Конечно, когда икону занесут в алтарь, с нами остается этот дар особой благодати, но человек устроен так, что через символы, через то, что он может осязать руками, он воспринимает этот мир и жизнь. И наличие в храме иконы всегда является для него знаком реальности присутствия с ним и в его жизни нашего Господа и Пречистой Девы Марии.
Но часто это присутствие Божие для нас становится обыденным: через погружение в суету, через невнимание к словам молитвы, через навык творить имя Божие всуе – ведь именно так мы можем назвать свои молитвы, которыми читаем ежедневно утром и вечером, в храме и в общественных местах. И тогда встает вопрос: помогает ли нам это присутствие Божие? Или даже вопрос еще серьезнее: насколько Бог нам в жизни нужен? Если развивать и гипертрофировать эту ситуацию, то можно, пожалуй, и к нам отнести обличительную притчу о званых на брачный пир, которую мы сегодня слышали (см.: Мф. 22, 1-14). Эту притчу Господь рассказывает иудейскому народу в присутствии фарисеев, которых обличает в полном пренебрежении к знанию того, что в их жизни находится Бог.
В прошлую Неделю мы вспоминали притчу о злых виноградарях (см.: Мф. 21, 33-42), сегодня – притчу о званых на брачный пир. Примечательно, что эти притчи Господь рассказывает одну за другой, практически в один момент. Обе притчи обличительные, они свидетельствуют об одном: то, что люди должны были дать Господу, они не дали. Те плоды, которые мы должны принести Богу, или та брачная одежда, о которой упоминает Священное Писание, – что это в нашей жизни? Конечно, это наше покаяние. И, говоря о символах, мы должны понимать: символ – это ни нечто абстрактное, далеко существующее, непонятное, вторгающееся в нашу жизнь, пытающееся напомнить нам, что где-то далеко есть Бог, Благодать, Царство Небесное. Символ – это отражение присутствия Господа в нашей реальности.
Можно привести простой пример, даже выходящий за рамки церковной жизни: водитель едет, используя навигатор, или человек смотрит на карту. С одной стороны, мы понимаем, что это символ, с другой – мы осознаем, что за этим символом стоит абсолютно адекватная реальность. Появляется картинка, показывает стрелка, загружается карта пробок на дороге – это отражение того, что есть на самом деле, только в другом масштабе.
Абсолютно то же самое и в церкви: любая икона, слова наших молитв, наличие всего того, в храме нас окружает, что мы называем Богослужением или символикой церковного богослужения, – это происходит ни где-то там далеко, это отражение присутствующей здесь и сейчас Божественной реальности. И тот, кто погружается в слово Божие через покаяние, может засвидетельствовать, что это так. А для тех, кто не погружается и не хочет погрузиться, это будет непонятно. Для них будет непонятно, зачем в храме верующие так наряжаются, зачем говорят на непонятных языках, зачем используют странные, корявые слова, – и много других вопросов может возникнуть у людей.
Но так мы созданы: в силу своей греховности и грехопадения мы многое не уловим, не поймем, и Господь часто вынужден общаться с нами на языке символов. И одним из самых важных символов является брачная одежда, в которую должен нарядиться человек, если хочет прийти на брачный пир. Господь не случайно говорит притчу о том, что Царство Небесное уподобилось человеку царю, который созвал своих подданных на брачный пир. Брак всегда был символом Небесного Царства, его торжества, счастья и веселья. Человек знает, что такое брак на земле, его ли это было торжество или его ближних, – на нем и напоят, и накормят, и увеселят. Но, в первую очередь, брак – это символ, который отражает другую реальность.
И вот, согласно притче, званых-то было много, но избранных осталось совсем ничего. А по какой причине? Не потому, что Господь не захотел, чтобы они были зваными и избранными. А потому, что человек предпочел тьму свету, зло – добру, грех – добродетели. Он не захотел, чтобы Бог вторгался в его жизнь. Если любящий нас человек приглашает на торжество (например мама, или папа, или наши ближние родственники), а его любовью мы дорожим, зная, что когда-то он своею плотью и кровью, потами и трудами послужил для того, чтобы мы пришли в мир и стали такими умными и разумными, грамотными и образованными, то, по человеческим меркам, несправедливостью будет пренебречь таким приглашением, как бы мы заняты ни были. Может, мы и сыты уже давным-давно, но мы идем туда. Ведь если мы этого не сделаем, то будем предателями, не сможем ни спать, ни есть, ни пить, потому что оскорбим величие не человека, а его любви по отношению к нам.
Но что тогда можно сказать о той любви, которую имеет к нам Господь? Он нас любит и в этой любви обещает нам Царствие Небесное. И ради этой любви нисходит на землю, приносит нам величайшие дары, которые как печать, как символ запечатлены в важнейших двенадцати догматах Символа Веры! Что может быть радостней для человека, чем слышать о том, что сделал для нас Господь? Но ведь даже сейчас, говоря об этом, я вижу, как многие стоят и между собой разговаривают, – им все равно. Господь зовет, а им все равно. А что сделал для нас Господь? Воплотился, пришел, распялся, вознесся, Духа Святого послал, Церковь Свою соделал, даровал нам таинства Крещения, очищения грехов, прощения. А нам-то все равно. Каждый день мы бубним Символ Веры и нам-то все равно, мы непробиваемые, непрошибаемые, непромокаемые абсолютно для этой Божественной любви.
Можно, конечно, себя убедить, что я Бога люблю. И признаками этой любви для себя сделать такие символы: хождения в храм, чтение молитв. Но ведь любовь ни с чем не спутаешь и не перепутаешь, она вложена в наше естество как исключительнейшее чувство и влечение – посмотри на себя, разве твое сердце занято Господом? Разве оно устремляется к Нему? Разве оно сжимается от боли, когда ты читаешь о том, как Он страдал? Как ветхозаветный змей, был вознесен в пустыне – позорнейшая смерть ради меня. И Господь говорит: «Я жду тебя на брачный пир, одень только брачную одежду».
Согласно притче, на пиру господин видит человека не в брачной одежде и спрашивает: «Друг, как ты здесь оказался?». А тому человеку нечего было сказать, он молчал, говорит Писание. А почему молчал? Да потому что все то, что было необходимо, ему было дано: в древности подданные царства-государства проходили к брачной трапезе через особо устроенные комнаты, где раскладывалась одежда для бедняков, приличествующая торжественному мероприятию, и стояли умывальницы, сосуды с намащениями и благоуханиями. И гости попасть к столу не могли, не пройдя через эти комнаты. Да как же он прошел? Что же он пренебрег? Значит, это было исключительно в его воле, в его желании так поступить. А разве в нашей жизни не так?
Ведь жизнь дается каждому из нас именно для этого. Есть и комнаты, через которые мы проходим, есть те самые одежды, в которые нас пытается нарядить Церковь. Какие это одежды? Это, прежде всего, Святое Причащение Святых Тела и Крови Христовых. Елице во Христа крестистеся, во Христа облекостеся (Гал. 3, 27), – говорит Святая Церковь. Но подобно тому, как мы в жизни одеваемся в праздничную одежду только после того, как умоемся и очистимся, точно так же и здесь: облечься «во Христа» можно только умывшись банею духовною – это есть таинство исповеди, покаяния, раскаяния в своих грехах.
Но часто бывает так, что человек ходит в храм, видит перед глазами эти таинства, эти возможности и пренебрегает ими. Ведь это безумие, это все равно что прийти на пир и у стола, который заставлен драгоценнейшими и вкуснейшими яствами и напиткам, начать юродствовать – достать из кармана сухой кусок хлеба и пить воду, перед всеми показывая свою «духовность». Иными словами, сегодняшняя притча о званых на брачный пир, пришедшаяся на праздник Отдания, на ту точку, которая начинает наш богослужебный круг, располагает нас особым образом к нашим духовным подвигам.
О том, что брак – это символ Вечной блаженной жизни, свидетельствует множество церковных текстов. Священник, облачаясь перед Божественной Литургией в первое облачение, которое называется подризником, читает молитву: «Возрадуется душа моя о Господе, облече бо мя в ризу спасения, и одеждою веселия одея мя». В молитвах перед Святым Причащением мы неоднократно встречаем слова о том, что мы не достойны войти на брак, потому что не имеем брачных одежд. В Великой пост Святая Церковь поет: «Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду в онь; просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя».
Но проблема не в том, что Господь не хочет просветить нас, Он хочет это сделать, а в том, что мы сами отказываемся это делать, постоянно ссылаясь на свои заботы и хлопоты. Даже здесь и сейчас, наверное, есть присутствующие, которые, отстояв службу, слушают проповедь и думают: «Поскорее бы закончил, опаздываем!». А притча нам именно об этом говорит: один пошел на землю трудиться, другой пошел покупать что-то. А, между прочим, насколько это было для них важно? Они без этого могли бы обойтись. Святые толкователи говорят: причина в другом, это страсть, которая владеет этими людьми. И проблема заключается не в том, что эта страсть ненавистна нам, а мы ничего не можем с ней поделать, нет. Страсть опасна в силу того, что она заменяет нам любовь: она сладостна, вожделенна, все наши мысли и упования устремляются к ней, мы не можем без нее.
И когда приходит Господь в нашу жизнь и говорит: «Я сделал для тебя пир, тельцы закланы великие, все готово, трапеза стынет и дымится», – мы говорим: «Не входи в нашу жизнь сейчас, Господи, нам некогда». «А когда будет, – спрашивает Господь, – время, что ты сможешь поработать Мне?». Может, мы и не отвечаем Богу прямо, но всей своей жизнью свидетельствуем об одном: «Пока во мне есть силы и кровь кипит, дай мне, Господи, пожить, как мне надо. А вот когда я превращусь в ничто, не будет во мне ни сил, ни здоровья, ни желания что-либо делать, когда я стану ни к чему не способным, вот тогда, Господи, приди и возьми меня, я твой. Я готов с Тобой в Царство Твое».
Но ведь думать так – страшная духовная прелесть, потому что, пока у нас есть силы и кровь кипит, мы призываемся Господу работать и зарабатывать свое спасение, одежду брачную надевать, красивую и нарядную. Когда сил не будет, не будет и покаяния, под лежачий камень вода не потечет. Будем стараться, пока есть силы, этот камень жестокосердия поднять и сорвать с места, чтобы под него потекла вода благодати.
Аминь!
Проповедь протоиерея Георгия Климова,
произнесенная в храме иконы Божией Матери
«Нечаянная Радость» в Марьиной роще,
в Неделю 14-ю по Пятидесятнице. Отдание праздника Рождества Пресвятой Богородицы
