Святые Отцы говорят о том, что язвы гвоздиные на теле Христовом, на теле Богочеловека всегда будут. И когда мы все будем с вами принадлежать вечности, а не этой юдоли плача и скорби, не этой ограниченности, Господь и тогда будет свидетельствовать этими ранами, что Он восприял естество человеческое, плоть человеческую, чтобы пригвоздить Себя к Древу Крестному и этою страшною ценою искупить нас от вечного проклятия и смерти. Т. е. противоречия, повторяю и подчёркиваю, кажущиеся, заключаются в том, что, с одной стороны, дверем затворенным Господь входит, как бестелесный, но вместе с тем, свидетельствует о Своих страданиях плотью на Кресте язвами гвоздиными.
И в этот день Своего преславного Воскресения Господь свидетельствует своим ученикам и апостолам, а таковых было 10 человек в этой Сионской горнице. Почему 10? Потому что один отпал – Иуда, его не могло быть там, а другой не пришёл по какому-то особому промышлению Божьему. Не было Фомы среди учеников и апостолов, и Господь, приветствуя их, говорит им: Мир вам! И, дунув, Он произносит слова: Примите Дух Свят, имже отпустите грехи, отпустятся, имже удержите, удержатся. И когда Христос Господь, явившись ученикам Своим, покинул эту Сионскую горницу, то ученики с радостью и трепетом возвестили не бывшему там одному из своих собратьев – Фоме, о том, что они видели Христа Воскресшего, и тот с долей решительного скептицизма сказал: До тех пор, пока я сам своими собственными глазами не увижу язвы гвоздиные, до тех пор пока я сам не осяжу эти раны, которые Господь приобрёл на Кресте, до тех пор я не поверю.
Мы об этом всегда говорим в день памяти святого апостола Фомы, именно в это воскресение после Пасхи о том, как мог Фома поступить именно таким образом, являя некое маловерие, некое сомнение, но мы всегда с вами оговариваемся и спешим назвать Фомино неверие добрым. Вчера в каноне, который совершался за Всенощным бдением, мы слышали эти замечательные слова: О, доброе неверие Фомино. Как неверие может быть добрым? У него оно было доброе, потому что оно было выражено не иронией, не малодушием, не маловерием, не атеизмом, наконец.
Начнём с того, что он был погружён в страшную скорбь. Что может испытывать человек, когда он теряет самого дорогого человека на земле, самое дорогое существо из живущих? Что, как не страшную, всё поглощающую, всё омрачающую скорбь. Ничто не способно не то, чтобы возрадовать (какая может быть радость?), даже успокоения человек не желает найти, потому что он утратил самое родное, близкое и любимое, что ничего не способно заменить и даже рядом встать с тем, что он утратил. Фома именно так переживал смерть Христа, как, впрочем, и все ученики Христовы. И поэтому, когда ученики пришли и возвестили ему весть о Воскресшем Христе, его сердце, скорбящее настолько, что ничто не способно было отвлечь его от этой скорби, он не мог этому поверить. Поэтому он сказал, до тех пор, пока я сам не увижу, до тех пор, пока я сам не осяжу, я не способен в это уверовать.
И вот через неделю после Светлого Христова Воскресения Господь вновь является в той же самой Сионской горнице. С этой горницей очень многое связано. Именно там Господь учредил Божественную Евхаристию, именно в этой Сионской горнице Господь причастил накануне Своих страданий в Великий четверг Своих учеников Пречистыми Тайнами Своими, и потом именно здесь Он явился в день Своего Воскресения тем же самым апостолам, и спустя неделю Господь вновь является на этом месте, но уже среди учеников находится неотступно Фома.
Фома жаждет уверовать, и когда Господь явился вновь дверем затворенным и вновь приветствовал необыкновенным, хотя для нас очень привычным, но всё-таки удивительным приветствием, говоря: Мир вам! И, обратившись к Фоме, сказал: Протяни руку свою и осяжи ребра Мои, и осяжи раны Мои, и не будь неверен, но верен. Для апостола уже не нужны никакие доказательства и уверения, и он восклицает: Господь мой и Бог мой! Он не просто восклицает: «Учитель или, Господи», он говорит: Бог мой. Т.е. он исповедует Христа истинным Богом, Воскресшим Христом, Воскресшим Господом, а Господь, к нему обращаясь, говорит всем нам, дорогие братья и сестры, всему роду человеческому и каждому из нас в отдельности: ты уверовал потому, что ты увидел. Блаженны не видевшие, но уверовавшие.
Для нас, наверное, величайшим утешением являются эти слова, слова Христа. Мы не видели телесными глазами Господа, но мы в Него веруем, как можем, стараемся любить Его, как можем, в силу своих скудных, ограниченных способностей и возможностей и одолевающей нас греховности. Мы стремимся идти за Господом, поэтому в этом смысле мы к себе можем дерзновенно применить слова Самого Спасителя, который говорит: Блаженны не видевшие, но уверовавшие.
Дай, Господи, чтобы нам следовать этой вере до скончания своей жизни, до последнего своего издыхания, чтобы всегда исповедовать Христа истинным Богом и вместе с Фомой уверовавшим говорить: Господь мой и Бог мой. Вот именно об этом сегодняшнее Евангельское повествование. Сегодняшний воскресный день всецело посвящён именно этому Евангельскому событию, тому, что апостол Фома уверовал, и потом его жизнь, этого дивного исповедника, исполненная проповеди евангельской, завершилась мученическим венцом.
Фома не был неверующим, он был глубоко верующим человеком, и если он желал удостовериться в том, что Христос воистину Воскрес, то ему мало было только на слух поверить тому, что ему сказали, ему мало было полуверы и полузнания, потому что ни, то ни другое не способно приблизить человека к Богу. Ему необходима была полнота этой твёрдой, несомненной, незыблемой веры в то, что Христос Воскрес. И Господь спешит ему открыть Себя Воскресшим.
Мы можем эти слова применить и к самим себе, и к любому человеку. Если человек искренно, по правде своего сердца желает уверовать в Господа, то Господь непременно, обязательно откроет человеку Себя. Господь непременно дарует человеку такие возможности, чтобы уверовать в Него. Когда человек говорит, вот знаете, я не могу уверовать, я тысячу книг перечитал, Евангелие пятьдесят раз перечитал и не могу я уверовать.
Если ты будешь молиться Господу, если ты будешь просить Господа, чтобы Он открыл тебе Себя, то Господь непременно это осуществит. Или известна такая фраза, хотя она изначально ложная, но мне просто хотелось сегодня её привести в качестве примера. В конце 19-го и в начале 20-го века была большая брань в нашем Российском обществе, когда известный, талантливейший писатель Лев Николаевич Толстой начал открыто бороться с Церковью Христовой, и мы знаем, как это плачевно для него закончилось — отлучением от Церкви. И вот однажды один русский, современный этим событиям, философ, Василий Розанов, сказал такие слова: ну что вы набросились на Толстого, знаете, вот то, чем человек верует в Господа, у него просто этого органа нет, он просто не может веровать.
С одной стороны, это остроумно, с другой стороны, это в корне не правильно. В таком случае, за что судить человека, если он просто не способен уверовать, если он просто лишён этого дара.
Но каждому от Господа дан этот дар, дана эта возможность знать Господа, следовать и веровать в Него. И поэтому, если человек не верует в Господа, если он не желает в Него веровать, то это скорее потому, что он сам этого желает и предпочитает тот образ жизни, который ему ближе, нежели тот путь, на который указывает ему Христос.
Я ещё раз хочу это подчеркнуть и на этом настаивать, ибо в это верую безусловно — если человек желает следовать за Господом, желает уверовать в Него и познать Его, и будет молиться Господу, и будет стараться жить так, как Господь в Евангелии заповедует, тогда непременно этому человеку Господь откроет Себя так, как Он открыл Себя сомневающемуся благим сомнением апостолу Фоме.
Действительно, честный человек, честный по отношению к самому себе, который способен себе сказать: да, я потому не могу уверовать сейчас, потому что я не оттряс от себя прах этого земного, суетного, многострастного мира, я предпочитаю его удовольствия, нежели то, что Господь мне в Евангелии предлагает. И тогда это будет гораздо более правдиво и честно, нежели когда мы говорим: вы знаете, я много слышал, читал, но меня это абсолютно не трогает, меня это абсолютно не касается. Я думаю — это ложь, это обман, я бы сказал самообман, поэтому ещё раз и ещё раз к этому обращаюсь, что если человек искренен даже в своём неверии, но будет просить Господа, чтобы Он открыл Себя ищущему Его, Господь обязательно откроется такому человеку. И это, правда, и это истина.
Вот ещё о чём бы мне хотелось вам сказать, дорогие братья и сестры, Вера – это бесценный дар Божий, это величайший дар Христов, которым Господь наделяет человека. Порой за веру надо бороться. Разные пути ведут к Богу каждого из нас, мы все с вами разные, ни один из нас друг на друга не похож, и в этом тоже заключается удивительное многообразие, каковым наделил нас Господь.
У каждого свой путь, у каждого своя дорога, но вместе с тем, повторяю, если мы честны и искренны, то Господь приведёт нас к искомому, приведёт нас к вечному спасению, к вечной радости.
Но кроме этого бесценного, сокровенного дара веры, о чём уже было сказано, я хотел бы обратить ваше внимание на то, чем Господь приветствовал учеников Своих, обращаясь к ним: Мир вам. Особенно последние страницы Евангелия полны именно этими словами, Господь говорит: Мир Я принёс вам, мир Свой даю вам, не тот мир, который вам мир даёт. Здесь как бы некая игра слов. В том ещё дореволюционном русском языке, в той пунктуации и в той орфографии, каковая присутствовала до революции, было очень понятно, что такое мир. Когда мы читаем книгу дореволюционного издания, то мы видим с вами две буквы «и», одна палочка с двумя точками, это восьмеричную «и», и есть обыкновенная, нам привычная буква «и». Так вот слово «мир», которое писалось через эту палочку с двумя точками, восьмеричную «и», означало мир как космос. Слово «мир» уже упоминавшегося сегодня Льва Толстого («Война и мир»), писалось через восьмиричную «и», т.е. палочку с двумя точками, мир в смысле мира Наташи Ростовой, Пьера Безухова, Андрея Волконского, мир, как слово «обмирщенность».
А есть другое понятие мира, мир как мир Христов, мир Божий, мир в сердце. Это разные понятия, вот у греков язык обладает такими способностями и тонкостями, разделяя мир как вселенную – это «космос», а мир, как мир Божий, мир Христов, это «ирини». Может вам приходилось на греческом языке слушать, как священник обращается к народу, говорит: «ирини паси», то есть: мир всем. Священник мир Христов преподаёт народу Божьему. Так вот Христос мир Свой дарствует ученикам Своим, а через них и всем нам.
И для нас всех православных людей, для верующих людей, самое главное сокровище, самая величайшая ценность – это мир Христов, который мы должны стяжать в своём сердце, это самая величайшая драгоценность. Если мы преуспеваем во многих добродетелях, но при этом мы не имеем сердечного, внутреннего мира, то все наши добродетели могут оказаться бессмысленными и бесцельными, не имеющими самого главного содержания. Христос дарует мир нам для того, чтобы мы были умиротворены. Мир, прежде всего, с Ним, с Господом, мир с окружающими нас людьми, мир со своею собственной совестью. Вспомним удивительные и всем нам известные слова преподобного батюшки Серафима Саровского, который говорил: Радость моя, стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи.
Если мы будем стремиться к тому, чтобы стяжать дух мирен в своём сердце, то не только мы сами спасёмся, но и вокруг нас люди тоже будут спасаться, потому что человек, имеющий мир в своём сердце, является миротворцем, а Господь говорит: Блаженны миротворцы, ибо они сынами Божьими нарекутся.
Преподобный Силуан Афонский говорит замечательные слова: И только лишь тогда ты способен будешь приобрести в своём сердце мир, если ты будешь любить своих врагов. Обратим на эти слова внимание, это очень трудно, а кому-то и невозможно любить своих врагов, но если мы будем об этом молиться Богу, чтобы Господь нам даровал любовь даже к нашим врагам, то тогда в нашем сердце воцарится мир, то искомое, то вожделенное, о чём мы с вами сегодня говорим.
Преподобный Макарий Оптинский в одном из своих писем говорит так своей корреспондентке: ты говоришь и спрашиваешь меня о том, как стяжать и приобрести мир в своём сердце, знай, что это дар Божий, который даётся за величайшие труды, молитвы и смирение. Т.е. мы должны бороться за этот мир, для того, чтобы стяжать и приобрести его в себя. Если мы этого делать не будем и мира в нашем сердце не будет. Ты хоть разбейся, ничего доброго в твоей жизни не будет, потому что всем нам свойственно и раздражение, и гневливость, что-то не по нам, мы уже готовы искрами исходить на окружающих. Так какой же мир в сердце, если мы гневливы, раздражительны, озлоблены.
Вот поэтому, дорогие мои братья и сестры, неслучайно Господь учеников приветствует такими словами: Мир вам. За каждым Богослужением мы слышим эти слова: Мир всем.
Мир Христов в сердце каждого из нас должен воцариться, и к этому мы должны стремиться всем своим существом. Однажды один священник рассказал такую замечательную, в чём-то может смешную историю, я думаю, она вас не только заставит задуматься, но и немножко развеселит. Так вот, однажды одна женщина к нему повадилась ходить на исповедь и всё время по полчаса говорила ему, как она страдает от того, какой у неё просто невозможный муж, который приходит с работы и каждый вечер ругается, злится, придирается и тому подобное. Т.е. какая она бедная и несчастная. Этот священник слушал, слушал и подумал, не так всё это ладно, не вся проблема только лишь в муже, но, наверное, есть проблема и в жене. Он говорит ей: слушай, раба Божия, я тебе такой совет дам, постарайся его исполнить, вот увидишь сама, что получится. Муж приходит, звонит звонок в дверь, ты набери святой воды в рот и не глотай её, не глотай, держи во рту. Через месяц раба Божия приходит и говорит: Батюшка, мой муж такой шёлковый стал, такой нежный, такой добрый, такой кроткий! Вы понимаете, пока рот не откроешь, все будут хорошие вокруг тебя, стоит тебе самому рот открыть и всё. С одной стороны, это немножко легкомысленно, с другой стороны, если мы научимся просто хотя бы молчать вот в такой же стандартной семейной ситуации, просто промолчать, один раз, другой раз, третий раз, а потом и муж перестанет придираться к вам, потому что у него причины не будет. Потому что на сказанное нам одно слово, мы два или три говорим в ответ. Мы не видим себя, мы не видим своей гневливости, своей озлобленности, своей раздражительности, мы видим себя во всём правильными, поэтому наберём святой воды в рот, если у нас есть такие проблемы, и постараемся её не глотать до окончания разговора с ближними.
А вот потом, всё станет на свои места, пускай не сразу, но через какое-то время действительно это произойдёт, потому что, если мы даём возможность прорваться через наш язык, через наши уста, тому гневу, который бушует у нас в сердце, наружу, вот тогда его уже ничем не удержать. Нам даже зубы для этого даны и губы, кроме всего прочего, чтобы стиснув их, не дать прорваться никакому гнилому слову сквозь них.
Если будем себя этому приучать, то научимся многому. И через это терпение, через это смирение по отношению к реально ближнему нам человеку, мы мало-помалу будем стяжать, и приобретать мир в своём сердце, о чём Господь всем нам говорит. Дай, Господь, чтобы мир Христов, который Господь преподаёт сегодня ученикам, явившись в Сионской горнице, являя раны гвоздиные Фоме, ученику, уверовавшего в Него, коснулся и нашего сердца, и чтобы мы способны были об одном лишь только думать, и об одном лишь только заботиться в нашей жизни, чтобы, приобретя этот мир Христов в своём сердце, никогда его не утратить и не потерять. Аминь.
