Мы сегодня слышали удивительное повествование о том, как некий царь решил сосчитаться, т.е. призвать к расчёту людей, которые были у него в должниках, и среди прочих был приведён человек, который был должен царю десять тысяч талантов. Нам очень сложно представить с вами, что это за сумма денег, потому что она не способна вместиться в воображение человеческое. Кто-то подсчитал, я впрочем, не единожды это говорил, что это сто миллионов динариев, динарий – это древнеримская монета. В соотношении с продолжением этого Евангельского повествования, это будет очень характерным сравнением, невероятным контрастом, потому что потом прозвучит другая цифра – сто динариев.

Этот человек был должен сто миллионов динариев, что составляло десять тысяч талантов. Золотые таланты – это была мера веса, как и серебряные таланты. Если сказать наобум, произнести какую-нибудь цифру в нашем современном понимании, она будет в нашем сознании астрономической, т. е. неоплатной. Представьте себе, кто-нибудь из нас задолжал сто миллионов долларов, сто или двести, или миллиард, это уже не имеет значения, потому что эти величины, совершенно не вмещаемые в сознание человека, по крайней мере, если таковым является долг человека по отношению к кому-то, то, конечно же, оплатить его немыслимо и невозможно.

И вот этот должник был поставлен пред глазами царя, и царь потребовал возвратить долг, но у должника ничего не было, чем бы он был способен оплатить свой неимоверный, неоплатный долг, и тогда он стал молить, плакать, рыдать, на коленях умолять царя, чтобы тот дал ему какую-нибудь отсрочку. Но всё это были лишь пустые обещания, потому что любая отсрочка не способна была исправить положение дел, даже если бы ему и дали какое-то время для уплаты долга, он всё равно не смог бы найти такой неимоверной, совершенно фантастической суммы денег. Но, тем не менее, он не переставал плакать и просить. И вот тогда царь, чье сердце было настолько сострадательно, великодушно и человеколюбиво, что он не просто отсрочку позволил дать своему должнику неоплатному, а он ему простил весь его долг. Нам и это тоже очень сложно представить, как можно вычеркнуть из собственных сбережений то, что тебе принадлежит.

Просто перенесёмся в обыкновенную, обыденную нашу действительность. У нас занимают деньги, какую-то серьёзную сумму, потом говорят: знаете что, мы не можем вам возвратить долг, войдите в наше положение, ну просто, понимаете, так сложилось, что нет у нас за душой ничего… ну, что же нам квартиру единственную продавать, что ли, чтобы с вами рассчитаться? Кто-нибудь скажет, да меня меньше всего это заботит, волнует и касается, продавай всё, что у тебя есть, вплоть до квартиры, где ты будешь жить потом, меня абсолютно не интересует, потому что ты мой должник, и поэтому изволь возвратить мне то, что ты должен мне. Так поступают многие, может быть, так поступаем мы…

Но этот царь поступил совершенно иначе, он простил своему должнику весь долг. И, конечно, пределов радости у этого человека не было, потому что он этого и представить себе не мог. Он прекрасно понимал, что его ожидает суд, его ожидает долговая тюрьма, и не только его, по законам того времени это ожидало и всю его семью. Продавали в рабство и самого должника, и его жену, и его детей, всё его имение продавалось с молотка в уплату этого, пускай даже и неоплатного, долга, и он до конца своих дней мог оставаться в этом страшном, рабском состоянии.

Вот каков был удел этого должника. И поэтому, действительно, представить себе радость этого ликующего человека тоже очень сложно, потому что, мы милостью Божиею такого не испытывали. Может кому-то и знакомо нечто похожее, когда он освободился от какой-то страшной тяжести, от какого-то страшного бремени, как говорят, гора с плеч упала. Бывает, что человек физически это ощущает.

И вот прощенный должник шёл, спешил, бежал в дом свой, чтобы разделить радость прощения своего неоплатного долга со своими домочадцами, и вдруг он увидел человека, который попался ему на глаза, который был, в свою очередь, должен ему какую-то ничтожную сумму денег – сто динариев. Я не случайно в самом начале сопоставил эти две цифры, сто миллионов динариев и сто динариев. Наверное, сумма была не то, чтобы копеечной, грошовой, но в сравнении с прощеным долгом это были жалкие медяки, которые даже внимания не заслуживают. Но именно этими деньгами задолжал тот человек тому, кому ещё несколько мгновений назад простили неоплатный, неимоверный долг. И он вдруг его вспомнил (какая хорошая память), он остановился, всю свою радость забыл, всё то, что произошло совсем недавно. И начал трясти своего должника и говорить: когда ты вернёшь мой долг, когда ты со мной рассчитаешься? А тот, в свою очередь, стал тоже его умолять и просить потерпеть, дать ему какое-то время для того, чтобы собрать нужную, недостающую сумму, чтобы с ним рассчитаться. А тот и слышать ничего не желал: вот сейчас вынь и положь, отдай мой долг! – требовал и настаивал жестокий человек.

Когда же должник не мог ему отдать его собственного долга, он повёл его в долговую тюрьму, настаивая на том, чтобы его как неоплатного должника заключили в эту темницу.

И вот тогда, товарищи, друзья этого несчастного бедного человека об этом услышали и узнали о том, что тому, в свою очередь, был прощён совершенно несопоставимый долг царём, они пошли к царю с челобитной и стали просить его: государь, не весь ли долг ты простил тому ничтожному, мелочному человеку. Твоё великодушие беспримерно, ты простил ему долг, который не способно представить, но он не смог простить или не захотел простить ничтожных денег, ничтожного долга своему должнику. И тогда царь повелел привести этого негодного человека и сказал ему те же самые слова: Лукавый и ленивый раб, я тебе весь долг простил, а ты не мог и не захотел простить малого своему должнику. И посему повелел во тьму кромешную заключить этого человека и всю его семью.

Эта притча, которую сегодня Господь всем нам предложил, хорошо всем известна, спроси каждого из нас, каждый мог бы ее пересказать, и не только близко к тексту Евангельскому, но и дополнить нравоучениями и назидательными примерами. Заметьте, Господь так произнес эту притчу, что ее содержание вызывает негодование у каждого из нас. Мы негодуем, мы говорим: как же это может быть? как же это так? ему такой долг прощён, а он, негодяй, и малого, каких-то копеек, не мог простить. Предположим, не совсем грошовую сумму, ну скажем, десять тысяч рублей, но разве это сравнимо со ста миллионами долларов, это даже в сравнение не входит ни в какое. Да, это тоже сумма, представляющая интерес и заботу этого человека, но если тебе только что всё было прощено, в чём рассчитаться немыслимо и невозможно, а ты малого не можешь простить, как этот поступок охарактеризовать, чему его возможно вообще уподобить? И вот поэтому Господь заключает этого негодного, мелочного человека, недостойнейшего во всех отношениях, в темницу, и он поделом получает своё.

Мы знаем с вами, ради чего эта притча произносилась Христом. Ради чего она и сегодня, и до скончания века будет звучать в ушах и сердцах всех нас. Ибо здесь мы видим не просто какого-то царя, имя которого нам неведомо и неизвестно, и неведомых нам должников, разными долгами задолжавшими.

Конечно же, Господь начинает Своё повествование, Свою притчу очень важными словами: Чему уподобим Царствие Небесное? Господь именно этому уподобляет Царствие Небесное, т.е. в Царствие Небесное войти возможно лишь тогда, если ты сам простишь.

Господь готов всё нам простить, все наши грехи. Без какого либо преувеличения они составляют неоплатную, огромную, астрономическую, неисчислимую сумму тех беззаконий и грехов, которые мы творим в нашей жизни. Все же долги, проступки и грехи по отношению к нам со стороны окружающих нас людей, это не более, чем сто динариев в соотношении с десятью тысячами талантов. Если мы не прощаем ближнему, а это очень часто в нашей жизни встречается, то никогда Господь нас с вами не простит.

Какой суд мы хотим с вами, дорогие мои, иметь от Господа? Ведь суд, несомненно, каждого из нас ожидает. И от каждого из нас зависит, давайте обратим на это внимание, каков будет этот суд Божий по отношению к нам. Это зависит от нас, не от Господа даже, как бы это дерзновенно не прозвучало. За Ним, безусловно, последнее слово, но нас будет судить Бог так, как мы сами захотим этого.

Сегодняшнее Евангельское повествование позволяет именно так ставить вопрос. Если мы хотим, чтобы Бог нас судил по суду любви, значит, и мы должны судить окружающих нас людей по любви, то есть по великодушию и всепрощению. Если мы хотим судить ближних людей наших по справедливости, тогда и мы получим по справедливости. Но мы знаем, если к каждому из нас предъявить суд юридической справедливости, нравственной справедливости, не один из нас не устоит на этом суде. Потому что, как мы читаем при совершении Таинства Елеосвящения, где звучат слова удивительной молитвы в числе многих молитвословий: «Господи, не вниди в суд с рабом Твоим (не суди меня по правде Твоей), ибо всякая правда наша пред Тобою, якоже руб поверженный».

Пень трухлявый — вся наша правда пред Богом. Если же мы хотим, чтобы Бог нас по правде, по справедливости судил, извольте. Кто этого хочет, кто готов, чтобы его Бог судил по справедливости? Тогда единственный удел каждого из нас, без исключения, это ад, это смерть, это геенна огненная.

Апостол Павел говорил, вспоминая ветхозаветное выражение, о том, что наказание за грех — смерть, наказание за грех — вечная смерть.

Сколько грехов у каждого из нас? Они неисчислимы, их больше, чем десять тысяч талантов, их больше, чем сто миллионов динариев, больше, чем песка морского. И это не преувеличение, это реальность. Что же нам делать? Ответ сегодня мы уже слышали – простить всё всем, кто нас окружает, всё без остатка, не поминать, не упрекать, не выяснять отношений: Бог тебя простит, и меня ради Христа прости.

Мы приходим исповедаться, каждый из нас, милостью Божией, но нас иногда заносит так, что мы даже на исповеди умудряемся осуждать других людей. Мы начинаем оправдывать себя и говорить: я потому это сделал, что мои родственники, сослуживцы, соседи и прочие негодяи и мерзавцы, вот они такие-сякие. Конечно же, если бы они этого не делали, и я бы конечно так не поступил. Как это омерзительно, когда мы приходим у Бога просить прощение и даже в этот святой миг умудряемся других людей осуждать.

А что такое осуждение? Значит непрощение, вы понимаете? Допустим, по отношению к нам действительно кто-то отвратительный, гнусный поступок совершил, это очень часто бывает. Но опять-таки не будем забывать, что и мы такие же отвратительные, мерзкие, гнусные поступки творим по отношению к окружающим, только мы их не видим. Да, я не случайно сказал, что Евангельское повествование сегодняшнего дня вызывает в нас негодование, потому что мы видим совершенно откровенную несправедливость, бессовестность, бесстыжесть: как это так, ему всё простили, а он не может простить малого!?

Но мы-то с вами абсолютно ничем не отличаемся от сегодняшнего евангельского должника. Почему? Да потому, что мы даже помирившись с нашими обидчиками, всё равно потом продолжаем рассказывать другим людям, какую нам сделали гадость наши обидчики. Рассказывать так, по-доброму, по-житейски, по-хорошему…

Так где же прощение, если мы не перестаём забывать о том, что нам сделали? К сожалению, это болезнь, которой мы все больны, это действительно отвратительное качество в душе каждого человека, тем более, если мы с этим не боремся.

Первое что нужно для того, чтобы научиться простить – не осуждать этого человека, по крайней мере, вслух не осуждать, потом уже, справившись с этим, начнём как-то внутри себя бороться с осуждающими помыслами, негодованиями и прочим.

Но ещё очень важно видеть свой собственный грех. Если мы видим свой грех, если у Бога просим¸ чтобы Господь открыл нам бездну наших беззаконий, наших долгов, вот тогда у нас дела не будет до того, кем будут люди, окружающие нас. Вот тогда мы способны будем простить окружающих нас людей. А если мы найдём в себе мужество, а это требует именно мужества, чтобы заставить себя замолчать, задавить своё самолюбие и свою гордыню, зависть, которая просто лезет из каждого из нас. Если мы заставим себя это сделать, если мы понудим себя простить ради Христа, ради Господа, пускай это будет выражаться, как уже было сказано об этом тем, что мы не будем вслух о своей обиде никому говорить, вот тогда Господь нам дарует такое утешение, которое мы даже представить не можем.

Такой мир, такая радость, такая Пасха Божия войдёт в наше сердце, которые и не снились нам с вами. Разве это не стоит того, чтобы эти ничтожные, мелкие сто динариев ближнему своему простить, забыть о них и не вспоминать о них никогда. Чтобы с нами не случилось того, что случилось с тем жестоким человеком, который будучи сам прощён во всём, не смог найти в себе великодушия простить малого своему ближнему.

Это пример на все времена и каждому из нас, каждому человеку.

Поэтому, дорогие мои, если мы поставим намерением своего сердца достичь того, чтобы всех прощать, вот уже одного этого будет вполне достаточно, чтобы быть Господом прощённым и быть наследником вечной радости в Царствии Отца нашего Небесного, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение со Единородным Его Сыном и Всесвятым, и Благим и Животворящим Его Духом, ныне и присно, и вовеки веков.

Аминь.