Во имя Отца и Сына, и Святого Духа.
Сегодня мы с вами, дорогие братья и сестры, за Божественной Литургией слышали Евангельское повествование об исцелении Господом нашим и Спасителем Иисусом Христом гадаринского бесноватого. Об этом чуде, которое совершил Господь на берегу Генисаретского озера, повествуется в церковном литургическом году дважды. Летом мы слышим об этом чуде, совершённом Христом, в устах святого евангелиста Матфея, а вот сегодня мы слышали это же благовестие в устах иного свидетеля Евангельской истины – апостола и евангелиста Луки. Я думаю, потому Церковь предлагает нам слышать об одном и том же событии дважды, что это имеет чрезвычайно важное значение для каждого из нас.
Прежде всего, в этом повествовании мы сталкиваемся со страшной реальностью, реальностью нечистых, падших духов, духов злобы поднебесной. Реальностью, которая имеет прямое, как мы видим в этом Евангельском отрывке, прямое отношение к каждому человеку. Мы видим, насколько беспощадны, злобны и неумолимы духи злобы поднебесной, насколько они коварны и страшны, и насколько они готовы уничтожить, стереть с лица земли любое живое существо, и прежде всего существо, созданное по образу и подобию своего Творца.
Мы видим с вами, как этот несчастный гадаринский бесноватый был одержим легионом этих падших духов, о чём он сам свидетельствует, отвечая на вопрос, который Господь задаёт ему, спрашивая об его имени. Этот безумец не называет своего природного имени, которое ему было дано и усвоено при рождении его родителями, а говорит о том количестве бесов и демонов, которое наполняет его сердце, он говорит: имя нам легион. Причём произносит это слово во множественном числе – «имя нам» говорит, т.е. столько гнездится в этом сердце несчастного безумца злобных существ, единственная цель которых уничтожить человека.
И мы видим с вами поведение этого несчастного, безумного человека. Он не может жить среди людей, ему невыносимо общество людей, которые окружают его, о которых вкратце, но всё же говорится в этом Евангелии. Говорится, что люди пытались его как-то облагоразумить, они пытались его как-то умирить, они пытались воздействовать на него своею любовью, своею заботой, но всё это было бесполезно и беспомощно. Тогда, видя буйство этого неуправляемого человека, они пытались его связывать верёвками и даже, как говорится в Евангелии, железными узами. Цепями его сковывали, но и эта мера была совершенно беспомощна и не способна что-либо изменить, потому что как перегорелый лён разрывались цепи железные этим беснующимся человеком, и он бежал сквозь толпу людскую вглубь пустыни, вглубь безлюдия.
Это страшное одиночество, на которое он сам себя обрекал, или точнее будет сказать, на которое обрекали его падшие, злобные духи, бесы, которыми он был одержим. Неслучайно таких людей называют одержимыми, в том смысле, что они находятся под властью, они держимы, они скованы, вся их воля, всё их сознание, всё их существо беспомощно и полностью подвержено влиянию злобных духов, бесов, демонов. И вот этот несчастный человек, о котором мы сегодня слышали в Евангелии, был одержим этими падшими духами, вернёмся к этой мысли, она очень важна в сегодняшнем Евангельском повествовании. Любые человеческие попытки удержать этого человека, в чём бы они ни выражались, все они были беспомощны, этот человек бежал прочь от людей. И поэтому Господь встречает его на пустынном берегу Генисаретского озера, близ города Гадары, это территория современной Иордании.
Если кому-то приходилось бывать на Святой Земле, то они наверняка могут географически, визуально представить себе, как это выглядит. У озера, где произошло это Евангельское чудо, есть несколько названий, его называют и Галилейским морем и Генисаретским и Тевериадским озером. Это одно и то же пространство водное, или ещё его называют озером Киннереф, что означает арфа, потому что своей конфигурацией, своим географическим видом это озеро отдалённо напоминает арфу.
Так вот со стороны Израиля эта местность поблизости от Тивериады, от горы Блаженств, вблизи Магдалы, где родилась святая равноапостольная Мария Магдалина. И те, кому посчастливилось быть на Святой Земле, представляют это, потому что всё это входит в паломнические маршруты. А вот на другом берегу, на той стороне, если смотреть вдаль озера на тот берег, там будет Иордания. И там, на том берегу как раз и располагаются эти города, которые сейчас, впрочем, уже безжизненны, Гадара и Гергесса. Именно там, вблизи названных городов, это чудо, упоминаемое в сегодняшнем в Евангелии, произошло.
Мне рассказывали, что это действительно очень страшные, очень мрачные города. Они строились и мыслились, как любое человеческое жилище, как любое человеческое селение, конечно же, для радости жизни человеческой, но видимо Евангельские события, которые сегодня упоминаются, и какие-то другие события, наложили некий отпечаток на этих города. Все здания в этих городах чёрные, из страшных чёрных камней, поэтому ощущение безжизненности остается от посещения этих городов.
И именно здесь Господь исцеляет несчастного бесноватого, который нашёл себе некий приют, хотя, это очень условное, конечно же, наименование. Какой же может быть приют для существа, которое не имеет внутреннего мира. Существа, которое беснуется, готового разбивать от отчаяния свою голову о камни. Какое может быть успокоение? Но для этого несчастного, по крайней мере, не видеть ни чьих человеческих лиц, уже его успокаивает. Какое дикое, страшное состояние человека в том, что он подобных себе не может видеть. Людей, пытающихся чем-то ему помочь, чем-то утешить, а он бежит от них прочь и готов разбить свою голову о камни в кровь, что и делал этот несчастный безумец, только лишь бы никого не видеть.
Вот это и есть то действие диавола, действие врага рода человеческого, по отношению к каждому человеку. В какой-то степени каждому это может быть знакомо. Почему? Потому что мы видим с вами, что это действительно очень страшное состояние, диавол гонит прочь этого несчастного безумца, этого несчастного одержимого, и в этом безлюдье он находит себе некое пристанище. Очень часто для диавола очень важно, чтобы человек находился в одиночестве, чтобы его никто не окружал, и мы очень часто позволяем ему именно так себя вести, замыкаться от окружающих нас людей. Причин тому есть много — это и наша гордыня, наша самость, наш эгоизм, наша гневливость…
Вот банальная, элементарная жизненная ситуация. Возник конфликт в семье, поссорились муж и жена. И ни тому, ни другому не приходит в голову сделать первый шаг к примирению, потому что каждый обижен, каждый считает, что ему должны быть принесены извинения, и у него должно просить прощения. «Почему я первый должен делать такой шаг, почему я первый должен примиряться, должен унижаться?»
Очень банальная жизненная ситуация, которая знакома всем без исключения. И человек замыкается в себе. А если ещё свойства характера таковы, когда люди, как-то посерчали, погневались, вспыльчивость есть какая-то, но вот прошло время, вся эта вспыльчивость погасла, человек уже успокоился и тут же забыл об этом конфликте, и начинает, как ни в чём не бывало разговаривать. Вот здесь гораздо проще, человек в пылу своей раздражительности может много, так сказать, дров наломать, может много обидного сказать, но потом он успокоился, погас огонь гнева, раздражительности, и он уже делает сам первые шаги к примирению.
А бывает наоборот, бывает гораздо хуже, когда человек не может этого шага навстречу сделать, он чувствует неутолимое чувство обиды, он замыкается в себе, он перестаёт разговаривать. Как это отвратительно, когда супруги могут друг с другом целый день не разговаривать. А два дня не разговаривать, неделю не разговаривать, месяц, бывает, люди не разговаривают друг с другом. Я думаю, кому-то из присутствующих здесь это тоже знакомо. Это очень страшно, человек находится, как ему кажется, в состоянии праведного гнева, он не будет унижаться, потому что он чувствует свою собственную правоту, он не чувствует правоту другого. Тот же самый дьявол гонит такого человека в пустыню одиночества, чтобы он был один.
Почему этот несчастный бесноватый был гоним в пустыню? А чтобы вокруг него никого не было, не было бы людей, которые могли бы успокаивать, утешать или молиться хотя бы за него, чтобы не было Бога рядом с ним. Действительно, это очень страшное состояние. Когда человек-самоубийца творит это страшное, непоправимое, в любом смысле этого слова, беззаконие, когда он руки на себя налагает, именно в этом состоянии он это делает, в состоянии страшного отчаяния, в состоянии одиночества. Когда он ничего и никого вокруг себя не хочет видеть, именно в этот капкан, в этот безвыходный тупик, враг рода человеческого загоняет человека. И этот несчастный готов даже с жизнью своей расстаться, но не готов при этом повернуться лицом к людям, которые его окружают, которые его любят, которые плачут о нём, скорбят о нём, потому что его гордыня превозмогает и превышает даже желание быть в мире со своими родными. Умом всё, быть может, человек понимает, всё осознаёт, но ничего с собою сделать не может.
Вот мы говорим часто о том, что Евангельские примеры, где речь идет об одержимых нечистыми, павшими духами людях, это нечто такое, к нам не имеющее прямого отношения. Как мы заблуждаемся, как мы далеки от истины, потому что каждый из нас может чувствовать в себе это и осознавать. И чем человек более чуток в духовной жизни, тем он более способен реагировать на эти духовные импульсы в своей жизни, тем более ему очевидно, как некая чуждая, чужая сила овладевает им.
Когда человек, скажем, пристрастен к пьянству (банальное, самое узнаваемое состояние), не он ли одержим духом злобы поднебесной, не он ли порабощён врагом рода человеческого, когда готов потерять и стыд, и целомудрие, и совесть, и что угодно, лишь бы утолить овладевшую им страсть. Человек теряет облик человеческий. Я всегда это говорю со скорбью и глубокой болью. Если идти к нашему храму со стороны метро, мы видим фактически постоянно толпу этих несчастных, как их называют, бомжей, людей опустившихся, которые ничего не хотят, кроме, как утолить свою страсть к винопитию.
Там есть, мне рассказывали, человек, полковник, в таком высоком воинском звании и опустившийся, спившийся человек, который не хочет менять ничего, у него есть дети, внуки, которые периодически за ним приходят. Его берут домой, отмывают, одевают, кормят, поят, дома усаживают, а он не может дома усидеть, ему тошно, ему невыносимо среди родных людей. И он бежит подобно тому бесноватому, о котором сегодня мы с вами в Евангелии слышали, бежит прочь в пустыню, в ту пустыню, в которой ему комфортно, где ему водочки нальют, где он в этой грязи, в этой мерзкой зловонной жижи копошится, вот здесь ему комфортно. Какое страшное состояние. Мы не то, чтобы осуждать, мы глубоко скорбим об этих несчастных людях. Поэтому я иду, или вы идете, и мы видим, как какие-то сердобольные бабушки подходят и копеечку свою дают, которую, конечно же, он тут же пропьёт, ему даже и кушать особенно не надо, ему необходимо утолить свою страсть. Он ничего другого в жизни и знать не желает, и слышать ничего не хочет.
Я неслучайно об этом так говорю. Иного человека вполне это устраивает, ему нужна не та жизнь, которая нужна обыкновенному нормальному человеку, к которой его периодически пытаются вернуть, не нужно ему ничего этого. Это страсть, это уже настоящее беснование, когда человек себе не принадлежит, а принадлежит той чужой, чуждой, страшной, злобной силе, которая владеет им полностью.
Или скажем, у человека (о чём уже сегодня упоминалось) не столь заметная, что ли, страсть, не такая внешне порочная, не такая очевидная, как пьянство — человек горд, человек самолюбив, человек высокомерен. И это тоже его гонит, как некоего слепца, безумца, в ту же пустыню одиночества, где он пытается найти какое-то отдохновение себе, потому что гордецу нестерпимо и невозможно находиться в окружении людей, рядом с ним пребывающих, но и там он этого спокойствия не найдет.
Много можно говорить обо всех этих состояниях. Вот недавно мне рассказали про такую страсть, про которую мы знать не знали какие-то двадцать лет назад. Впрочем, страсть-то давняя, но ее современные проявления нам были неведомы.
Это такая страсть, которая и молодых, особенно, конечно, молодых и детей, и подростков, и даже взрослых обращает в рабство. Это люди, страдающие игроманией. Человек пропадает и гибнет в буквальном смысле этого слова у компьютера, он даже кушает здесь же, понимаете.
Ребёнок даже в школу может не пойти, взрослый человек может на работу не ходить, тунеядствовать, висит на шее у своих родителей, у своей бабушки или дедушки и занят лишь одним делом, он сидит у экрана компьютера или телевизора и всецело всё своё существо отдал в порабощение именно этому бесу, настолько омрачившему его сознание, что ни о чём другом думать и мыслить уже не может и не желает.
Мне рассказали совсем недавно ещё историю, это даже не молодой человек, не ребёнок, а уже человек, достигший уже почти, что пенсионного возраста, представьте себе, человек, где-то работает, получил зарплату, пошёл и проиграл её в игровые автоматы.
О чём это говорит? О том, что человек совершенно безответственен, хотя, даже и не об этом речь. А речь о том, насколько враг рода человеческого, враг нашего спасения, способен омрачить сознание человека в любом возрасте, когда человек абсолютно перестает себе принадлежать и послушливо бежит на поводу своей страсти. Какая бы она, эта страсть, не была, пьянство, гордыня, осуждение, сплетничество, блуд или иные привязанности и пороки, порабощающие человека так, что он не владеет собой и себе не принадлежит.
Мы видим сегодня, что происходит на берегу Генисаретского озера, Христос приближается к одержимому человеку, и он падает ниц. Господь исцеляет его, изгоняя все это бесовское племя, весь этот легион из сердца несчастного, одержимого демонами человека. И мы видим, как бесы поступают.
Мы много раз говорили, насколько сегодняшнее Евангельское повествование многогранно, столько предполагает рассуждений, что конечно, невозможно все их охватить, но о некоторых мы попытаемся сегодня беседовать.
Еще одно, что следовало бы упомянуть, это, когда бесы вышли, эти чёрные, страшные, мерзкие существа из сердца несчастного бесноватого, то они ничего не могли сделать без повеления и разрешения Господа. Они говорят Христу: не позволяй нам идти тотчас же в преисподнюю, – они прекрасно знают, какой удел им уготован в вечности – адова бездна, – позволь нам войти в стадо свиное, находящееся здесь же поблизости. Спаситель им позволяет это сделать.
Заметьте, они не могут даже малого без позволения Божия сделать. Ибо, если бы они имели такую безграничную власть по отношению к любому творению Божьему, и прежде всего по отношению к человеку, то, конечно же, они просто уничтожили всех, клочья бы всех разорвали. Но они не могут без попущения Божия даже малого сделать, и поэтому они просят, хотя бы войти в это свиное стадо. Господь позволяет им, и это стадо низринулось с крутизны берега в море, и всё было уничтожено. Хоть кому-то важно бесам досадить, эта злоба столь преизбыточествовала, что она готова была всё на своём пути уничтожать, если не человека, то этих самых свиней.
Вот какова злоба этих духов. Как говорил преподобный Серафим Саровский в своих беседах: что вы спрашиваете о бесах, лучше о них не спрашивайте, ибо они гнусны, сказал о них преподобный Серафим. Воистину они гнусны, их злоба такова, что если Господь не воспрепятствует этой злобе, всё будет ими уничтожено.
Вот, о чём мы сегодня говорим, дорогие братья и сестры, и что нам сегодня Господь предлагает в сегодняшнем Евангельском повествовании. Те люди слепы, которые считают, что это всё не более чем плод воспалённого воображения, чьи-то фантазии или вымыслы. Я уже не раз цитировал слова одного французского писателя, не буду называть его имя, тем более оно уже к счастью для многих почти что забыто, но фраза осталась живой, и она очень убедительна. Он сказал, что лучшей победой диавола было то, что он сумел внушить людям, что его нет. Это самая гениальная победа, какую себе можно представить.
Действительно, диавол способен многим внушить мысль о том, что его просто нет, и любые самые низкие, самые подлые, гадкие, самые отвратительные поползновения имеющие место быть в душе каждого человека, это не более, чем внутреннее содержание самого человека, это внутренний мир самого человека, который никого не касается, и не более того.
Это глубочайшая ошибка, это глубочайшее заблуждение, потому что враг существует реально, и вся существующая в нашей жизни злоба, она не самобытна и грех не самобытен, он имеет свою первопричину. И этой первопричиной является враг рода человеческого – диавол. И в нашей жизни, любой грех, тоже не самобытен, это не просто некое ни пойми, откуда взявшееся пожелание, что-то дурное сделать. А это есть борьба за бессмертие нашей души, за наследие нами вечной жизни с Господом, и поэтому враг делает всё, чтобы не позволить душе человеческой быть наследницей вечной радости с Творцом и Создателем своим.
Поэтому, дорогие мои, Господь в Евангельском повествовании, отвечая на вопрос учеников, как можно победить злобу духов поднебесных, называет два средства, которые способны сокрушить врага рода человеческого – пост и молитва, ибо ничем другим род павших бесов, падших духов не изгоняется, кроме как постом и молитвой.
А ещё есть замечательные слова преподобного Иоанна Лествичника, который говорит совершенно необыкновенные слова всем нам. Он говорит, что диавол трепещет и боится даже слов исповедующегося человека. Представляете, когда человек исповедуется, то враг нашего спасения уже от самых покаянных слов трепещет. И все его поползновения и попытки подчинить человека себе, привязать его к себе, поработить его себе, всё разбивается в пух и прах только лишь тем, что мы приходим на исповедь и сокрушённо в своём сердце исповедуем свои грехи и свои беззакония. Уже одних только этих слов трепещет враг рода человеческого.
Поэтому будем всегда неленостно, постоянно, всею своею жизнью к этому прибегать – к молитве, к посту и покаянию в своих грехах. И тогда, Богу содействующу, мы сокрушим все те оковы зримые и незримые, видимые и невидимые, коими каждого из нас в ту или иную меру, в той или иной степени поработил страстями и пороками враг рода человеческого. И тогда, одолев с Божией помощью, врага нашего спасения, мы удостоимся той радости, которую Господь уготовил любящим Его прежде сложения мира. Аминь.
