Ваше Высокопреподобие, отец Савва, биография у вас очень интересная и насыщенная: вы потомок русских эмигрантов, родились и выросли во Франции, там получили фундаментальное математическое образование, продолжили обучение в Московских духовных школах, приняли монашеский постриг, трудились в юрисдикции Экзархата западноевропейских русских приходов Константинопольского Патриархата, вернувшись в юрисдикцию Московского Патриархата, несли различные церковные послушания. Скажите, тяжело всякий раз начинать трудиться в новом качестве или человек привыкает к переменам?
Условно трудной была смена места жительства, когда я окончательно переехал из Франции в Россию. Мой отец родился в СССР, а мать – из российских эмигрантов. В детстве я часто приезжал в Москву, здесь жили бабушка и дедушка. Воспитывался я определенным образом: говорили дома только по-русски. Поэтому Россия не была для меня чем-то чуждым и неизвестным и существенных трудностей при смене страны проживания не было. И все же при переезде мне понадобилось какое-то время, чтобы адаптироваться. Одно дело – постоянно общаться с французами и русскими эмигрантами, а другое – с русскими людьми в России. Впрочем, процесс адаптации прошел довольно легко, поскольку я учился и жил в Московских духовных школах – в сплоченном коллективе, и те братья, с которыми я жил в общежитии и сидел за одной партой, мне очень помогли.
Что касается частой смены послушаний, то после окончания академии сначала я работал в Отделе внешних церковных связей (ОВЦС) рядовым сотрудником, потом совмещал эту работу с преподаванием в Московских духовных школах, затем стал руководителем пресс-службы Московской духовной академии (МДА) и одновременно заведовал аспирантурой МДА при ОВЦС (которая позднее была полностью преобразована и стала называться Общецерковной аспирантурой имени свв. равноап. Кирилла и Мефодия). В то же время я участвовал в работе редакции портала Богослов.ru. Затем Святейший Патриарх Кирилл перевел меня на работу в Управление делами Московской Патриархии: сначала ответственным секретарем, потом руководителем контрольно-аналитической службы и заместителем Управляющего делами. Последнее назначение – настоятель храма пророка Божия Илии в Черкизове. Параллельно с этим я участвую в огромном количестве всевозможных комиссий, советов и т.п.
Приступая к работе на новом месте, особенно на руководящих должностях, необходимо быстро организовать начало деятельности. Например, в 2009 году в Управлении делами Московской Патриархии мы начинали работу вчетвером во главе с владыкой Варсонофием. По сути мы создавали учреждение с нуля: не потому, что до этого Управление не работало, а потому, что Святейший Патриарх обозначил новые задачи, раньше не свойственные Управлению. Первые месяцы нам пришлось работать в авральном режиме: создавать новые структуры и методы работы, подводить их под новые задачи, набирать сотрудников. Потом Управление перешло в более спокойный режим, хотя нельзя сказать, что работы стало меньше – засиживаться приходится все равно допоздна. Точно так же у меня было свое видение развития прихода, когда я стал настоятелем храма, и, хотя работа начиналась не с нуля и уже многое было сделано, пришлось интенсивно работать, чтобы развить те направления приходской жизни, которые я считал особенно важными. А вот привыкать к новым послушаниям было несложно. Мне повезло: по милости Божией все послушания, которые возлагала на меня Церковь, были мне созвучны, я легко находил себя в них.
Вы возглавляете контрольно-аналитическую службу Московской Патриархии, задача этой службы – рассматривать различные ситуации, происшествия и жалобы, о которых сообщают из епархий. Процедура подачи и рассмотрения документов известна немногим, и это порождает разные слухи и кривотолки, особенно в блогосфере. Расскажите, как обрабатываются бумаги и проверяется достоверность сведений, какие принимаются меры?
Контрольно-аналитическая служба занимается не только жалобами, хотя иногда этот аспект работы наиболее привлекает внимание людей. Основная наша деятельность – анализ и оценка жизни епархий, их развития в соответствии с задачами, которые определяют Соборы, Синод. Мы наблюдаем за исполнением решений этих органов церковной власти и управления на уровне епархий и частично на уровне синодальных учреждений. Например, мы изучаем, как живут созданные за последние три года епархии. Эта работа созидательная, конструктивная: мы стараемся понять, как и чем живут епархии, резюмировать информацию и донести до сведения Святейшего Патриарха и Священного Синода. А нарушения и, как следствие, жалобы – это лишь побочный эффект в жизни любого организма.
Не буду раскрывать все «тайны следствия», ведь во многом успех в разрешении конфликтов зависит от конфиденциальности той или иной информации. Мы опрашиваем свидетелей, в одних случаях связываемся с подателями прошений, в других – с теми, на кого жалуются. Очень многое зависит от содержания прошения. Иногда уже при прочтении становится ясно, что речь идет о чем-то, не требующем нашего вмешательства. Однажды к нам пришло громадное заявление, оформленное по всем правилам подачи жалоб в Общецерковный суд. Причиной обращения стало поведение диакона храма, который будто бы грубо оттеснил заявителя от подсвечника во время каждения. Очевидно, что это вопрос для рассмотрения на уровне епархиального архиерея или просто настоятеля. Если жалоба анонимная, то, как правило, она не расследуется, поскольку некому свидетельствовать. При изучении жалоб мы стараемся сопоставить свидетельства с фактами, находящимися в нашем распоряжении из других источников. Конечно, мы ведем расследование в той мере, в какой можем, и не располагаем возможностями и методами правоохранительных органов, к примеру наружным наблюдением. И это правильно.
Кто может обратиться в церковный суд?
Рамки подачи заявлений в Общецерковный суд недавно были формально расширены особым заявлением Общецерковного суда. Хотя в Положении о церковном суде указано иное, заявление может подать практически любой человек.
Если священнослужителя обвиняют несправедливо, может ли он обратиться в светский суд, чтобы защитить себя?
Подобных прецедентов я не припомню, хотя всякое может быть в будущем.
Отец Савва, расскажите, как развивается жизнь вверенного вам прихода, что вы считаете главным в приходской жизни?
Я всегда говорю прихожанам, что основой жизни церковной общины является чувство общения во Христе. На богослужении у нас в среднем бывает около 300 человек, и, конечно, не все общаются друг с другом. Но внутри прихода создаются маленькие части общины среди молодежи, среди родителей воспитанников воскресной школы, среди волонтеров. Настоятель должен следить за тем, чтобы эти островки общения не приводили к разделению в среде прихожан. Люди должны чувствовать, что они едины вокруг Христа в своем делании. Кроме прочего, я считаю, что люди должны часто причащаться, чтобы чувствовать себя единым целым, но при этом важно воспитывать понимание причащения не как индивидуального акта, а как акта общинного. Что касается внебогослужебной жизни прихода, то, по моему убеждению, настоятель должен предоставлять достаточно широкую инициативу прихожанам, чтобы они чувствовали, что они в своем храме не «клиенты», не гости, но при этом и не хозяева. Хозяин в храме – Христос.
В чем прихожане могут проявлять инициативу?
Приведу пример: около года назад две наших прихожанки подошли ко мне с предложением организовать дежурство в притворе храма, своего рода консультацию. Поставили столик, положили книги катехизаторского содержания и стали отвечать на вопросы людей, приходящих в храм. Сейчас в этой службе работает около 10 человек. Советуясь с приходским катехизатором, они создают листовки на разные темы и раздают их людям. Важно, что прихожане проявили инициативу, работают самостоятельно.
Сейчас есть идея создать родительский клуб на приходе, нашлись люди, которые хотят этот проект осуществить. Когда поступают подобные предложения, мне важно обсудить все «за» и «против», убедиться, что инициатива будет работать, что люди себе ясно представляют, что и как будут делать, а затем уже принять решение – одобрить или нет. Это одна из важных сторон внебогослужебной деятельности настоятеля. Нужно поощрять прихожан, чтобы они сами развивались. Только богослужение людей не объединит. И первые христиане общались за трапезой после молитвы. Евхаристия и совместная молитва – центр нашей общинной жизни, но и помимо храма нужно общаться, ведь человек – существо коммуникативное. Развивать чувство общинности не очень просто, люди к этому не привыкли: в большом городе человек живет обособленно. Но с Божией помощью все у нас получится, я в этом уверен.
Отец Савва, приближается праздник Пасхи Христовой – главный день в жизни христианина. Скажите, какой была в вашей жизни самая памятная Пасха?
Одна из первых праздничных служб, которая мне запомнилась, была в детстве, когда я в первый раз стоял ночью в храме и раздались первые возгласы «Христос Воскресе!». А вообще каждая Пасха Христова неповторима. Особенным для меня было Светлое Христово Воскресение в первый год моего настоятельства, первая Пасха, когда я сам совершил Божественную литургию, а не в сослужении с кем-то. И я чувствовал ответственность за то, что в этот «праздников праздник» возглавляю Евхаристическую молитву всего прихода.
А что бы вы хотели пожелать читателям нашего журнала?
Хочу пожелать, чтобы воскресший Христос стал реальностью и вошел в нашу жизнь, а не остался бы просто в возгласе «Христос Воскресе!», которым мы подчас механически встречаем друг друга; вошел не только в частную жизнь каждого, но и чтобы мы Его осознали как единственно Того, через Которого мы можем и должны быть едины.
