Во Имя Отца и Сына и Святого Духа.
В сегодняшний день Церковь празднует память преподобного Иоанна Лествичника, творца дивного духовного повествования, именуемого «Лествицей». Собственно, по называнию его произведения и он сам именуется лествичником. Лествиица — это лестница по-русски. Это дивное боговдохновенное творение о восхождении души человеческой на небо. Эта книга имеет тридцать глав, то есть тридцать своеобразных ступеней, по которым должен взойти человек, чтобы наследовать вечную жизнь и Царствие Небесное. Это неслучайная цифра, поскольку имеет отношение к земной жизни Спасителя Господа нашего Иисуса Христа.
В этой книге, среди прочего, о чем мы многократно говорили, воспоминая из года в год память этого святого угодника Божьего, есть основные, фундаментальные, основополагающие добродетели, без которых немыслимо и невозможно шествование вверх: это смирение, это послушание, это плачь о своих грехах, то есть сокрушение о своих грехах и беззакониях. Казалось бы, уже это перечисленное, настолько для нас кажется неподъемлемым, настолько неудобоносимым, что об остальном и говорить не приходится. Но тем не менее, каждый из нас призван именно к этому деланию – научиться смирению.
Скажем в двух словах. Если мы сами не смиряемся, тогда нас смиряет Господь. Это очевидно, это истина, и каждый из нас может это о самом себе свидетельствовать. Если мы сами не смиряемся, а мы, как правило, не хотим смиряться, то тогда Господь попускает нам такие жизненные обстоятельства, Господь попускает нам таких людей, терпя которых мы будем вынуждены смиряться. И это действительно так.
Послушание. Послушание — это то, что непременным образом проистекает из смирения, непослушливый человек не способен ни на что доброе и спасительное, даже если он будет внешне какие-то духовные подвиги совершать. Но не имея Христоподражательного послушания, он никогда не сможет приблизиться к Богу. Неслучайно, в народе говорят, исходя из святоотеческого опыта, что послушание выше поста и молитвы. И это поистине так.
Есть замечательный пример в Первой книге Царств, где повествуется о первом израильском царе Сауле, которому пророк Самуил повелел, открыв волю Божию, чтобы он поразил амаликитян, которые не пропустили Моисея с народом Израильским, когда те шли из плена египетского. Самуил повелел Саулу: Истреби всех, истреби все, но никакой добычи не бери. А Саул, прельстился добычей и не мог устоять, таково было его сребролюбие, таково было его любостяжание, что он не мог и не хотел отказаться от добычи, которая шла ему в руки.
И когда Самуил встретил Саула, то спросил у него: Что это за блеяние волов и тельцов я слышу в своих ушах? А тот отвечает: Все мы истребили по слову Господню, а доброе и хорошее мы сохранили для жертвоприношения Господу. Тогда Самуил сказал Саулу, что послушание выше любого, даже благого намерения, каковое иногда сердце наше подсказывает нам.
Мы, порой, говорим: Так было бы правильнее и разумнее поступить, чем то, что мне говорят люди старшие или имеющие на это право. Поступая так, мы глубоко ошибаемся, ибо послушание выше и поста, и молитвы.
Об этом и говорит нам преподобный Иоанн Летсвичник.
И о плаче о грехах он также замечательные слова произносит, которые мы много раз вспоминали. Преподобный говорит, что Бог на Страшном Суде не будет спрашивать нас за то, что творили ли мы чудеса, исцеляли ли мы больных, воскрешали ли мы мертвых, об это Господь и слова не скажет нам на суде, а спросит о единственном: Плакали ли мы о своих грехах. Вот об этом Бог нас спросит. Спросит, имели ли мы сокрушение о том злом, недобром, греховном, что творили в своей жизни.
Вот именно это мы с вами, мои дорогие, в течение всего этого спасительно времени святой Четыредесятницы, времени Великого поста должны стяжать или постараться хотя бы к этому приблизиться.
Стяжать и приобрести это очень громкие слова. Кто из нас скажет: Да, позади уже большая половина поста, и я за это время приобрел смирение. Я думаю, ни одного из нас здесь такового нет.
Или кто мог бы о себе сказать: Действительно, плодами моего предшествующего великопостного поприща является стяжание послушания. И в приобретении этой добродетели ни одного, думаю, тоже нет.
А уж те, которые о грехах своих плачут, есть ли среди нас? Кто из нас плачет о грехах своих? Напротив, мы себя во всем оправдываем, мы себе объясняем, почему мы поступили так или иначе. Мы даже за откровенные подлости можем найти себе оправдание и объяснение: Я бы, конечно же, этого не делал, если бы меня не вынудили так поступить. Мы обычно так поступаем.
Дай Бог, чтобы я в этом ошибался, и только лишь к самому себе мог бы это применить, а не к вам.
Что же касается «Лествицы», то ее можно уподобить духовной классике. Это классика духовной литературы, и, наверное, она полагает основание всему тому прочему, что называется святоотеческой литературой. Ступени «Лествицы», наверное, можно обобщить. Я сузил понятие этой великой и удивительной книги к трем основным деланием: смирению, послушанию и сокрушению о своих грехах. Но можно еще сузить, до того, о чем сегодня Господь сказал в Евангелии, когда Он исцелил бесноватого юношу, о чем мы слышали в Евангелии.
Нет, наверное, необходимости пересказывать, все мы знаем эту удивительную и пронзительную Евангельскую историю об отце, который привел своего бесноватого, несчастно сына, которого дух нечистый разбивал, где бы он ни был. Если он был возле огня, он падал в огонь, был возле воды, он падал в воду. И вот уже после того, как Господь исцелил этого несчастного юношу, ученики спросили Христа: Почему мы не могли этого сделать? Ибо этот отец сначала к ученикам Христовым обращался, но они оказались беспомощными и бессильными. На это Христос ответил им: Этот род падших духов, бесов, темных духов, ничем другим не изгоняется, кроме как постом и молитвою.
И мы можем свести с вами «Лествицу» к двум добродетелям: посту и молитве, потому что этим побеждается враг рода человеческого, и через эти делания человек сподобляется живой встречи с Богом — через молитву и пост. Каждому из нас эти слова понятны и известны, и каждому, вместе с тем, известно насколько тяжко бремя послушание. Все мы здесь присутствующие, без исключения, молимся Богу. Но молимся это тоже, быть может громко сказано. Как один батюшка сказал своим духовным чадам: Вы не молитесь, вы читаете молитвы. К нам это вполне применимо. Мы очень часто читаем молитвы, но очень часто это ничего общего, увы, не имеет с молитвой.
Я думаю, что каждому из нас без исключения это понятно и известно, потому что мы все в этом каемся у своего духовника: — Я не знаю, что мне делать, мои мысли разбегаются и рассеиваются, я начинаю молиться и тут же забываю, о чем я читаю. Бывает, читаю молитвенное правило, и, уже заканчивая его, вдруг очнусь, и не могу сразу понять, что я делал в течение минувшего часа, хотя и прочитал все каноны, акафист, последование и прочее…
Кто из нас скажет, что ему это не известно?
Существует такая добродетель — хранение ума. Это очень важное состояние, необходимое для того, чтобы наш ум был сохранен от всего скверного, недоброго, грязного, пустого, лишнего, всего, что мешает нам хотя бы со вниманием Богу помолиться.
Я однажды причащал больного человека в его квартире, и ужаснулся от происходящего в ней. Это, конечно, редкое явление, но оно встречается, и, наверное, скорее всего, это проявление психической невменяемости. Поскольку, другого объяснения этому найти нельзя.
Сопровождающий меня сродник, человека, которого я должен был причащать, предупредил меня особенно не удивляться и не обращать внимания на беспорядок в доме. Я поспешно успокоил сопровождавшего, как можно обращать внимание на такие мелочи, тем более, в доме больной человек. Но то, что было названо беспорядком, превосходило все мыслимые представления об этом.
Человек действительно был поражен каким-то психическим заболеванием, и все, что ему попадалось на улице он волок домой. Представляете, невозможно было, не заткнув носа, переступить порог дома, потому что квартира была подобна свалке. Я нисколько не преувеличиваю, это была городская свалка, и чего там только не было. Дома по квартире невозможно было передвигаться, только лишь как по некоему фарватеру, каким-то тропам, поскольку все было завалено какими-то тряпками, коробками, непонятными и скверными остатками самых разнообразных вещей.
Человек выуживает что-то на помойке, и он думает, что ему это обязательно пригодится в хозяйстве, и он тащит это домой. Он не считается ни с родственниками, ни с близкими, ни с кем бы то ни было, потому что это психическое повреждение.
Так вот к чему я это? К тому, что наша душа очень похожа на такое скверное состояние больного, психически нездорового человека. Когда мы волочем душу все что угодно. Мы что-то читаем, мы что-то смотрим, какую только гадость, какую только скверну, какую только пустоту и нелепость мы впитываем и вбираем в себя, и потом для доброго и святого в нашем сердце уже и места не остается.
Я поделюсь с вами историей одного священника, очень близкого моего друга. У каждого человека свой путь к Богу, ведь не все родились в православной воцерковленной семье, чтобы воспитываться в соответствии с церковной традицией. Есть люди, которые пришли буквально с улицы и из самых немыслимых перепутий. Так вот, этот священник, замечательный человек, замечательный батюшка, имеющий необыкновенный дар слез при служении Литургии, крестился он уже во взрослом возрасте. До этого он окончил театральное училище, работал в театре, а потом счел все это глупым, ненужным, никчемным и принял крещение. Потом он удостоился монашеского звания. Так вот он рассказывал: Будучи актером, эти тексты, роли, сценарии выучивал страницами, а сейчас даже возгласа на службе наизусть сказать не могу. Богослужебный возглас запомнить не могу, потому что ум у меня настолько поврежден всем этим мусором, который я в себя впитывал в течении всех этих лет.
Помните, нас в советской школе заставляли заучивать всевозможные ненужные монологи каких-то революционеров? Зачем все это нужно? Все это для того, чтобы оперативную память, как говорят сейчас, заполнить чем угодно, каким угодно хламом, мусором, грязью, по меньшей мере, чем-то абсолютно ненужным, а в худшем смысле, чем-то вредным. И там уже нет и не осталось места.
А мы говорим: Как же мне сосредоточится на молитве, как же мне внимательно читать, хотя бы Трисвятое, чтобы не отвлечься умом? Какого хлама в нашем сердце и уме только нет? Чем только оно не замызгано и не запачкано? Понимаете, о чем речь? Поэтому, хранение ума — это очень важная добродетель.
Мы говорим почему не нужно телевизор включать хотя постами. Да потому что мы пришли со службы, благоговейно молились, кто-то исповедовался, причащался, пришел домой, уставший, немощный, включил телевизор и начинает кнопки переключать. И куда подевалась благодать? Ты с таким трудом ее собрал. Вчера правило читал, исповедовался, говел, сейчас вообще пост идет, время непрерывного говенья, а потом пришел домой, и тут же все это как в трубу вылетело, вся наша молитва. В интернет зашел, несколько часов там провел и что, и куда ты дел все то, что ты сейчас в храме приобрел?
Поэтому, хранение ума это одна из первейших наших задач. Не нужно нам этого пустого, ну воздержись ты хотя бы сейчас, потому что кроме горького сожаления, мы ничего испытывать не будем. Я не вам, а себе это говорю. Ну ведь не хотел же включать телевизор, а все равно включил. Да уж лучше поспать, я уже не говорю о том, что бы книжку хорошую почитать, «Лествицу», например, сегодня это очень уместно. Это — о молитве, почему у нас нет молитвы, и почему эти темные духи не побеждаются в нашей жизни. Они царствуют над нами, они властвуют над нами, потому что нет молитвы и нет как такового поста.
Два слова скажем об этом, о посте. Слава Богу все мы постимся. Как можем, кончено: рассматриваем ингредиенты, есть ли там присутствие яичного белка, сухого молока и тому подобного. И правильно делаем, мы должны трезво, правильно и по совести поступать. Мы можем сказать: Да кто там, да чего там…, все это мелочи и ерунда. Нет не ерунда. Потому что верный в малом, и во многом верен. А если в малом мы не верны, и все это для нас ерунда, тогда и по жизни все для нас будет ерунда. Как можно над большим нас поставить, если мы в малом не были верны?
Есть такой святой, он был наместником Лавры до революции – архимандрит Кронид. Как он сам о себе рассказывал, он рано осиротел, и жил у своих неверующих сродников, которые его взяли и воспитывали. Он был очень верующим, религиозным юношей, а вот родственники были людьми совершенно нецерковными. И до революции это все было, не нужно идеализировать что все были угодниками Божьими. Так вот, они не постились вообще, а он, чтобы никого не искушать, чтоб для него там специально не готовили, ел все что ему подадут: и в среду, и в пятницу, и в посты. А потом его Господь призвал к святому монашеству, он ушел в Лавру преподобного Сергия и там находился в послушничестве. И уже буквально за несколько месяцев до монашеского пострига, ему такой сон открывается, видит он Матерь Божию, к Которой припадет и просит, чтобы Она благословила его на предстоящее монашеское служение, и видит, что Матерь Божия отворачивается от него. Он в недоумении: Как же так? Он скорбит от того, что Матерь Божия отворачивается от него, и спрашивает: Что такого я сделал, Царица Небесная? А Она ему отвечает: За то от тебя отворачиваюсь, что ты попирал страсти Моего Сына.
У Господа в Евангелии спрашивают: Почему Твои ученики не постятся, почему ученики Иоанна Крестителя постятся, и фарисейские ученики постятся, а Твои не постятся? Что отвечает Христос? — Как они могут постится, если с ними небесный жених, Христос. Когда отнимется жених, в те дни, – так и сказано: В те дни будут поститься. В какие дни был отнят Христос? В среду был продан Иудой, в пятницу был распят.
Я обратил внимание на канонические постановления о постах: не так категорично сказано о постах многодневных, как категорично сказано в отношении среды и пятницы. Там сказано, кто не постится в среду и в пятницу, да будет отлучен — сказано в канонах. А мы говорим: Да что там, ничего страшного, уже вечер, уже считай что четверг, можно ипоесть. Это лукавство и лицемерие, потому что: За то, что ты не почитал страсти Моего Сына, – говорит Матерь Божия будущему наместнику Лавры: За то я отвернула от тебя Свой лик.
Как это серьезно, как это все важно. Поэтому внемлем этому, дорогие братья и сестры, и будем хранить свой ум от всего ненужного, пустого, глупого, легкомысленного, ничтожного, незаслуживающего нашего внимания, и будем хранить пост так, как заповедал нам Господь его хранить, чтобы постом и молитвою род нечистых духов был побежден. А через эту победу над ними, Господь нас удостоит вечной радости и Царствия Небесного, о восхождении к которому благовествует нам сегодня преподобный Иоанн Лествичник, прославляя Бога в Троице Славимого и Поклоняемого, Безначального Отца, со Единородным Его Сыном и Всесвятым и Благим и Животворящим Его Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
