Сегодняшний день берет начало от упразднения и сокрушения одной из самых злочестивых ересей, которые обуревали Церковь Христову. В 787 году на Седьмом Вселенском Никейском соборе была ниспровергнута иконоборческая ересь, а спустя сто лет, именно это воскресение, первое воскресение Великого поста усвоено прославлению Торжества святого Православия. К сожалению тот город, в котором совершались Первый и Седьмой Вселенские соборы, Никея, предан определенному историческому забвению, сейчас это заурядный турецкий город под названием Изник.
Милостью Божиею несколько лет назад в составе паломнической группы мне посчастливилось быть в этом городе и в храме, который сохранился до сегодняшнего дня, по крайней мере, сохранились его стены и основание, в тот самом храме, где проходил Седьмой Вселенский собор, сейчас это поруганная святыня, оскверненная. Быть может я упоминал уже об этом, это была первая паломническая группа, которой было позволено войти внутрь этого храма и там во всеуслышание исповедовать Никео-Цареградский Символ веры. Вся наша группа, возглавляемая нашим владыкой епископом Подольским Тихоном, все мы, спели единогласно, с радостью и глубокой сердечной благодарностью Богу на этом святом месте, где некогда было утверждено торжество Православия, Символ нашего православного вероучения.
К слову, после отъезда нашей группы турецкие власти закрыли этот храм, он и не был, собственно говоря, многие и многие сотни лет храмом, он был просто напоминанием о былом величии святой Византии, а теперь его закрыли для всяческого посещения каких бы то ни было туристов. Более того, повелели сделать из этого храма мечеть. Какая была чудовищная реакция на то, что люди православные, хранящие веру Христову, веру православную, позволили себе исповедовать свое убеждение в этих стенах, некогда огласивших на весь мир, на всю вселенную истину святого Православия.
Но мы знаем с вами, что Бог поругаем не бывает, и посему вера Христова, та самая вера, которую мы только что с вами свидетельствовали едиными усты, единым сердцем, говоря: сия вера апостольская, сия вера отеческая, сия вера православная, сия вера вселенную утверд -, она незыблема, и Церковь Христова, которую Господь создал Кровию Своею, она будет пребывать до скончания века, как бы не тщились и не силились врата адовы одолеть ее.
Мы с вами, дорогие братья и сестры, сегодня празднуя и прославляя это событие, Торжество нашего святого Православия, благоговейно и трепетно должны взирать на тех людей, которые послужили к утверждению сего святого исповедания. Это не наша с вами заслуга, что мы являемся православными. Иногда кроется в сердце иного человека некий соблазн, себе усвоить что-то, превозносящее его над окружающими людьми. Когда мы говорим о тех низложенных Церковью Христовою еретиках, мы порой себя как бы превозносим, считая чуть ли не личной заслугой то, что мы являемся православными, и это вменяем себе в личное достоинство. Конечно же это не так. Только лишь единственное объяснение можно найти, почему мы с вами принадлежим к Святой Соборной Апостольской Христовой Церкви — это только лишь неизреченная, неисповедимая милость Божия, явленная роду нашему, нашему народу, который некогда, тысячу лет назад принял всем своим существом, всем свои сердцем, всем своим разумением эту великую и спасительную веру Христову, веру неиспорченную, веру необезображенную, неиспоганенную человеческими лжемудрствованиями, веру, которую апостолы Христовы отдали своим преемникам, а те пронесли ее сквозь толщу веков и донесли до днесь и до нас с вами.
На греческом языке слово «Православие» звучит вполне узнаваемо и всем знакомо – Ортодоксия. Впечатляет то, что наши благочестивые предки смогли так удивительно перевести это греческое слово, которое буквально переводится как правомыслие, т.е. правое мышление о Христе и о Церкви. Наши благочестивые предки увидели в слове Православие еще более глубокий смысл, не только мыслить право должно о Боге, но и славить Его, прославлять, чтить, чествовать, и именно это соделалось содержанием нашего с вами православного вероучения. Мы, право мысля о Боге и о Христе, право славим Его.
Мы знаем с вами о том, что множество всевозможных ересей, расколов, лжеучений обрушивалось на Церковь Христову, пытаясь изнутри или извне разрушать и раздирать ее, но вместе с опытом многовековым и тысячелетним Церковь Христова выходит нерушима, и какие самые, казалось бы, многомощные искушения не обрушивались бы на нее, она все равно стоит по неложному глаголу Спасителя нашего Господа Иисуса Христа. В истории Церкви, среди множества лжеучений и нестроений в одиннадцатом столетии произошло одно из самых, наверное, катастрофических событий в истории Церкви Христовой — разделение Церкви на Восточную и Западную, и ту, которую именуют Западной, сейчас нельзя по преимуществу называть Церковью. По неложному глаголу отцов Церкви то заблуждение, которое возникло на Западе, а именно в Риме, сейчас трудно назвать Церковью, ибо Церковь едина, она не может быть разделена, также как Христос Господь не может быть разделен. Я не говорю о том, что люди, наполняющие ту Церковь, являются погибшими и недостойными, мы говорим сейчас не о личностях, не об обществе человеческом, а о тех заблуждениях, которые приводят к духовному тупику тех, кто исповедует заблуждения и всевозможного рода лжеучения.
Мне хотелось бы привести вам в качестве яркого примера и замечательной иллюстрации одну работу — статью или книгу как вам будет угодно, священномученика Илариона Троицкого, архиепископа Верейского, чьи мощи почивают нетлением своих многоцелебных останков в Сретенском монастыре первопрестольной столицы нашей. Так вот у него есть замечательные, так называемые письма о Западе. Весьма и весьма рекомендую почитать их тем, кто не соприкасался с этим поистине святоотеческим произведением, это вполне доступно, я думаю, если у вас есть такое желание, для этого необходимо всего лишь запомнить наименование этого произведения «Письма о Западе». В них автор сравнивает католицизм, протестантизм и Православие. Я читал эту работу лет пятнадцать назад, и какими-то яркими вспышками и впечатлениями эта замечательная работа отразилась в моем сердце, сейчас, специально не перечитывая эту вещь еще раз, хотя наверное стоит это сделать, я просто поделюсь теми впечатлениями, которые остались в моем сердце до сегодняшнего дня. Сегодня, в этот день Торжества Православия они очень уместны и актуальны. Так вот священномученик Иларион замечательно рассуждает об этом, он рассматривает несколько аспектов, он сравнивает богослужение православное, католическое и протестантское, он берет изобразительное искусство, иконопись, живопись в Православии, католицизме и протестантизме, он говорит об архитектуре, т.е. о самых ярких выражениях той культуры христианской, наследниками которой является Православная культура, западная католическая и протестантская. Он говорит следующие вещи, вслушайтесь в эти слова: в Дрезденской галерее есть удивительная картина, изумительная картина, принадлежащей руки Рафаэля, Сикстинская Мадонна. Каждому, не то что культурному, а любому человеку даже в воображении понятно, о чем идет речь, о каком живописном произведении, и он восторгается талантом, гением Рафаэля, который отображен на этой замечательной, прекрасной, неподражаемой картине. Надо учесть то, что эта работа писалась владыкой более ста лет назад, и поэтому современных способов копирования, фотографирования не было и в коридорах этой галереи, этого вместилища художественных шедевров, толпилось и гнездилось огромное количество художников, пытавшихся копировать Сикстинскую Мадонну, но у них ровным счетом ничего не получалось, потому что невозможно повторить то, что было соделано необыкновенным гением Рафаэля.
Много похвальных, возвышенных восторженных слов святитель Иларион употребляет по отношению к этому действительно, без какого-то ни было преувеличения, шедевру мировому искусства, но после этого он говорит: давайте мы с вами, дорогие братья и сестры, попробуем Сикстинскую Мадонну мысленно перенести в Успенский собор Московского Кремля и попробуем спеть перед ней величание Пресвятой Богородице. Что у нас получится? Ничего у нас не получится, потому что невозможно эту прекрасную, красивую женщину, ибо другого мы ничего там не видим на этой прекрасной картине, ее невозможно мыслить в категориях Божией Матери. И только лишь то православное изображение Царицы Небесной способно удостоверить нас в том, что Она лишь Царица Небесная, православным изображением Своим, явленным нам, может убедить род человеческий, что Она поистине Честнейшая Херувим и Славнейшая без сравнения Серафим и вот пред Ней, пред этим святым образом и возможно спеть величание, а пред теми западными, пускай даже самыми гениальными изображениями, это сделать просто невозможно.
Другой аспект рассматривает священномученик Иларион и говорит: я всю жизнь мечтал увидеть знаменитый Кельнский собор, тот самый собор, где находятся мощи святых волхвов, которые пришли и принесли дары Богомладенцу Спасителю. Я думаю, каждому известно, а кто-то быть может даже и был в этом немецком городе и видел этот собор, по крайней мере представить себе это грандиозное готическое сооружение, наверное, не представляет труда любому из здесь присутствующих. Так вот он говорит: я увидел его, поднимаясь на корабле по Рейну, издалека увидел эту громадную мощь, нависающую над рекой, поистине гений архитектурного и инженерного мышления и разума. Когда первые восторги утихли в его сердце, когда он приблизился к этой громаде, которую невозможно охватить человеческим взором, зашел внутрь этого собора, был поражен талантом, грандиозностью того, чему оказался свидетелем: он видел грандиозность колонн, совершенно поразительные решения инженерной мысли этого гигантского, почти что тысячелетие строящегося собора, но он не мог отделаться от какой-то навязчивой мысли — чего-то здесь не хватает. Чего же здесь может не хватать, если здесь все так гармонично и премудро, так целесообразно, так удивительно и прекрасно? Он присел на одну из стасидий и призадумался, и все-таки не мог отделаться от этой навязчивой мысли: чего-то не хватает в этом грандиозном, величайшем соборе, который подавляет тебя своим могуществом, потому что человек, приступив порог этого собора (мне однажды довелось быть в этом храме) ощущает себя муравьем, потому что это совершенно невообразимое сооружение. Наш храм велик, а Кельнский собор в четыре раз выше нашего храма, поэтому ты себя ощущаешь ничтожным насекомым, которое ползает и копошится внизу. Так чего же здесь не хватает при всем изобилии, в этом гармоничном и целесообразном строении?
Наконец-то осенило, отвечает сам святитель: я понял, не чего, а Кого здесь не хватает, здесь не хватает Бога. Потрясающее свидетельство! Все есть, Бога — нет. Это страшное определение, чтобы в храме Божием было ощущение, что нет Бога в нем. Это плоды того страшного заблуждения, того отступления от апостольской Христовой Церкви, которое являет собой Римская католическая церковь, об этом можно очень много говорить. Кстати личные впечатления от Кельнского собора, зайдя в один предел, которых множество в этом храме я увидел, повторяю, что это мое личное ощущение, предел, расписанный кистью либо Шагала, либо Малевича, представьте себе, это какой-то кошмар и ужас! Мне показалось это откровенным богохульством. Как эта модернистская мазня дерзает себе быть росписью в храме Божием. Он именно не расписан, он размалеван какой-то бездарной мазней. Но это все конечно поднимается на уровень какого-то высокого искусства.
Помните сказку Андерсена «Голый король», когда все говорили, что тот, кто не видит необыкновенного невидимого королевского одеяния, тот просто глуп и невежественен, и все наперебой друг другу начинали говорить, какое прекрасное платье у короля. Только лишь ребенок воскликнул: он же голый, он же вообще не одет, чем вы восхищаетесь. Так вот надо быть глупцом, чтобы пытаться интеллектуально объяснять те или иные изобразительные феномены и объявлять их шедеврами.
Но что может собою показать и явить католическая Западная церковь, она является не более чем обнаженной, ничтожной ничего не имеющей сущностью. Я повторяю и подчеркиваю, что я не говорю о людях, которые наполняют страны, где исповедуется католицизм и по сложившемуся историческому явлению судеб являются носителями этой религиозной системы, но мы видим с вами куда, в какие бездны, в какое заблуждение уводит попытка уйти от Православной Церкви Христовой или пытаться реформировать ее. Примеров тому огромное количество.
Мы с вами знаем, насколько незыблема и тверда Церковь Христова, опять же в определенном соотношении, в сравнении с той же так называемой католической церковью, к чему та сейчас пришла, особенно после второго Ватиканского собора, который проходил в шестидесятых годах минувшего столетия, когда благочестие, которое худо или бедно пыталось сохраняться в недрах народа простого, оно было уничтожено, и вот сейчас мы видим с вами то, что видим.
Мы порой тяготимся нашим православным богослужением нам тяжело, нам утесненно, но мы должны знать, что это то самое богослужение, которое совершается одновременно и в Константинополе, и в Иерусалиме, и в Сербии, и в Греции, и в Грузии, в прочих православных странах, где исповедуется святое Православие, это то самое богослужение, которое совершалось век назад, десять веков назад, которое совершалось в век апостольский, это то самое богослужение, которое является Торжеством Православия. Сегодняшняя католическая месса ужалась до границ буквально 20 – 25 минут, все богослужение, а все делается для того, чтобы людям нетрудно было, чтобы они не уставали. Посты? Какие посты! Мы же ведь современные люди, бросьте, это все пережитки прошлого. Поэтому в католической церкви есть один день поста, это Великая Пятница. Никто как бы внешне ничего не отменял, но один день самый главный для добропорядочного католика. Чтобы причаститься на мессе, ибо так называется Божественная Литургия в их интерпретации, необходимо все на всего час ничего не кушать, а все остальное — пожалуйста, мы ведь занятые люди, мы не можем себе позволить каких-то многодневных постов, какого-то воздержания и так далее.
Т.е. все выхолащивается, все лишается настоящего, подлинного сакраментального смысла. Горе тому религиозному обществу, это совершенно не преувеличение, если оно спешит в ногу идти со временем. Православная Церковь, она не стремится за тем, чтобы быть современной человеческому обществу, и самая главная мысль, которая сохраняет ее, это быть тою, каковою Господь ее создал, какою ее передали в руки своих преемников святые апостолы, ученики Христовы, и которою мы милостью Божиею приняли и сохраняем до днесь. Поэтому мы с вами, дорогие братья и сестры, несмотря на некий высокий патетизм говоримого должны осознавать и понимать, что нам вручена Церковь Христова, ее богослужение. Конечно, Главою и Владыкою является Христос Спаситель и Господь, но вместе с тем, мы должны быть всегда на страже тех традиций, тех особенностей, которые были переданы нам нашими отцами и дедами, чтобы никакие нововведения, никакие ветры современных учений не смогли нас с вами поколебать, и тем более через нас устои Церкви Христовой. Чтобы нам милостью Божиею, благодарным сердцем, благодарными удесы и усты своими сохранять отцепреданное учение Церкви Христовой, детям своим его заповедовать с тем, чтобы и они были преемниками и наследниками той величайшей милости Божией, которую Господь вручил всем нам.
Традиционно заканчивая слово в этот святой день, хочу и сегодня вспомнить замечательные слова блаженного Августина, который говорил, что без Церкви можно читать Евангелие, без Церкви можно веровать в Троицу, без Церкви можно быть добродетельным человеком, но без Церкви невозможно спастись. Вот это самая главная истина.
И еще, вместе с ней, всем известные, ставшие афористичными, слова священномученика Киприана Карфагенского, которыми и закончим сегодняшнее слово во славу и в похвалу святого Православия: кому Церковь не Мать, тому и Бог не Отец. Аминь.
