем храме, но, к сожалению, таких примеров в любом храме можно увидеть с избытком, одна женщина встала на какое-то место, встала, пока оно было свободным, подошла такая бабуся и говорит ей: А ну уходи, это мое место, я здесь уже десять лет стою на этом месте, мое место, и все тут. Иногда человек понимает, что у него есть место в храме, это действительно очень плачевная тенденция, когда человек знает свое место в храме, он знает свои права в храме, хотя таковых мы не имеем, как не имел и тот самый мытарь, который не дерзал войти в глубь храма. Не то что в центр храма не решался пройти, он даже глаз своих не решался поднять к небу, и только лишь единственное что просил милости у Бога за все свои грехи и беззакония.

Собственно, я уже забегаю вперед, предварив того, о ком уже начал говорить: фарисей считал, что он имеет первенство не только пред людьми, но он имеет первенство в глазах Божиих, поэтому вся его молитва была пронизана таковым самолюбованием и самохвальством. Он говорил так: Боже, я благодарю тебя что я не таков, как все прочие люди: прелюбодеи, воры, хищники, я благодарю Тебя за то, что я не таков как этот мытарь. Заметьте, никого вокруг себя не замечая, однако же боковым зрением он все прекрасно оценивает. Он и этого мытаря тоже увидел, хотя сделал вид, что тот ему абсолютно чужд и не имеет к нему равным счетом никакого отношения. Однако же, в свою молитву, обращенную к Богу, он включает и этого кающегося мытаря: Как хорошо, что я не таков как все прочие, и не таков как этот мытарь, стоящий у порога церковного. Я и пощусь подобающим образом, соответственно закону, я отдаю десятую часть своих приобретений в милостыню. То есть, человек, как мы видим, чрезвычайно добродетельный, мы всегда обращаем с вами на это внимание, когда по этому поводу говорим и когда рассуждаем о действительных добродетелях, внешних добродетелях, фарисея, по крайней мере. Ведь мы с вами весьма далеки, от того, чтобы быть пробными ему. Кто из нас так щедро жертвует в милостыню и так далее, а он это делал.

 Но вместе с тем, этот человек действительно считал, что это является самоцелью, является тем, что способно приуготовить ему особое положение в глазах Божиих, а тот, который не дерзнул войти внутрь храма, а бил себя в грудь и говорил: Боже, милостив буди ми грешному. Этот человек был Богом принят, и молитва его была Богом принята, и он ушел, как сказано и на что я обратил ваше внимание, более оправданным, нежели тот, который кичился своими добродетелями, вполне реальными добродетелями. Этот человек не то что бы был отринут Богом, но по крайней мере тот, с кем он себя сравнивал ушел более оправданным.

Вот сегодня мы вновь говорим об этом замечательном Евангельском повествовании. Неслучайно, Церковь ставит нас пред судом сегодняшнего Евангельского благовестия, поскольку самое главное, самое основное, к чему мы должны себя приуготовить, и что вынести из этих приуготовительных седмиц, из самого поста – это умение каяться. Это талант – научится каяться и видеть свои грехи, талант покаяния. Покаяние, как говорят святые отцы, это дар Божий, это не просто формальное перечисление своих недостатков, для многих из нас ставших весьма и весьма привычным. А это осознание своего крайнего несовершенства, крайнего недостоинства в глазах Божиих, и мы видим с вами такую парадоксальнейшую вещь, которую нам с вами предлагает сегодняшнее Евангелие. Мы можем в ужасе констатировать то, что пост, молитва, добрые дела могут не только не приблизить к Богу, а даже удалить от Него, как это произошло с этим несчастным фарисеем — ведь он действительно был человеком добродетельным, и все из заповеданного Законом Божиим он неукоснительно исполнял, но вместе с тем, ушел менее оправданным.

Мы скажем: зачем тогда все это нужно, зачем тогда поститься, зачем молиться, зачем творить добрые дела? Преподобный Исаак Сирин говорит замечательные слова, удивительные слова, которые ставят все на свои места, он говорит: Воздаяние христианину дается не за его добрые дела, а за его смирение, которое он приобретает благодаря этим добрым делам, благодаря тому же самому посту и той же самой молитве. То есть, воздаяние не за дела, не за то, что мы что-то особенное сделали.

Неслучайно святоотеческое разумение говорит всем нам о том, что все доброе, что в нас есть, это все исключительно от Бога, это не наша личная заслуга. Это вовсе не говорит что мы с вами являемся как-бы безучастными к тому, что мы творим и делаем, но за то доброе и благое, что мы в своей жизни творим, должным благодарить Бога, потому что Господь даровал нам и таковые обстоятельства нашей жизни, и такие условия, и расположения нашего сердца к тому, чтобы мы к этому стремились. Но если мы считаем это некоей целью, и воспринимаем это в качестве некоего накопительного капитала, где мы в своем сердце скапливаем добре дела и добродетели, и считаем что это является тем критерием и условием нашего спасения, то мы глубоко в этом ошибаемся. Как глубоко в этом ошибался сегодняшний Евангельский фарисей, который все очень искреннее делал, но при этом в его сердце совмещалось и делание добрых дел, и угождение Богу, и одновременно, презрение к конкретно взятому человеку, который находился рядом с ним. Он говорил: Как хорошо, что я лучше всех прочих людей и лучше этого мытаря.

В этом и заключается трагедия человека, и это, к сожалению, очень свойственно нам всем в той или иной степени, дороги мои, потому что мы забываем о самом главном, о том, о чем уже было сегодня сказано, о том, что главная цель, смысл и содержание этого святого времени как раз в этом и заключается: в научении покаянию, и через это – научению смирению в своем сердце. Это тоже замечено, и это тоже очень известная вещь, это даже не требует какого-то особого комментария, и вместе с тем, если мы не смиряемся сами по доброй воли, по тому велению Божию, которое Господь обращает к нам, то тогда Господь нас смиряет жизненными испытаниями, болезнями, скорбями, чьей-нибудь клеветой, чьими-то наветами и так далее. Чтобы мы, увидев это вокруг себя, и увидев то, что мы беспомощны что-либо сами сделать, задумались бы о том, какие мы немощные, слабые, беспомощные во всех этих жизненных испытаниях, которые окружают нас. И вот тогда мы начинаем смиряться.

Это не значит, что обязательно смиряться. Человек может при этом озлобляться, может все более и более костенеть в раздражении и гневе, но вот тогда, даже то посещение, которым Господь его посещает, является для него вдвойне напрасным, тогда все те средства, которые Господь употребляет для спасения конкретно взятого человека, для него оказываются беспомощными и бесполезными. Но вместе с тем, для разумного существа, для рассуждающего существа все те жизненные скорби, невзгоды и посещения, которыми Господь касается нашей жизни, являются спасительными, потому что приводят нас к смирению.

Задумаемся об этом, примем это к своему сведению, примем к своему сердцу, и научимся тому, чему научает нас этот мытарь, который поделом совершенно заслуживал той оценки, которую дал ему тот мнимый праведник-фарисей. В прошлое воскресение мы с вами говорили об одном из таких мытарей, более того, о начальнике оных, о Закхее, который весьма и весьма преуспел в делах беззакония и лжи в своей жизни. И такой же мытарь, такой же человек, который имел в своей жизни то же всенародное порицание, вместе с тем имел и сокрушенное сердце, которое приведя его в храм Божий, позволило ему исторгнуть из глубины своей души эту покаянную мольбу: Боже, милостив буди ми грешному.

Многие из здесь присутствующих наверняка наизусть знают и вечерние и утренние молитвы, и не нуждаются в том, чтобы пользоваться молитвословом, но, если вспомнить с вами с чего начинается текст утренних молитв – с молитвы мытаря: Боже, милостив буди ми грешному. То есть, восстав от сна, прежде всех своих дел, ни о чем не заботясь и ни о чем не суетясь, встань перед святыми образами и прежде всего с сокрушенным сердцем произнеси именно эти слова, молитву мытаря: Боже, милостив буди ми грешному. А потом, Богу содействующу, твори свое молитвенное делание, как ты его представляешь и как это предписано Церковью Христовою, но первое делание, первое с чего ты начинаешь свое обращение к Богу, это молитва, которой был оправдан мытарь, о котором идет речь в сегодняшнем Евангельском повествовании и давшее заглавие не только сегодняшнему дню, но и всей предстоящей неделе.

Обратим внимание еще на то, что с одной стороны, эта неделя в силу грядущих воздержаний и ограничений является сплошной, и не имеет поста ни в среду, ни в пятницу, ради тех предстоящих трудов, которые ожидают нас впереди. Но с другой стороны, и ради того, чтобы не поставить некой самоцелью то, чем кичился фарисей, говоря: Господи, как хорошо, что я не таков как все прочие: я пощусь два раза в неделю. Так вот, чтобы мы не думали о себе высоко, Церковь упраздняет пост на этой неделе, говоря: С таким чувством постится не надо, лучше не поститесь, по крайней мере, на этой неделе, чем поступать, как это делал кичливый, горделивый, надменный и высокоумный фарисей.

Вот, дорогие мои, потщимся увидеть в этом замечательном Евангельском примере, который загодя, как это уже было сказано, приготавливает нас к этому святому, благословенному и всеспасительному времени Великого поста. И, если мы это в себе обнаружим,  ужаснутся от того качества и особенности, которые были свойственны сегодняшнему Евангельскому фарисею. Убоимся этого, а если мы с вами честно и искренне увидим их в себе, а не увидеть их мы, к сожалению, не сможем, потому что все мы в той или иной степени больны всяческими горделивыми поползновениями, постараемся, увидев их, исправить в себе.

Благо время спасительное, и для этого вполне соответствующее. Постараемся подражать тому, кто осознавал свой грех, видел его, лучше, чем кто-либо видел. Ведь каждый из нас тоже видит свои грехи, порой не хочет о них говорить, порой не хочет об этом думать, не хочет что-либо в своей жизни менять. Но, все же, подражая сегодняшнему Евангельскому мытарю, взирая на его сокрушение, будем и мы ему следовать, с тем, чтобы видя свой грех, не оправдывать себя в нем, не пытаться объяснить какими-то сопутствующими жизненными обстоятельствами, а сокрушенно, бия себя в грудь, говорить Богу всегда и присно: Боже, милостив буди нам грешным.

И запомним еще, дорогие братья и сестры, самое главное, и начертаем это на скрижалях своего сердца: как бы не был страшен грех в нашей жизни, как бы он не был страшен и как бы он не набирал свою власть и могущество в окружающей нас с вами действительности, чему мы все являемся очевидцами и свидетелями, будем знать одно, что есть нечто, что гораздо сильнее, пускай даже всеохватывающего зла и всеохватывающего греха — это благодать Божия. Благодать сильней любого зла, любого греха, неслучайно апостол Павел в одном из своих посланий произносит совершенно замечательные слова, если мы вдумаемся в содержание этих слов, мы сможем прийти в некое недоумение, и вместе с тем, апостол на этом настаивает, и мы безусловно и несомненно должны веровать этим Боговдохновенным глаголам. Он сказал так: Где умножится грех, там преизобилует благодать. И это поистине так. Даже, если грех будет властвовать везде, но мы будем верны Христу и верны Господу, то там, то есть в просторах и пределах нашего сердца, будет преизобиловать благодать Божия. И никакое зло не способно будет омрачить этой радости во Христе, которой сподоби всех нас, Господи, и в приближающемся времени Великого поста. Того самого времени, которое мы чаем, ожидаем, и к которому готовимся. Аминь.