Надо отметить, что хронологически это событие происходит тотчас же после Преображения Христова на горе Фаворской, т.е. ученики только что были свидетелями и очевидцами преобразившегося Господа, и тем самым прикоснулись к великой и дивной тайне Царствия Небесного. Один из учеников, а именно апостол Петр, воскликнул: как хорошо нам здесь быть, Господи, т.е. желание нашего сердца — никогда не оставлять эту радость и это утешение, которое Ты явил нам на вершине этой горы. Но потому-то Господь и дает всем нам, верующим в Него, переживания духовные, радость, утешение, умиление сердечное, чтобы мы были готовы встретить бесстрашно и мужественно любые жизненные испытания, потому Господь и укрепляет нас в вере тем, что утешает наши сердца прикосновением к благодати. До тех пор пока мы с вами во плоти, до тех пор пока мы странствуем здесь на земле, ища отечества Небесного, взыскуя онаго и идя к нему, до тех пор скорби и болезни будут неотступными спутниками нашими во всем нашем земном поприще, ибо тому должно быть, говорит Господь: многими скорбями вам надлежит войти в царствие Небесное. Но не скорби и болезни должны устрашать нас, а прежде всего, мы должны иметь твердое и несомненное упование на то, что милосердие Божие, бесприкладное, великое и неизреченное, сопутствует всем нам в перенесении всех жизненных испытаний и невзгод.
Сегодня мы слышали, какой контраст существует между тою радостью, которую вкусили и ощутили ученики Христовы на Фаворской горе, с тем, когда они спустились к подножию этой горы и увидели тот ужас греха, болезненности, который наполняет все человечество, когда они увидели страждущего, беснующегося юношу, о котором отец свидетельствовал, что припадки его бьют так страшно и беспощадно, что где бы не застигали его, возле огня — он падает в огонь, возле воды — он падает в воду, т.е. нет никаких сил и способностей воспрепятствоват
Сегодня, говоря об этом несчастном бесноватом отроке, мы не можем с вами не говорить о наших с вами детях, которые тоже в той или иной степени подвержены стихиям мира сего. Они являются заложниками тех страстей, в которых, прежде всего, мы с вами, родители, виновны и мы с вами ответственны за то, что происходит с нашими детьми. Мы ужасаемся тому, почему они вышли из подчинения и повиновения нашей родительской воле, почему мы для них не являемся авторитетом, почему мы для них не являемся ориентиром жизненным? Причину нужно не в них искать, а прежде всего в нас самих. Я как-то не единожды приводил пример, который, впрочем, известен и без меня многим здесь присутствующим, помните, как однажды к преподобному Амвросию Оптинскому приступил один отец, неся на руках искореженного, исковерканного своего ребенка, и людей было много, а батюшка через всю толпу говорит этому несчастному отцу: что, милый, воровал народное добро? — Воровал, батюшка. — Вот тебя Бог и посетил за твое воровство. Или помните, еще подобный известный пример, как отец Иоанн Кронштадтский, когда к нему пришли молодые люди с изуродованным ребенком, инвалидом, калекой, с просьбой, чтобы батюшка помолился о нем, он им говорит, в первый раз их видя, в глаза им только посмотрев: вы вспомните, когда вы его зачали — в Великую Пятницу, не может быть ему никакого исцеления, этот крест будет до последнего дня его.
Мы говорим, как это жестоко. А не жестоко ли с нашей стороны творить беззаконие и неправду? Когда Христа распинают, люди меньше всего об этом думают, когда они не чтут ни среду, ни пятницу, мол, это ерунда, это мелочь, кто сейчас постится в среду и в пятницу, кто сейчас в современном мире вообще может поститься и так далее. Какое чудовищное заблуждение. Недавно, один владыка, совершающий свое служение в среднеазиатской епархии, где доминирующим, подавляющим большинством населения являются мусульмане, сказал совершенно поразительные слова в проповеди: что 99% молодых мусульман, там где он служит, соблюдают уразу, т.е. они постятся. Какой процент современных наших соотечественников, православных людей по факту крещения, постится и соблюдает те заповеди, которыми Бог оградил нас?
Или помните, замечательный пример есть у старца Паисия Святогорца, когда к нему пришел один отец также с горячей мольбой, чтобы он исцелил его ребенка, который был поражен онкологическим заболеванием. Неминуемая смерть уже дышала в лицо этой семье, и он с этой скорбью пришел и просил, чтобы батюшка помолился, а старец говорит, в сердце ему глядя: у тебя есть страшный порок, сам знаешь какой, бесстыдный порок, срамный, откажись от него, ради здоровья твоего собственного сына, и сын твой выздоровеет. И действительно, человек нашел в себе мужество и силы побороть ту страсть, которая в нем кипела. Она, быть может, никому и ведома не была, но она была известна этому человеку и, конечно же, была известна Богу и стала известна старцу, и отец смог побороть ее ради горячей любви к своему ребенку. Он поборол эту страсть и отказался от нее, и произошло чудо. Ребенок исцелился чудесным образом, врачи недоумевали и не могли понять, что происходит, потому что вопреки всем медицинским законам ребенок выздоровел. Но как это бывает очень часто, когда у нас все становится благополучно, все возвращается на свое место, мы тут же впадаем в прежнюю беспечность, в прежнее легкомыслие. Этот человек вернулся к своему прежнему греху, и ребенок тотчас же заболел и, в конечном счете, умер.
Наши родительские грехи и беззакония являются связующим с тем, что происходит с нашими детьми. И до тех пор, пока мы в себе не найдем причину этого зла, в себе не найдем причину этого беззакония, до тех пор наши дети будут подвергаться тому, о чем мы с вами слышали сегодня в евангельском повествовании. Действительно, очень страшное свидетельство евангельское. Мы очень часто бунтуем против этого некоего парадокса и говорим: как же так, с какой стати, мы грешим, а дети страдают, разве это справедливо, разве это человеколюбиво? Я тысячу раз об этом говорил, о том, что здесь не в том смысле Бог наказывает нас, чтобы ударить побольнее в какое-то очень уязвимое место. Я приведу примитивное сравнение, но оно все равно достойно того, чтобы вновь сослаться на него: зараженное дерево, зараженное растение не способно приносить здоровые плоды. Мы заражены грехом, и, самое страшное, не столько грехом, сколько нераскаянностью, не видением своего греха.
Видите, как несовместимы святость и зло, от этого страдают наши дети. Мы спрашиваем, почему, что происходит, в чем дело? Повторяю и возвращаюсь к уже сказанному, что проблема в нас, родителях. До тех пор, пока мы не будем с вами нести целожизненное покаяние в своих грехах, а каждому из нас, не то, чтобы есть в чем каяться, мы должны неустанно, денно и нощно, уж как бы это утрированно не звучало бы, скорбеть и сокрушаться о всем, содеянном нами, по нашей глупости, по легкомыслию, по беспечности и так далее. Действительно, к сожалению, мы потом все понимаем, когда мы с вами взрослеем. Мы не видим себя тогда, когда мы были молодыми, как мы вели себя по отношению к нашим родителям, как мы вели себя по отношению к людям, окружающим нас. Когда эти плоды, нами преобильно посеянные в нашей юности и молодости, начинают возрастать уже к поре нашей зрелости, вот тогда мы начинаем говорить: разве я воспитывал в ребенке все это, я ведь совсем другое говорил, я же совершенно по-другому с ним общался, почему такая черная неблагодарность по отношению ко мне? Прежде всего, потому, что мы сами пожинаем плоды того, что сами посеяли. Но вместе с тем, это не является поводом для какого-то страшного и неизбывного отчаяния и безнадежности, потому что, если родители молятся за своих детей, то Господь ими же веси судьбами изыщет пути для того, чтобы их спасти и помиловать.
Есть тоже замечательный пример, наверное, многим известный, тоже у преподобного старца Паисия Святогорца, этого удивительного кладезя неисчерпаемой премудрости. Причем для нас так это важно, потому что человек этот, святой угодник Божий, был нашим современником, он умер двадцать лет назад, жил рядом с нами, жил в тех реалиях, в которых мы с вами живем. И вот однажды к нему пришел тоже несчастный отец и говорил о своей скорби, о том, что сын его связался с дурной компанией, ушел из дома, пьет, ведет распутную совершенно жизнь, увлекся наркоманией и так далее, весь комплект современных страстей и беззаконий, которые предлагает современный мир молодому человеку. И вот тогда старец ему говорит: а ты как воспитывал своего ребенка? ты о чем ему говорил, когда он маленький был, ты его водил в Церковь? — Водил, батюшка. — А причащал его? — Причащал, батюшка, каждое воскресение. — А в доме молились вы вместе-то, перед едой, после еды, на ночь, утром? – Да, батюшка, молились, как могли, с женой старались в христианском духе воспитывать. — Тогда нечего тебе бояться, — отвечает старец. — Как нечего бояться, сын в таком дурном обществе, ничего слышать доброго не хочет? — Молись и знай, что Бог не оставит твоего сына, если ты прилагал все старания к тому, чтобы он вырос христианином, он увидит, не сейчас, так завтра, что то, куда он ушел и на что он разменял свою семью, это не стоит того, он увидит, что это действительно дурное общество, скверное. Поэтому, если в семье была любовь, мир, согласие, если, прежде всего, ребенок с самого рождения, или как говорил старец Зосима у Достоевского «с первого детства», он видел любовь своих родителей между собою, тогда в какие бы он дебри заблуждения не удалялся бы, все равно Господь его помилует и вытащит из этой бездны.
Действительно, очень утешительный пример. Мы должны, прежде всего, с вами душу свою положить на то, чтобы наши дети воспитывались в любви и согласии. Если мы детей своих упустили, давайте не упустим своих внуков, потому что от нас с вами тоже очень многое зависит, чтобы они не погибли, чтобы они нашим примером назидались. Нам кажется, что мы говорим очень правильные, очень верные слова, мы их дурному не учим, но повторяюсь и возвращаюсь к первоначальной мысли того, о чем в начале шла речь, что если мы с вами не будем свою жизнь исправлять, то хоть мы тысячу раз будем правильные слова говорить, ничего это не изменит, потому что собственный пример является образцом для подражания. Молитва, прежде всего, за своих детей.
Мы можем, конечно, другие примеры привести, когда в семьях благочестивейших святых людей вырастали дети откровенные безбожники и неверующие. Известен праведник московский, протоиерей Валентин Амфитеатров, великий проповедник, к могиле которого паломничество совершается на Ваганьковское кладбище, у него, как известно, дети выросли безбожниками. Как это могло быть? Или, скажем, святитель Крымский Лука, у которого до принятия монашества и священного сана была семья, он овдовев, имел четверых детей, они выросли, будучи воспитаны родственниками, неверующими. Мы говорим — это парадокс, как это может быть, но вместе с тем, это какой-то неисповедимый крест, который возлагает Господь на рамена святого праведного человека, но почем нам знать с вами, что с этими детьми произойдет, быть может, даже в самую последнюю секунду, в самое последнее мгновение их жизни. И, без всякого сомнения, что молитвы их праведных отцов и матерей, проливающих о них слезы, быть может, даже в последнее их жизненное мгновение пробудят их к покаянию, и Господь примет их души, раскаявшиеся, подобно тому, как Он принял благоразумного разбойника, покаявшегося в последнем своем издыхании. Главное, чтобы молитва родительская не оскудевала и не оставляла своего заботливого попечения о своих детях, и тогда, действительно, Господь исцелит их от того беснования, которое мы, к сожалению, видим в нашей современной жизни.
И да поможет нам в этом другой юноша, совершенно иной, не тот евангельский, который бесновался и падал в огонь и в воду, когда застигал его припадок, а тот юноша, который сегодня изображением своим священным возлежит на святом аналое. Имя ему — святой великомученик и целитель Пантелеимон, потому что он от юности Христа познал, хотя воспитывался в языческой среде, уверовав, услышав о Христе, он все прочее по апостолу Павлу во уметы вменил и вместил в себя единого Христа, и Тому единому послужил всею своею жизнью. И потому-то мы обращаемся к нему со святою молитвою, твердо веруя, что его дерзновенное предстательство пред Христом Спасителем никогда не останется не услышанным или посрамленным, и посему помолимся этому святому угоднику Божьему о наших детях, о том чтобы Господь его святыми и богоприятными молитвами их помиловал, вразумил, образумил, обратил их на путь ко спасению, обратил их на путь к покаянию, чтобы наши страждущие родительские сердца Господь исцелил радостью и утешением о наших детях. Аминь.
