Во Имя Отца и Сына и Святого Духа.
Христос Воскресе! В сей нареченный и святый пасхальный день, дорогие братья и сестры, мы прославляем и празднуем память святых жен- мироносиц и святых праведных Никодима и Иосифа Аримафейского, людей, которые оказались верными и преданными Господу даже до смерти. Тогда, когда все бежали прочь, когда все страха ради иудейского таились в разных местах, боялись обнаружить и называть себя последователями Христа, именно эти люди оказались верными и преданными Ему. И поэтому, Церковь усваивает особенный день, день третьего воскресения по Пасхе празднованию этих святых угодников Божиих.
Это действительно особое торжество, особое празднование Церкви Христовой, и в церковной традиции, сегодняшний день, есть тот день, когда мы поздравляем женщин с их, не скажу международным, но более того, вселенским днем их празднования. Это торжество никак несравнимо с тем жалким подражанием, существующем в нашем многострадальном и многогрешном Отечестве. Я говорю о том бездарном и нелепом, так называемом, празднике восьмого марта, вообще не имеющим никакого отношения к даже здравому смыслу. Это не более чем жалкое подражание многовековой христианской традиции, которая совершается именно в это воскресение, третье воскресение по Пасхе, и где есть особый смысл, и есть особый повод чествовать женщин-христианок.
Сегодняшние женщины-христианки тоже мироносицы, потому что они идут в храм Божий тогда, когда иные и думать об этом не думают. Когда муж спит до обеда, а она, несмотря ни на что, несмотря на его ропот, на его возмущения и прочее, что многим здесь присутствующим знакомо, идет в Церковь Божию ко Христу. И она тоже является в определенном смысле женой мироносицей, потому что несет мир в свою семью и в свой дом, возвращаясь из Церкви Божией после Божественной Литургии.
Поэтому в сегодняшний день, прежде чем говорить о евангельском значении этого воскресного дня, мне хотелось бы поздравить всех вас, дорогие сестры, дорогие матери, с этим радостным праздником, весенним праздником, пасхальным праздником, вашим праздником, праздником жен мироносиц, ибо это имеет самое прямое отношение к вам. А мужчинам сегодня нужно поздравить своих жен, своих матерей, своих дочерей с этим радостным событием. Не в те, выше упомянутые нелепые и абсурдные даты, а именно сегодня, потому что сегодняшний день, я подчеркиваю это, является днем, когда мы чествуем женщин по совершенно разумному, объективному и евангельскому поводу, потому что они жены-мироносицы.
Так вот, вернемся к тому, что послужило предметом сегодняшнего празднования и сегодняшнего всецерковного торжества. Мы с вами видим и вновь к этому обращаемся, не можем об этом не говорить и об этом не задумываться, о том, что все бросили Христа в Его крестных страдания. Не то что бы отказались, хотя были и таковые: один отрекся, другой продал, а прочие разбежались и смалодушествовали. Это даже не осуждение и порицание этих людей. Мы можем лишь гипотетически представить себя на месте тех людей, которые пережили то, что пережить немыслимо и невозможно: своими очами зреть смерть Христа, смерть Господа. Я не знаю, где бы мы оказались на их месте и в их положении. А они, что очень узнаваемо, бежали прочь, они рассеялись, они страха ради иудейского таились в Сионской горнице, а иные рассеялись по Иерусалиму, чтобы никто их не узнал, никто их не нашел и не увидел. И только лишь несколько женщин оказались верными и преданными Христу до конца.
Действительно замечательное свидетельство любви, ибо лишь этим можно объяснить и этим лишь возможно понять, что заставило их быть верными и преданными Господу. Конечно, только лишь любовь. Не убеждения, не мировоззрение, не какие-то идейные соображения, а прежде всего любовь, которая не перед чем и не пред кем не останавливается. Только лишь она способна вести человека до Голгофы и до креста. И только лишь с ней мы можем быть верными и преданными Христу тогда, когда, казалось бы, все, еще вчера клявшиеся в вечной преданности, разбежались и рассеялись прочь.
Именно их мы сегодня празднуем, прославляем и чествуем: этих святых жен-мироносиц, среди которых была Мария Магдалина, Мария Клеопова, Сусанна, Иоанна и те, чьи имена мы сегодня на отпусте Божественной Литургии слышали: вместе с ними были и праведные Иосиф Аримафейский и Никодим. О Никодиме мы слышим несколько раз в Евангелии, именно в Евангелии от Иоанна. В первый раз мы слышим о нем в третьей главе, когда он ночью, таясь, опять же страха ради иудейского, пришел ко Христу под покровом ночи, чтобы слышать тайны Царствия Божьего. Это чудесная, пронзительная, необыкновенная Боговдохновенная беседа, которая описывается, повторяю, в третьей главе Евангелия от Иоанна. Можно сегодня, придя домой, в качестве благочестивого поступка прочитать эту главу Евангелия, чтобы еще более, как-то по-особому, проникнуться к личности праведного Никодима, который был очень похож на своих современников, чая Христова утешения.
Но он тоже был боязлив, он был от части труслив от того, что Христа гнали, любое общение с Ним вызывало определенную реакцию со стороны книжников, законоучителей и фарисеев, а он, будучи одним из них, приходил ночью, чтобы слышать слова Спасителя. Его можно отнести к тем людям, которых однажды фарисеи послали арестовать Христа, и когда они пришли, не арестовав Господа, их спросили: Почему вы Его не привели? Те ответили: Мы никогда не слышали, чтобы кто-нибудь говорил так, как говорил этот Человек. То есть, они руки своей не способны были протянуть, чтобы взять Христа, потому что для них это было некое откровение: никто так не говорил, как говорил Этот Человек. Конечно же, не в смысле обыкновенного красноречия, а в смысле той силы, которая выражалась в каждом слове, произнесенном Христом.
Никодим был в числе этих людей. Это он приходил ко Христу и в тайне слушал тайны Царствия Божия, которые Господь раскрывал ему. Это ведь не просто случайные встречи с Господом. Потом уже, когда сгустились тучи над Спасителем, уже незадолго до Его крестных страданий, когда у фарисеев и законников ропот и злоба выходили за грань здравого смысла, именно Никодим встал на защиту Христа и сказал: Разве судит наш закон человека, прежде не выслушав его. И злобствующие фарисеи обрушились на Никодима.
Это тот самый Никодим, который был робким и осторожным человеком, как мы видим из приведенных примеров. Но тогда, когда Христос был распят, тогда все его малодушие, вся его робость исчезла и пропала, и он одним из первых исповедал себя последователем Христа вместе со своим товарищем и другом Иосифом из Аримафеи, о котором мы еще меньше знаем, чем о Никодиме.
О нем-то весьма скудные евангельские свидетельства. Об Иосифе сказано, что он был членом совета, синедриона. То есть, он наверняка присутствовал на суде над Христом, который происходил у первосвященников Анны и Каиафы, поскольку был членом синедриона и не мог не быть там. Но о нем добавлено, что он чаял Царствия Божия. Не многие чают Царствия Божия. Иосиф был членом синедриона, и, быть может, благодаря ему мы знаем те подробности, о которых повествуют евангелисты, связанные с тем, как Христа судили, как Его обвиняли, как этот фарс в виде правосудия был обращен в лицемерие и ложь, приговоривший Христа к смерти. Наверное, благодаря ему нам это известно в подробностях, поскольку он присутствовал при этом.
А вот когда Христос был предан на распятие, когда Он был пригвожден ко кресту, то именно этот человек, до сели незаметный и мало чем отличающийся от прочих людей, вместе со своим другом Никодимом пришли к Пилату и просили тело умершего на кресте Спасителя. Это бы дерзкий поступок, это была дерзновенная просьба, и Пилат, как сказано в Евангелии, удивился этой просьбе, удивился не тому, что Христос уже умер, и не тому, что произошло за стенами Иерусалима, а удивился дерзости, с каковой пришли эти люди, для него неведомые и незнакомые, и стали требовать погребения Христа. Но вместе с тем, трусливый и малодушный Пилат, несмотря на их дерзость, дал им возможность предать погребению тело Спасителя.
Так вот, эти люди вместе с женами-мироносицами, оказались верными и преданными Спасителю нашему Господу Иисусу Христу.
И еще об одном замечательном поступке сказано в Евангелии, как бы вскользь, но это тоже очень важная деталь, касающаяся Иосифа Аримафейского, который отдал для погребения Христа свой гроб. Очень замечательная деталь, на которую мы, быть может, не совсем обращаем внимание. Когда мы читаем жития святых, по преимуществу жития преподобных отцов, то мы иногда обнаруживаем необыкновенную, очень странную, как нам кажется, деталь: некоторые подвижники благочестия сооружали гроб и ставили его в своей келии, чтобы он был постоянным напоминанием о том, что ожидает в конце земной жизни каждого человека. То есть, подвижник говорил себе словами премудрого Иисуса, сына Сирахова: Помни последняя своя, и во веки не согрешишь.
Гроб, что может быть более устрашающим для любого человека? Гроб, как постоянное напоминание о том, что сегодня, или завтра ты ляжешь в него бездыханным и будешь отнесен на место своего упокоения. И некоторые подвижники именно так себя отрезвляли, чтобы ничто суетное, земное и мирское не способно было овладеть их умом. И мы видим с вами, что у Иосифа Аримафейского тоже был гроб, высеченный в скале. То есть, человек постоянно думал о смерти, он постоянно отрезвлял себя мыслью о том, что ожидает его в грядущем, и именно свой гроб он предоставляет Христу для погребения.
Так же обратим свое внимание на еще одну черту евангельского повествования: У Христа не было ничего. Помните, в одном из мест Евангелия Господь говорит, еще в самом начале Своего служения, когда некто подошел ко Христу с просьбой, чтобы Господь позволил ему следовать за Ним. На что Христос отвечает: Лисицы имеют норы, птицы имеют гнезда, а Сын Человеческий не имеет места, где главы приклонить. То есть, Он ничего не имел. Авраам ушел в землю Хананейскую, в чужую страну, оставив свой дом и свой род, но он имел хотя бы место для погребения, которое купил у Еммора Сихемова, чтобы погребсти там свою жену Сарру. А у Христа не было ничего, у него даже места не было для погребения. И вот Иосиф предоставляет свой гроб, который для себя приуготовил, новый гроб, для того чтобы в нем был похоронен Спаситель мира.
Вот эти люди сегодня празднуются и прославляются Церковью как верные и преданные Христу до смерти. Повторяю и возвращаюсь вновь к этой мысли: все бежали прочь, все рассеялись, а они были верными и преданными Господу даже до угрозы собственной жизни. Но для любящего сердца, для чающего Христова утешения сердца, уже ничего не существует, кроме того, что в центре их жизни — Спасителя мира Господа Иисуса Христа. И сама смерть этими людьми воспринимается так, как об этом замечательно сказал апостол Павел: Для меня жизнь – Христос, а смерть – приобретение.
Для апостола, как и для всех прочих, кто следует за Христом, и всю свою жизнь вручает Ему без остатка, для них смерть – приобретение. Смерть как бесценное сокровище. Кто-то спросит: как это может быть? Это может быть, потому что смерть на веки соединяет нас со Христом, она соединяет нас на веки с той радостью, которую чаяли святые жены мироносицы и святые праведные Никодим и Иосиф Аримафейский.
Нам же с вами, дорогие братья и сестры, празднующим и прославляющим их святую память, должно подражая их святому примеру, молить Бога, чтобы Господь и в нашем сердце воспламенил это беззаветное усердие в служении нашему Господу.
Чтобы никакие жизненные треволнения, скорби и невзгоды не способны были отлучить нас от любви Божией, яже во Христе Иисусе Господе нашем. Чтобы ни смерть, ни жизнь, ни настоящее, ни будущее, ничто не способно было нас отлучить от Господа и от той радости, которую Господь прещедро дарствует нам в том дивном Царствии благобытия, которое Он обещал всем любящим Его.
И отблеском этой радости, этого счастья, которое Господь обещает всем нам за порогом нашей смерти, дарует нам здесь, в эти святые пасхальные дни, обрести твердое и незыблемое упование в том, что Он Воистину Воскресе, и через Свою смерть, и через Свое тридневное Воскресение, и нас соделает причастниками сей неизреченной радости. Аминь.
