Во Имя Отца и Сына и Святого Духа.
Сегодняшний воскресный день, дорогие братья и сестры, именуется Неделей о Страшном Суде. Воспоминание о Страшном Суде. Есть даже некий парадокс в самой фразе, которая произносится сейчас: воспоминание того, что должно произойти. Воспоминание, безусловно, говорит о времени прошедшем, о том, что воспоминается как некогда совершившееся позади нашего жизненного или исторического пути. А здесь мы говорим о событиях грядущих, о которых никто, кроме Отца Небесного не знает, когда это час пробьет, когда этот день наступит, когда история рода человеческого завершится этим страшным событием, каковое можно себе представить, или правильнее будет сказать которое немыслимо и невозможно себе представить.
Для нашего ограниченного человеческого сознания есть некие понятия, которые способны хотя бы частично приоткрыть то, что ожидает каждого из нас, несмотря на то, что есть некий парадокс, некое противоречие, которое мы усматриваем в том слове, которое я позволил себе произнести, начиная свое обращение к вам, говоря «воспоминая Страшный Суд». Но, наверное, другого слова подобрать я не смогу, для того, чтобы выразить то, о чем сегодня пойдет речь. И, тем не менее, Церковь воспоминает или Церковь напоминает, наверное, это будет точнее, всем нам о Страшном Суде, о том, что ожидает нас в грядущем: Ни дня, ни часа сего никто не знает, кроме Отца Небесного. И вместе с тем, мы должны всегда быть призваны к тому, чтобы помнить о том, что это может произойти в любое мгновение.
Конечно же, есть определенного рода предвестники приближающего Страшного Суда, о них говорит Господь — о тех скорбях, которых мир не знал от своего создания, они будут провозвестниками грядущего Второго Пришествия Христова. Наступит такая скорбь, каковой не было от создания мира, – говорит Христос. Но вместе с тем, и мы об этом тоже говорим, Страшный Суд Божий наступит для каждого из нас гораздо раньше, чем мы это себе представляем, и даже раньше, чем, быть может, эти предзнаменования себя обнаружат. Когда Господь каждого из нас лично призовет к вечности, когда жизнь наша оборвется, а оборваться она может в любое мгновение, и каждый из нас хотя бы рационально понимает насколько наши дни лукавы. Апостол Павел об этом говорит: Блюдите, како опасно ходите, ибо дни ваши лукави суть. То есть мы не знаем ни дня, ни часа, когда Господь в нашей, собственной, личной жизни посетит нас Страшным Судом, и когда наша земная физическая жизнь оборвется, как некая перегоревшая нить. Вот тогда для нас наступит Страшный Суд Божий.
Конечно же, будет тот самый, величайший из всех дней, когда, повторяю, история рода человеческого прекратится, исчерпав себя, вот тогда Господь, как об этом мы сегодня слышали в Евангельском повествовании, придет во Славе святых ангелов Своих и воссядет на Престоле, для того, чтобы судить весь род человеческий. Это очень точное изображение того, что ожидает человечество в грядущем: Спаситель мира, Сын Божий, Вторым Своим Славным Пришествием придет, чтобы во Славе Своей судить весь мир.
Первым Пришествием Христос пришел как раб, пришел как слуга, пришел чтобы не Ему служили, а чтобы Самому послужить, и вот в этом коренное, по крайней мере внешнее отличие от того, о чем Церковь нам сегодня говорит и напоминает: когда Христос, воплотившись от Пресвятой Пречистой и Преблагословенной Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, пришел так, что даже человечество не способно было предоставить Ему какого бы то ни было мало-мальски человеческого жилья, Он нашел себе приют в убогой пещере – вот на это было способно человечество того времени.
Впрочем, неважно, того ли времени или сегодняшнего дня, человечество ничего больше не даст Христу, кроме того, что оно способно было дать — утлую, убогую, промозглую пещеру, куда загоняли пастухи от ненастья скот, и корыто, в котором кормили этот же скот. Это корыто послужило колыбелькой, которое предоставило человечество своему Творцу и Создателю, потому что в своем великодушии оно не способно было ни что другое предоставить Тому, кто создал этот мир и самого человека.
Посему, Христос пришел как раб, пришел в уничижении, в рабском звании, в рабском образе.
А Второе Пришествие будет совершенно иным, оно будет во Славе, Христос воссядет на Престоле и тогда предстанет все человечество пред Ним. Все мертвые из гробов восстанут. Как это произойдет, мы с вами можем только лишь призвав свое воображение, да и его будет абсолютно недостаточно, чтобы представить себе, чтобы все поколения от Адама до Второго Пришествия Христа восстали, воскресли из праха, из, казалось бы, небытия, из ничего. Но для Всемогущего Творческого глагола Божьего нет ничего невозможного, ибо Той рече и быша, Той повеле и создашася. Он восставит всех из гробов, и все восстанут: все человечество, все поколения, все роды людские. Представить это немыслимо и невозможно, я повторяю, но хотя бы умом, рассудком своим мы должно понимать, что это непременно и несомненно произойдет, и мы с вами не избежим этой несомненной реальности.
Обращу внимание на то, что это двадцать пятая глава Евангелия от Матфея. В этой главе, в первой ее части, Христос говорит притчу о мудрых и безумных девах, не будем сегодня ее пересказывать, потому что все это понятно и для всех нас известно. Во второй части этой двадцать пятой главы Господь говорит притчу о талантах, о том, что каждому из рожденных на земле Господь дал в меру его сил и в меру его способностей и возможностей те таланты, которые он должен преумножить – это вторая часть этой двадцать пятой главы Евангелия от Матфея. Не поленитесь сегодня прочитать ее, для того чтобы освежить свою память и как-то отрезвить себя этим воспоминанием. И третья, заключительная часть этой упоминающейся главы говорит именно о том, что было сказано сегодня за Литургией: о беседе Христа о Втором Своем Пришествии, о том, что когда Он воссядет на Престоле во славе всех Своих ангелов, тогда Он отделит праведников от грешников.
И первая часть этого судилища настолько благостна, настолько жизнеутверждающа, настолько оптимистична и радостна, что просто хотелось бы на ней и завершить это Евангельское повествование: Господь говорит, как Сын Человеческий, придя судить мир, праведников отделит от грешников, как пастух отделяет овец от козлищь. И тем, что по правую руку Он скажет эти благоуветливые, сладчайшие словеса: Придите ко Мне вси благословении и будьте наследниками Царствия Божия, которое вам уготовано от создания, от сложения мира, ибо, когда Я жаждал и когда Я был алчущим, вы напоили и накормили Меня; когда Я был болен, вы посетили Меня; когда Я был наг, вы одели Меня: был болен и в темнице, вы не оставили Меня.
Мы всегда об этом говорим, и мне кажется — это самое изумительное место в этом Евангельском повествовании. Когда эти люди, эти праведники говорят, ничего не понимая: Когда, Господи, все это было? Когда Ты к нам приходил, всего этого просил, и мы Тебе этого дали? Когда Ты был нагим, когда Ты был больным, когда Ты был в узах, когда Ты был голоден или жаждал – не было ничего в нашей жизни подобного. И Господь им скажет: Вы, сделавшие это ближним вашим, вы Мне это сделали.
Какая удивительная искренность. Надо сказать, что потом в продолжении сегодняшнего Евангельского повествования мы будем сталкиваться с другого рода искренностью, тоже искренностью и откровенным непониманием того, о чем говорит Господь. Праведники говорят: Мы не понимаем, когда все это было, да, действительно, быть может что-то мы и делали доброго, но только лишь Ты, Господи, дал нам эту возможность кому-то чем-то послужить.
То есть, для них было настолько естественно и обыкновенно не пройти мимо нищего, не пройти мимо болящего, не пройти мимо в тюрьме находящегося, жаждущего, наготующего и так далее. Для них это было обыкновенно, и они совершено искренне не понимают за что их награждать: Это же так обыкновенно, это же так естественно. Но Господь подчеркивает: Вы, сделавшие это ближним вашим, вы Мне это сделали. Быть может мы не всегда на эту деталь, на этот штрих обращаем внимание, но это достойно того чтобы говорить и подчеркнуть это: каково великодушие, человеколюбие Бога, что Он Себя, Творца неба и земли, отождествляет с обыкновенными людьми, которые нуждались в человеческой помощи.
То есть, если вы сделали это кому-то нуждающемуся, то это вы Мне сделали, — говорит Христос. Вот не иначе и не меньше того. И вот те недоуменно войдут в радость Господа своего, опять же, не понимая за что их помиловали, за что им даровали эту радость, потому что для них, повторяю, делать добро, творить милостыню, быть человеколюбивыми было настолько естественно и обыкновенно, что по-другому они, наверное, своей жизни и не представляли.
И вот на этом заканчивается первая часть сегодняшнего благовестия, а за ней следует вторая, страшная, жуткая, горькая. Я не берусь сейчас как-то анализировать все Священное Писание, может меня сейчас кто-нибудь поправит, найдет какие-нибудь подобные аналогичные, параллельные места в Евангелии, в Новом Завете, но я не могу вспомнить еще одного места, в котором Христос употребил бы эти слова: Уйдите от Меня, проклятые. Ибо Я жаждал, и вы не напоили Меня; Я был голоден, вы не накормили Меня; Я был наг, вы не одели Меня; Я был болен и в темнице, вы не посетили Меня. То есть, Господь называет их проклятыми, то есть лишенными какой бы то ни было части с Ним. Ничего общего у Него с ними и у них со Христом нет.
Я уже сказал о другого рода искренности, они тоже, в свою очередь не понимают за что их наказывают, они говорят: Когда Ты к нам приходил, когда Ты всего этого у нас просил и мы этого Тебе не дали? Ну, неужели если бы Ты пришел к нам в терновом венце, в багрянице, ураненый, в том, представляемом для нас иконописном образе, и просил бы нас, чтобы мы накормили, подали, одели, неужели бы мы этого не сделали бы? А Он говорит им: Вы, не сделавшие этого ближним вашим, вы Мне этого не сделали.
Вот в этом действительно заключается трагизм.
Мне кажется, что всем нам, как я уже сегодня сказал в начале, кончено очень хотелось бы, мы жаждем этого, не просто сослагательно, а всем существом своим не мыслим себя иначе как быть по правую сторону со Христом. Но ведь если мы внутрь себя воззрим, без преукрас, объективно, вполне трезво, здраво и спросим себя, чего мы с вами заслуживаем? Неужели этой правой, десной стороны, где будут праведники? И не к нам ли обратятся эти страшные слова, которые могут обратить нас в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелом его. Так говорит Господь: Уйдите от меня проклятые в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелом его. Потому что мы действительно очень часто проходим и не замечаем тех, кто нуждается в нас и просит нашей помощи.
Я смущаюсь сейчас, быть может я лишнее говорю и сам себе противоречу, быть может, покажется, что я противоречу сегодняшнему Евангельскому повествованию, и от этого я в некоем смущении. Но сегодня я шел в храм на Литургию, вот стоят три здоровых мужика, здоровые дядьки, выходят бабушки с ранней Литургии, и здоровые мужики от которых несет перегаром, просят милостыню говоря: Ради Христа подайте. И бабушки вынимают свои копеечки, свои жалкие слезки-копеечки из кошелечков и дают этим пропойцам и пьяницам, ведь они ради Христа просят.
Как быть, скажите? Я не знаю. Вот, казалось бы, я должен на многие вопросы иметь ответы. Я им не подал, мимо них я прошел и не подал. Иногда, не замечаю, а иногда высказываю: Как вам не стыдно, – говорю я им. Вы у старушек просите последние копейки, хотя сами здоровые и пьяные мужики.
Если кто из вас на метро в храм приезжает, то, наверное, видит тех же самых персонажей там же у метро, где они на подоконниках лежат, уже абсолютно потеряв всякий человеческий облик, мягко говоря. Они матерятся, сквернословят, с ними там какие-то дамы с пропитыми глазами, фиолетовыми носами и тому подобными подробностями. Я вот не знаю, как быть. А Господь говорит: Если вы не подали – Мне не подали.
Но я думаю, что здесь вопрос очень серьезно стоит. Неслучайно, святые отцы говорят о рассуждении и о том, что не всякое такое подаяние благо. Мы проходим мимо них и думаем: Ведь сегодня Неделя о Страшном Суде, как я могу пройти мимо, не подав милостыню? О чем сегодня шла речь в храме? Ответ несложный — пойдите, купите пирожок и дайте ему. Да ему не нужен пирожок, вот в чем проблема, он не нуждается в этом пирожке, он скажет: Сама ешь свой пирожок, ты мне деньги дай. Вот деньги давать не надо, потому что иначе мы потворствуем греху, мы спаиваем человека. Мы не подадим – другой подаст, но это уже другой вопрос.
Впрочем, я уже ушел в сторону от патетизма сегодняшнего Евангельского повествования, но хочу обратить ваше внимание на такую картину, которую мы не можем не замечать. Вот тех бедненьких старушечек, которые действительно нуждаются, их возле храма нет, им даже не позволяют здесь стоять и милостыньку просить, потому что их вытеснили здоровые, пьяные, сытые мужики, поставившие смыслом своего жизненного пути именно такой образ жизни.
Бог им судья и я никого не осуждаю, но просто говорю: если хотите подать милостыньку, не поленитесь, одну минуту займет, зайдите в трапезную, купите этому дядьке стаканчик кофе, купите ему пирожок, но вы увидите, что это абсолютно не то, на что рассчитывает этот человек. Потому что они здесь оббивают все пороги, им есть во что одеться, и им есть что покушать, потому что все это здесь в церкви им дают.
Они здесь одни и те же, иногда чередуются, но есть некий костяк своих, так сказать, ветеранов, они здесь уже многие-многие годы. Об одном из них я уже как-то вам рассказывал: он полковник, у него квартира неподалеку, у него есть дети, внуки, они его периодически забирают домой, вымоют, накормят, приведут в человеческий образ. Он денек, другой посидит дома, потом ему это становится не интересно, и опять туда же уходит — вот там настоящая жизнь, там и выпить нальют, там общение, там все что угодно. То есть проблема не в том, что человек чего-то не имеет. Я прошу прощение, я даже и не имел намерения об этом сегодня говорить, но это очень важно: мы всегда должны относиться с рассуждением к любому явлению в нашей жизни, в том числе и об этом.
Но не об этом сегодняшнее Евангельское повествование, а том, что в любом случае, независимо ни от чего, независимо ни от кого, мы должны понимать, что, если человек нуждается в нашей помощи, то тогда этому несчастному человеку эту помощь мы должны всеми силами оказать.
Что касается сегодняшнего Евангельского повествования: вернемся к нему и пусть оно станет для нас постоянным напоминанием того, что ожидает каждого из нас в грядущем. Неслучайно, премудрый Иисус сын Сирахов говорит слова, которые всем нам известны: Помни последняя твоя, и во веки не согрешишь. То есть, помни свой смертный час, помни исход свой из этой временной юдоли.
Конечно, порой и память смертная, увы, не способна избавить нас от грехов повседневных и буднишних, но, по крайней мере, если мы постоянно будем себя держать в трезвении о памяти смертной. В памяти о том, что меня может быть в любой момент, в любое мгновение моей жизни Господь посетит и призовет, то с чем я нагой и обнаженный всякого доброго дела предстану пред ним, что я скажу Господу в свое оправдание? Поэтому, будем всеми силами стремится к тому, чтобы поступки наши носили милостивый, сострадательный и великодушный характер ко всем окружающим нас людям.
Повторяю и вернусь к мысли уже сегодня озвученной: с рассуждением, даже проходя мимо этих несчастных и убогих людей, о которых сегодня шла речь, не деньгами, не тем, чтобы провоцировать их к дополнительным грехам, а подаянием вещественной милостыни: купить еды, свитер подарить какой-нибудь, какие-то нам ненужные вещи, а для него, быть может, сейчас очень необходимые, отдайте ему. По крайней мере вы не позволите этому человеку замерзнуть или с голоду умереть, вот это очень важно, и это самое главное.
А что касается нашего с вами восприятия того, о чем сегодня Церковь нам говорит, быть может, это касается темы совершенно другого разговора, мы должны понимать во всей своей откровенности, насколько все-таки мы мелочны, ничтожны и несостоятельны во всех наших дрязгах, во всех наших выяснениях отношений друг с другом в свете того, чему мы предстанем, когда Господь придет судить весь род человеческий. Когда Он призовет нас к ответу, когда посетит нас смертью, когда мы предстанем пред Ним.
Вспомним, замечательное евангельское повествование, где Господь говорит: Когда поведут тебя на судилище, постарайся уже на пути рассчитаться со своим заимодавцем, нужно – верхнюю одежду сними, рассчитайся, но не будь должником. Вот здесь мы должны понимать, что Страшного Суда Божия мы не можем не бояться. Не бояться его – абсурд. Этот страх и трепет действительно объемлет душу каждого из нас при мысли о Страшном Суде, но мы должны знать, что то, в чем мы каемся на исповеди, за это Господь нас судить не будет. Поэтому не стыдится, не страшится, не откладывать на потом, на когда-нибудь, успокаивая себя, что я еще успею, потом соберусь силами, мыслями и покаюсь. Ничего подобного. Сейчас и здесь, потому что дни наши лукавы суть.
В чем принесем Богу покаяние, за то Бог судить нас и не будет. И не просто потому что он простит нам эти грехи, а так соделает, как будто этого и не было никогда в нашей жизни никогда не было. Вот в чем удивительность таинства покаяния.
Мы должны это усвоить раз и на всегда: насколько необходимым, непереоцененным является для нас Таинство покаяния. Потому что, каясь, мы себя осуждаем, а если мы себя осуждаем, то не будем осуждены Христом за все то, что мы принесем здесь Богу, судя и осуждения самих себя. Вот это мы должны понимать, вот тогда действительно мы не то что бы ни будем страшиться, но, по крайней мере, будем иметь упование на то, что сможем сказать: Господи, я как мог, каялся, как мог, пытался исправиться и избавить себя от тех несовершенств и грехов, которые в своей жизни творил.
Это один из самых важных моментов, касающихся сегодняшнего нашего разговора, как и то, чтобы мы никогда не были бы равнодушными к тем людям, которые окружают нас, потому что Христос Себя уподобляет им. И потому, проходя мимо них, не останемся равнодушными и безразличными, а в меру своих возможностей и сил постараемся посетить этих нуждающихся в нашей помощи и протягивающих свои руки за подаянием.
В чем помоги всем нам, Господи, по молитвам Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии и всех от века Богу угодивших. Аминь.
