Господь Сердцеведец увидел сердце этого молодого человека. Мы знаем с вами, что очень много смущений было в сердце этого юноши, о котором мы сегодня вместе с вами будем говорить, и вместе с тем желание и стремление угодить Богу для того, чтобы спасти свою бессмертную душу, наполняло и волновало сердце этого молодого человека. Господь в ответ перечисляет ему заповеди, которые должно всякому человеку исполнить, для того чтобы угодить Богу. Господь ограждает жизнь каждого человека, все человечество, весь род людской именно этими важными и спасительными ориентирами, исполняя которые и следуя которым возможно человеку не погибнуть. Заповеди — это то, чем Господь уберегает нас от неминуемой погибели. Если бы не было указателей и верстовых столбов, которые предупреждали бы путешественника о грядущей, впереди поджидающей опасности, как было бы легко погибнуть таковому страннику, но чья-то любящая рука премудро установила эти указатели, которые предупреждают человека о возможной опасности. Мы можем с вами представить, что было бы, если бы в огромном городе, подобно нашему, какая-нибудь злая рука вознамерилась бы совершить такое совершенно дикое преступление, скажем, за ночь срезать все указатели, все дорожные знаки и светофоры. Что было бы в этом городе, в котором и без того очень сложно передвигаться на том или ином виде транспорта? Была бы просто катастрофа, потому что все эти указатели позволяют движущемуся видеть, что его ожидает впереди, т.е. эти знаки регулируют нормальное движение.
Заповеди Божии являются своего рода таковыми же указателями, которые позволяют человеку двигаться по пути своей жизни по возможности беспреткновенно. Они предупреждают о грядущей, а порой и неминуемой опасности, о которой будучи предупрежденным, человек может вполне избежать падения и внутренней духовной катастрофы. Поэтому Господь неслучайно перечисляет в качестве непременного условия для спасения души исполнение заповедей Божиих, но этот юноша, как мы с вами знаем, с поспешностью, чуть ли не перебивая Христа, пытается уверить Его в том, что все это он уже от юности своей исполнил. Интересно сказано, он говорит: от юности своей я все это уже исполнил. Сам юноша, и неслучайно его возраст упоминается в Евангелии, но он все от юности уже исполнил, он все выполнил. С какой поспешностью, готовностью и нетерпеливостью настаивает этот молодой человек на своей, безусловно, же мнимой праведности. В этом юноше можно увидеть того, кто вполне узнаваем для каждого церковного человека, потому что об этом человеке мы тоже говорим и очень подробно, ему целый воскресный день усвоен, тому самому фарисею, который говорил и благодарил Бога за все то, что он сделал, за то, что он настолько преуспел в добродетелях, что стал намного выше многих других людей. Нет надобности пересказывать эти безумные глаголы, как называет их преподобный Андрей Критский в своем Великом покаянном каноне, которые перечислял в свой собственный адрес этот фарисей, который ушел из храма осужденным после своей самомнительной молитвы.
Юноша тоже спешит уверить Христа в том, что он все выполнил и все исполнил, тогда Господь ему говорит: если ты хочешь быть совершенным, то продай свое имение и раздай нищим, и тогда будешь иметь сокровище на небесах. И вот здесь этот юноша, как мы помним из прочитанного сегодня Евангелия, споткнулся на этих словах Христовых, и с готовностью ожидавший похвалы от Христа, например за то, что он, будучи столь юным летами, достиг такового совершенства, а в этом он был уверен, и не исключено, что он с подобным желанием приступил ко Христу, но споткнувшись уже не смог следовать далее за Христом, ибо, как поясняет Святое Евангелие, он был богат и имел большое имение, а потому эти слова его весьма и весьма смутили. Юноша развернулся и пошел вспять от Христа, на что Господь сказал с горечью о том, как трудно богатому войти в Царство Небесное. Верблюду, говорит Господь, легче пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царство Небесное.
Мы много раз с вами говорили о тех различных толкованиях этого евангельского места, что значит — верблюд, и что значит — игольное ушко. Намеренно Господь Спаситель показывает две противостоящие друг другу величины: верблюд как некое огромное, неуклюжее животное, которое, конечно же, несопоставимо с такой минимальной величиной, каковой является игольное ушко. Есть разные толкования по этому поводу. одно из них, наверное, более достоверное и приемлемое, по крайней мере, в контексте того времени, когда Господь это произносил. Известно, что в Иерусалиме были врата, которые так и назывались — Игольное ушко. Когда городские ворота, которых было немало в Иерусалиме, закрывались на ночь по вполне понятным причинам и объяснениям, тогда оставалась только эта небольшая дверь, калитка, куда мог войти один человек, и то, едва-едва протиснувшись, т.е. он не мог ничего с собою пронести сквозь это игольное ушко. Когда запоздавшие купцы и торговцы приступали уже ко времени закрытия городских ворот, они были вынуждены оставаться здесь. Они распрягали своих лошадей, верблюдов, т.е. животных, которые были навьючены теми или иными товарами, и, если уж была необходимость человеку самому по какой-то неотложности зайти внутрь города, он мог пройти, едва протиснувшись сквозь это игольное ушко. Неслучайно Господь именно этот пример приводит в качестве невозможности человеку, который окружил себя всевозможными житейскими предметами, войти в это игольное ушко. В этом смысле мы видим с вами замечательный пример того, что человек, который здесь на земле, прилепляясь ко всему тому, что временно, тленно, вещественно, не способен будет все это внести с собою в обители вечные, в кровы небесные, и все это останется за пределами этих врат.
Нам очень свойственно, когда мы слышим или читаем это евангельское чтение, не относить его к самим себе, хотя мы знаем, что все, о чем написано в Священном Писании, мы должны применять, прежде всего, к самим себе, и несмотря на то, что речь идет о предметах возвышенных, евангельских, произнесенных Самим Христом, все же мы должны с вами самих себя ставить в центр того или иного евангельского повествования. Здесь мы читаем с вами, что богатым трудно войти в Царство Небесное, и мы как-то внутри себя облегченно вздыхаем и говорим, что к нам это не имеет никакого отношения, мы ведь отнюдь не богаты, чтобы быть подобным этому юноше, который действительно был весьма и весьма смущен. Если бы у нас было бы большое какое-то наследие и богатство, мы не знаем, как бы мы поступили, но у нас нет такого богатства, поэтому это евангельское повествование к нам не имеет никакого отношения. Это глубочайшее заблуждение, потому что в этом Евангелии, как мы прекрасно понимаем, идет речь не только о некоем вещественном, материальном достатке. Мы можем быть богатыми чем угодно, мы можем кичиться своим умом, своим образованием, мы можем богатыми быть своею жизнью, в конце концов, человек может быть богатым собранием своей библиотеки, и это составляет для него какую-то основную и главную жизненную ценность, для кого-то, быть может, коллекция каких-нибудь спичечных этикеток тоже является богатством, он все это накопил и насобирал, и не желает с этим расставаться. Т.е. все то, к чему прилепляется наше человеческое сердце, и от чего мы с вами ради Христа не готовы и не способны отказаться, все это вырастает между нами и Богом огромной и непреодолимой стеной. Вот в этом смысле мы понимаем, как трудно богатому войти в Царство Небесное, чем бы он ни был бы богат, здоровьем ли богат человек и живет только лишь для себя или чем-то иным.
Вот мы говорили с вами вначале о том, как похвально, что этот юноша подошел ко Христу, ведь на той социальной ступени, на которой он находился будучи богатым человеком, и судя по его возрасту, ему не свойственно было бы такие вопросы задавать, богатые, как правило, не задумываются о том, как им войти в Царство Небесное. Как-то, помнится, я рассказывал, может быть, не один раз, о таком замечательном ответе одного достаточно богатого человека, который был некрещен, а его одноклассник, будучи воцерковленным человеком, очень беспокоился о том, что его друг некрещеный и всячески его уговаривал и убеждал, когда тот, наконец, будет креститься. Однажды он ответил ему совершенно замечательно и гениально: да зачем, у меня же все есть! Потрясающий ответ. Действительно, зачем, у меня все есть, я не нуждаюсь в этом, это вы, быть может, в этом нуждаетесь. Люди подобного жизненного положения они как бы особенно и не нуждаются в этом, это ниже их достоинства думать о чем-то печальном, совершенно неинтересном, чего-то себя лишать и так далее. И молодые люди, как правило, в подавляющем большинстве не думают о том, что нужно сделать, чтобы наследовать вечную жизнь и Царствие Небесное. Они говорят, и кому из нас не знакомы подобного рода ответы, когда наши дети нам говорят о том, что вот будем как вы, тогда будем в Церковь ходить, пойдем на пенсию, тогда и будем молиться, мы сами так говорили, многие, по крайней мере, молодому возрасту свойственно наслаждаться жизнью и брать от нее все. Человек может быть богат жизнью, здоровьем, поэтому ему вовсе не до того чтобы помышлять и размышлять о вечном и о небесном.
Повторяю и возвращаю себя и вас к основной мысли, что все то, что вырастает между нами и Богом, и от чего мы ради Христа не хотим отказаться и отречься, это вырастает пропастью или стеной, как угодно, между нами и Богом. Поэтому Господь говорит: как трудно, а порой невозможно богатому войти в Царство Небесное, чем бы он ни был бы богат, богат жизнелюбием и так далее, невозможно, или, по крайней мере, очень трудно. Как со всем этим расстаться, как это оторвать от своего сердца, если оно всецело прилепилось к этим жизненным удовольствиям и радостям? Тогда ученики Христовы восклицают в совершенном недоумении, они потеряны: кто же может спастись, Господи? Святитель Иоанн Златоуст объясняет причину, чем вызвано это даже определенное негодование в вопросе апостолов, почему они так вступаются: кто же Господи тогда спастись может; и объясняет, что они уже в то время были настолько человеколюбивы и понимали, что люди, к сожалению, прилепляются к земному, они очень не часто думают о небесном, на что Господь отвечает им: невозможное человекам, возможно Богу.
Мы с вами, дорогие братья и сестры, очень часто об этом говорим, и я уже сказал вначале, что мы вновь и вновь слышим об этом богатом юноше, по меньшей мере, два раза в году мы слышим с вами за Божественной Литургией в евангельском повествовании именно об этом эпизоде. Почему так часто, мы спросим, ведь есть много других удивительных, содержательных евангельских мест, которые могли бы составить предмет какого-нибудь очень глубокого размышления и рассуждения. А потому Матерь наша Церковь Христова повторяется в одном и том же и нередко повторяется, чтобы достучаться до нашего сердца, и объяснение здесь одно, прежде всего, это настолько важно, чтобы мы вновь и вновь становились своим сердцем, своею совестью, своими мысленными очами пред судом этого евангельского повествования.
Господь нам сегодня говорит о том, что в Царство Небесное и вечную жизнь возможно войти путем исполнения заповедей Божиих и путем того, если мы с вами отказываемся, не в том смысле, что все остальное нас окружающее становится нам безразличным и совершенно и для нас неважным, нет, мы должны себя так настроить, чтобы ничто здесь на земле не способно было удержать нас для Царствия Небесного, чтобы центром, средоточием, сердцевиной всей нашей жизни был Христос и Господь. Как апостол Павел говорит в Послании к Филлипийцам, и мы с вами очень часто тоже эти слова вспоминаем: для меня жизнь — Христос, а смерть приобретение Христа. Поэтому мы должны прожить этот отрезок земного пути, земного странствия, земного поприща так, чтобы ничто не способно было отлучить нас от любви Божией, чтобы ничто не способно было бы вырасти между мною и Христом, а иначе если что-то будет, что я люблю больше чем Христа и больше чем Бога, то тогда, действительно, горе всем нам, и все наши внешние добродетели, каковыми кичился этот молодой человек, о котором мы сегодня слышали, обессмысливаются и обесцениваются. Все это лишь тогда приобретает свой подлинный смысл и свое подлинное значение и содержание, если все это делается во имя Христа и ради Христа. Неслучайно преподобный Серафим Саровский говорил, что любое доброе дело только лишь тогда Богом будет принято, если оно сделано ради Христа, если оно не ради Христа творится и делается, то это не более чем питает наше с вами самомнение, наше тщеславие и нашу гордыню.
Посему дорогие братья и сестры, увидев сегодня в этом юноше в какой-то мере и самих себя, постараемся избавиться от всего того, что мешает нам восходить от силы в силу к Небу, что мешает нам войти в радость Господа нашего. Прежде всего, к этому относятся наши бесчисленные и многочисленные грехи, наши земные привязанности, наши страсти и какие-то человеческие удовольствия, без которых мы порой не мыслим свою жизнь. Вот чтобы это все не запинало нас, будем сокрушаться о том, что нет в нас подлинной настоящей любви ко Христу. Ее будем прежде всего просить и через приобретение этой любви в свое сердце унаследуем то, Богом дарованное всем нам Царствие Небесное, где подобает честь, держава, всякая похвала и поклонение в Троице славимому и поклоняемому Богу. Безначальному Отцу со Единородным Его Сыном и Всесвятым, и Благим, и Животворящим Его Духом ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Проповедь протоиерея Георгия Гуторова, произнесенная в храме Тихвинской иконы Божией Матери 23 августа 2015 г.
