Во Имя отца и Сына и Святого Духа.
«Научитесь от Меня, яко кроток Есмь и смирен сердцем», — Спаситель мира говорит эти слова в Евангелии, говоря о том, называя себя подлинным Учителем смирения, той краеугольной добродетели, которая необходима для спасения души всякого человека.
Сегодня в евангельском повествовании мы слышали замечательные слова об исцелении Господом нашим и Спасителем Иисусом Христом слуги римского сотника.
Вера и смирение этого человека поразили Господа. Христос сказал, после того, как это чудо было Им осуществлено: даже в Израиле Я не обрел такой веры, какую видел в лице этого римского сотника, этого римского военачальника, этого язычника. Здесь же Господь произносит горькие и страшные слова, относительно народа, к которому Он пришел: многие придут от востока, и запада, и севера, и юга, и возлягут во Царствии Отца Моего, а сыны Царствия будут извержены вот. То есть, те, кто считал себя достойным Царствия Небесного, не войдут в него, а те, кто меньше всего рассчитывал на то, чтобы иметь удел в этом Царствии, будут находиться в радости Господа своего. Сегодняшнее евангельское повествование говорит нам о тех краеугольных, фундаментальных добродетелях, без которых невозможно человеку спастись – это вера и смирение.
С одной стороны, человек, приходящий ко Христу, приступил к Нему с просьбой об исцелении его тяжко болящего слуги, сначала выражает свое необыкновенное смирение, а потом утверждает это необыкновенной верой, поразившей Самого Господа. Сотник приступил ко Христу и просил, чтобы Господь исцелил его умирающего слугу. Одно то, что этот человек просит об исцелении умирающего слуги, то есть раба, уже само по себе проявление его жалостливого и смиренного сердца. Во время, описываемое в Евангелии, в пределах земной жизни Спасителя, жизнь человеческая мало чего стоила, а тем более жизнь раба, существа которого немногие считали даже человеком. И здесь, римский военачальник проявляет столь необыкновенное сострадание.
Это огрубевший во многих сражениях и войнах солдат, привыкший к жестокости. На должность центуриона, каковым он был, назначались люди чрезвычайно беспощадного характера, безжалостные, неспособные ни к какому малодушию и проявлению какой бы то ни было слабости. Но именно этот человек, приступающий ко Христу, свидетельствует необыкновенную веру в Господа, он свидетельствует необыкновенное смирение и выражает его Христу. Господь тотчас же откликается на зов этого солдата, Он говорит: Я приду в дом твой и исцелю твоего слугу. На что этот сотник отвечает: Я недостоин, Господи, чтобы Ты вошел под кров моего дома.
Эти необыкновенные слова, мало чего общего имеют с каждым из нас, потому что когда мы просим о чем-то Бога, мы требуем и просим чтобы Он немедленно сейчас и здесь же исполнил нашу просьбу. — Ты приди и соверши то, в чем я нуждаюсь, — примерно там мы ждем от Бога помощи.. В этом, к сожалению, коренное отличие нас от того человека, о котором сегодня идет речь в Евангелии.
После свидетельства необыкновенного смирения, выраженного в осознании собственного недостоинства, чтобы Господь вошел в его в дом, ибо отдает себе отчет, Кем является Христос по сути Своей. Тем самым, сотник проявляет необыкновенную веру. Он говорит: Господи, я человек подначальный. Это военный человек, знающий, что такое субординация, он знает, что такое воинская дисциплина, и говорит: Я нахожусь под началом своего командира, и что бы он мне ни сказал, я беспрекословно выполняю. Но, в свою очередь, и под моим началом есть те, кто слушает мои приказы, я говорю подчиненному: сделай то, и он делает безропотно все, что я ему повелеваю. Поэтому, Господи, достаточно лишь Твоего единственного слова, чтобы Ты сказал, и то, в чем я нуждаюсь и о чем я Тебя прошу, было немедленно исполнено.
Вот для такого прямолинейного характера вполне понятно, как должно произойти это чудо. — Ты — Господь, я верую в это, и единственного Твоего слова вполне будет достаточно, чтобы моя просьба исполнилась. Ненужно в дом ко мне входить, ненужно кого-то посылать, не нужно лишних слов и движений, скажи лишь единственное Свое всемогущее Божественное слово, и все будет исполнено. Вот этому подивился Христос, говоря: даже во Израиле я не нашел такой веры.
Необыкновенное свидетельство единства смирения и веры, одно без другой существовать не могут. Смирение, наверное, самая сложнейшая в ее достижении добродетель. Мы говорим часто о смирении, но как говорить о том, чего ты не знаешь опытом своей жизни? Когда мы только лишь в слова обращаем свои восторженные рассуждения, это еще очень далеко от того, чтобы этому соответствовать. Мы можем многое сказать, опираясь на книжные источники, на рассказы и свидетельства из святоотеческого наследия, но этого недостаточно, потому что необходимо научиться добродетели собственным опытом.
Преподобный старец Паисий Святогорец говорит, что все наши добрые дела похожи на нули. У кого-то этих нулей целая бесконечность, у кого-то их меньше, у кого-то их больше, но ноль, помноженный на ноль, или в сумме с прочими нулями все равно оставляет тот же самый результат. Это все равно будет ноль. Это человек, который полагается на свои добрые дела, но при этом не считает себя последним из живущих на земле. Святитель Иоанн Златоуст тоже настаивает на этом, говоря: Сколько бы не имел человек добрых дел, но, если при этом он не будет себя считать последним из живущих на земле, нет ему ровным счетом никакой пользы от его добрых дел.
Вновь возвращаясь к мысли преподобного старца Паисия Афонского, наши, пусть и многочисленные, нули ничего не означают сами по себе, только лишь Бог, приставив единицу к этим нулям, может сделать из этих нулей какое-то весомое число. Это может быть сотня, это может быть тысяча, это может быть миллион или больше, но без единицы, стоящей впереди всех этих нулей, сколько бы их не было, они не перестают оставаться нулями. Все это — наши добрые дела без смирения. И на этом настаивает преподобный старец Паисий Афонский.
Он же говорит замечательные слова: Надменные, ученые, гордые, высокоумствующие люди мира сего похожи на искусственные спутники земли. При отдаленном рассматривании их, они, действительно, создают впечатление настоящей, подлинной звезды, а при ближайшем рассмотрении их, это не более чем кусок железа, изготовленный на заводе. Таковыми являются люди гордые, на показ выставляющие свои, пусть и добродетели и свои внешние достойные качества. Но настоящей звезде несвойственно проявлять себя шумно и напоказ. Именно этим и отличаются подлинные святые угодники Божии, которые свидетельствуют в простоте своего сердца, чистоте своего сердца святость настоящего Христоподражательного смирения.
Еще один афонский старец, современник преподобному Паисию Афонскому, преподобный Иосиф Исихаст, говорит о том, что настоящая праведность не имеет колокольчиков, которые призывали и обращали бы на себя внимание, она чужда расцвеченности и показной наружной красоте. Все делается в чистоте, в скромности, в тихости сердца, которое служит Господу.
Преподобный Сергий, игумен Радонежский, память которого сегодня мы празднуем и прославляем, является одним из величайших примеров подлинного смирения. Когда мы вспоминаем о смирении, то о чем мы привычно говорим? О том, что смиренный человек этот тот, кто считает себя хуже всех, смиренный человек это тот, кто не ищет похвалы, смиренный человек это тот, кто всегда ставит себя на последнее место среди окружающих его людей и не приписывает себе добродетелей, которые, быть может, ему даже не свойственны. Все это так, но этим не исчерпывается смирение. Это лишь начало пути, приводящего к этому удивительному состоянию.
Смирение — это по-настоящему тайна, которую немыслимо и невозможно выразить словами. В этой связи преподобный Григорий Синаит говорит: человек, который пытается словами выразить и объяснить, что такое смирение, это тот, кто линейкой пытается измерить бездну. Вот что значат наши слова, наши человеческие скудные понятия, ограниченные способности, при самом блистательном красноречии пытающиеся выразить то, что неисповедимо. Поэтому, дорогие братья и сестры, необходимо каждому из нас положить смыслом своего Христоименитого жизненного делания подражание угодникам Божиим, память которых мы чтим, прославляем и прикасаемся к их христианскому п духовному подвигу. Взирая на эти удивительные, пусть, как нам иногда кажется, недосягаемые примеры, нам должно следовать тем путем, которым шли они в пределах своего земного поприща. Тогда и мы способны будем достичь той радости, к которой всех нас призывает Господь.
Вернувшись к празднуемому сегодня преподобному Сергию Радонежскому, стоит сказать, что один из престолов, один из алтарей нашего святого храма посвящен его святой памяти, и мы сегдня празднуем престольное торжество нашего святого храма. Мне хотелось бы привести пример из его необыкновенной жизни. Казалось бы, парадоксальная вещь: человек скрывается от мира, скрывается людской славы и похвалы, но мир находит этого человека, ибо сам жаждет святости. Смирение в том и заключается, что человек удаляется от мира, прячется от него, уходит от него, подобно тому, как ушел преподобный Сергий, еще юношей Варфоломеем, только что упокоившим своих родителей – благочестивых Кирилла и Марию. Ушел в безлюдный лес, на гору Маковец, в непроходимые дери, в лесную чащу, и там, соорудив шалаш, заменявший ему келью и из бревен построил подобие храма Божия, где молился Господу. Вот это было того, чего искала его бессмертная, Христа жаждущая душа.
Но, как в Евангелии говорит Господь: Не может город укрыться стоящий на верху горы и не ставят светильника под спудом, а ставят его на подсвечник, чтобы он светил всем. Тако да просветиться свет ваш пред человеки, – говорит Христос Своим последователям, — яко да видя ваша добрая дела, прославят Отца нашего Небесного. Святой угодник Божий — есть светильник, стоящий на верху горы, освещающий во мгле и во мраке путь блуждающим душам человеческим, спотыкающимся и немогущим найти дороги во мраке ночи. И преподобный Сергий стал тем светильником, снискавшую ему общую славу.
К нему стали стекаться люди, которые тоже искали уединенного жития в Боге, которые искали подвижнического подвига. Он скрылся туда, где его никто не мог найти, но Господь открыл чающим Христова утешения людским душам, где в молитве и подвиге подвизался преподобный Сергий. И мало по малу, обитель стала становиться известной. Она расширялась, разрасталась приходящими иноками, и потом она превратилась в сердцевину Святой Руси. Если нас спросят: где сердце Руси? Я думаю каждый, по крайней мере, верующий человек, сможет безошибочно назвать это место, где подвизался преподобный Сергий — Свято-Троицкую Сергиеву Лавру. И явил он эту удивительную святость не только стремлением быть в уединении с Господом, но и тем, что многие пришли, ища его духовного совета и молитвенного утешения. Это стало плодом его необыкновенного смирения.
Мы часто вспоминаем с вами удивительный пример, когда враг рода человеческого, который не может быть безразличным и равнодушным в отношении к святости. Он всегда плетет козни, сеет раздоры, умножает всевозможного рода озлобления между людьми, которые стремятся жить в мире и согласии. Это происходит в любом месте, где люди собраны во имя Христа. Там враг ведет свою беспощадную и неумолимую борьбу, сея злобу и ненависть. И вот однажды, когда монастырь собрал вокруг преподобного Сергия множество монахов, пришел в обитель его родной старший брат Стефан, решивший тоже подвизаться со своим младшим братом в монастыре. Но в силу кровного родства считал, что ему многое позволено, более чем кому-либо. А учитывая еще и то, что он был старшим братом, считал, что младший обязан ему подчиняться, и стал мало по малу вести себя высокомерно и заносчиво.
Однажды, Стефан дерзко спросил одного монаха о чем-то, на что тот монах ответил: Отец игумен так благословил. На что горделивый Стефан сказал: Кто здесь игумен? А преподобный слышал эти слова. Казалось бы, он мог все поставить на свои места, к порядку всех призвать. Он игумен, он имеет право и власть над монастырем. А он ни единого слова не промолвил. А когда кинулись, игумена не нашли на трапезе, куда все в скором времени пошли. Не нашли его и на службе. Где игумен, куда он делся, кто его видел в последний раз? А тот просто ушел из монастыря, подумав так: Если я являюсь причиной раздора в братии, то уйду, а вы живите в мире, в согласии и любви.
Но как раз ни мира, ни согласия, ни любви никогда не будет там, где человек настаивает на своей власти и на своей правоте, и никогда не способный внимать ничему, что способно было бы привести к миру. А преподобный просто ушел. Ушел, и тогда братия, кинувшись к нему, с трудом найдя его в еще более дремучей чаще леса, просила, чтобы игумен вернулся в обитель. И он вернулся. Опять же, не потому что это польстило его самолюбию, а потому что он был кроток и смирен сердцем, подобно Христу.
Эта удивительная и необыкновенная кротость, это необыкновенное смирение пленяю его современников, пленяло и последующие поколения людей, взиравшие на его удивительный молитвенный монашеский подвиг. Пленяет это и нас с вами. И до скончания века, до скончания всего рода человеческого это необыкновенное смирение преподобного аввы Сергия Великого, равно как и прочих святых угодников Божиих, которые стяжали и приобрели эту необыкновенную добродетель, будет пленять мир, который не имеет этой добродетели, но вместе с тем, осознает, что без нее невозможно приблизиться к Богу. Мир всегда будет пытаться найти пример для подражания, чтобы что-то в своей жизни изменить.
И сегдня, дорогие братья и сестры, воспоминая евангельского сотника, верою и смирением своим удивившего Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа, и воспоминая память преподобного Сергия, игумена Радонежского и всея России чудотворца, мы просим Бога, чтобы Господь их святыми и Богоприятными молитвами даровал и нам эту непременную для нашего спасения добродетель.
Чтобы Господь исполнил наше сердце кротости и смирения. Чтобы избавил нас от душепагубной гордыни и от душепагубного тщеславия, которые запинают путь каждого из нас к Богу и в отношениях к окружающим нас людям.
Веруем, что их святыми и Богоприятными молитвами, Господь и нас не оставит и даст нам всегда помнить слова апостола, который говорит нам: Бог гордым противится, а смиренным дает благодать.
Чтобы нам, отвращаясь от гордыни, стяжать в своем сердце смирение, и через это удостоится той единой благой части, которой сподобился преподобный Сергий, игумен Радонежский и все святые, от века Богу угодившие. Аминь.
