Мы об этом тоже очень часто с вами говорим, что земная жизнь, несмотря на всю ее скоротечность, несмотря на все то, что не должно прилеплять нас к ней, все же важна и необходима для каждого человека, прежде всего тем, что именно здесь на земле мы научаемся тем самым жизненно важным законам, которые царствуют в вечности, без знания, а самое главное без воплощения в свою жизнь этих Богом установленных законов, невозможно быть наследниками той радости, которую Бог уготовил любящим Его. Святитель Иоанн Златоуст произносит замечательные слова в этой связи, он говорит христианину: зачем ты считаешь, сколько прошло времени поста и зачем ты считаешь, сколько осталось, ты думай не о днях прожитых, а о том, сколько ты победил страстей и от скольких грехов ты избавился за это святое время.
Это действительно более важный подсчет в нашей жизни, нежели счет дням и часам, приближающим нас к тому времени, когда мы можем, как думают многие здесь присутствующие, свободно и облегченно вздохнуть, потому что жизнь вступает в свои права, ну наконец-то мы можем себе многое позволить. Как действительно жалки мы, если мы так думаем и именно с этими целями ждем приближение Праздника. Это дает нам некое осознание того, насколько мы обмирщены, насколько мы приземлены, насколько для нас земля важнее Неба.
Нам Бог дал это время, святое, спасительное, которое, по крайней мере, способно всеми своими способностями и возможностями максимально приблизить нас к Небу, а мы тяготимся им. Нам оно невыносимым порой бывает, поэтому, возвращаясь к мысли вселенского святителя, что не то нас должно заботить, сколько прошло и сколько еще осталось, а сколько действительно мы пользы почерпнули во дни этого святого и благословенного времени, сколько грехов, как неких змей мы способны были сокрушить или расстаться с ними или напротив того, ничего в нашей жизни не изменилось, какими мы были, какими приближались к началу Великого поста, лишь с некими благими намерениями, вот с тем, собственно говоря, и остались.
Поэтому время еще есть, время благое, святое, благословенное, еще две седмицы разделяют нас от Светлого Христова Воскресения, поэтому потщимся к тому, чтобы оно не прошло даром, не прошло в праздности, суете, суемудрии, каком-то нелепом, невнятном времяпрепровожде
Быть может и не стоило бы повторяться в жизнеописании этой святой угодницы Божией, поскольку храм Божий оглашался дивными и изумительными подробностями жизнеописания этой святой великой угодницы Божией в среду вечером, когда мы с вами совершали Мариино стояние вместе с чтением великого покаянного канона Андрея Критского, но вместе с тем, это жизнеописание столь изумительно, столь потрясающе, что не может оставить равнодушным ни одного, даже самого закоренелого грешника.
Если мы с вами посмотрим на череду великопостных седмиц, то по преимуществу мы с вами будем видеть и слышать имена подвижников благочестия, людей, которые от юности Христа возлюбили и Тому Единому послужили. Мы с вами слышим имена преподобного Ефрема Сирина, преподобного Андрея Критского, творца канонов, мы слышим с вами имя святителя Григория Паламы, преподобного Иоанна Лествичника, все они были монахами, они от юности ушли в пустыню и там подвизались в посте, безмолвии и благочестии.
Несколько странным и неожиданным является то, что после упомянутых святых угодников Божиих празднуется память святой, которая, по крайней мере, по началу своей жизни ничего общего близко не имела с теми, чьи имена только что прозвучали. И вместе с тем, Церковь по особенному своему смотрению и материнскому разумению полагает празднование этой святой угодницы Божией именно одним из воскресных дней Великого поста. Более того, одним из воскресных дней, максимально приближающихся к Светлому Христову Воскресению или правильнее будет сказать к переживанию нами Страстных дней, воспоминающих страдания нашего Господа, тем самым мы видим с вами, что подвиг преподобной Марии Египетской, является не только богоугодным, но поистине назидательным и служит примером для всего рода человеческого.
Мы с вами знаем о том, как эта будущая великая подвижница благочестия согрешала в своей жизни, но мы коснемся с вами не столько подробностей ее жизни, предшествующей тому самому главному и основному событию ее жизни, а обратимся прежде всего к тому, что произошло с нею в качестве удивительного и совершенно необыкновенного перерождения.
Мы можем мысленно с вами перенестись во святой град Иерусалим в день празднования Воздвижения Честного Креста Господня, можем мысленно представить себе как эти узкие кривые улочки Старого города наполнялись разного рода людьми, среди них были в основном паломники, пришедшие и приплывшие издалека для того, чтобы поклониться Честному и Животворящему Древу Крестному и вместе с этим огромным многолюдством можем с вами представить и увидеть мысленно некую египтянку, которая отличалась какой-то необычайной внешней красотой. Люди останавливались и оборачивались вспять, чтобы посмотреть на эту необыкновенную женскую красоту, она вела себя весьма и весьма нагло и распущенно, ее окружали подобного поведения молодые люди, она громко смеялась, она громко кричала, она была центром внимания всех тех, кто окружал ее и люди с негодованием и даже ропотом и осуждением смотрели в ее строну, но взирая на нее все-же не могли скрыть своего восхищения от той красоты, которая поражала их.
И вот эта дерзкая, наглая, распущенная женщина, отличавшаяся необыкновенной, повторяю, красотой, дерзко повернула к храму Гроба Господня, чтобы вместе с богомольцами войти внутрь этого святилища. И когда она, смешавшись с толпою людей, подошла к дверям храма с намерением переступить его порог, произошло нечто необыкновенное, некая совершенно неведомая, неизреченная сила вдруг встала стеною между нею и храмом, она подумала, что толпа людей, это давка и невозможная теснота послужили причиной того, что ее оттиснули в сторону, и она не смогла войти внутрь храма Божьего. Она еще одну попытку предприняла, и произошло то же самое, некая необыкновенная сила вдруг опять оттеснила ее и не позволила ей войти в Церковь Божию, еще и еще одна попытка увенчалась тем же самым, т.е. она пыталась ногою переступить порог храма Божьего, но некая невидимая, но вполне реальная стена, выросшая между нею и храмом Божиим не пускала ее внутрь. И вот тогда она, обессилив от этих многих попыток войти внутрь храма Божия, отошла в сторону, в церковный притвор, и впервые, быть может, в своей жизни задумалась о том, что мешает ей войти и увидеть Древо Крестное.
Она подняла свой взор к стене церковного притвора и увидела образ Царицы Небесной, Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и, быть может, впервые за многие-многие годы стыд и слезы наполнили сердце этой женщины, этой красавицы, этой дерзкой, наглой, распущенной женщины. Никогда ей не было свойственно испытывать то, что вдруг пронзило ее сердце, она зарыдала и поняла, что главным препятствием на пути ее в храм, является не теснота, не толпа людей, ни какие-то иные внешние человеческие препятствия, а только единственное — ее собственные грехи и беззакония. Неким мгновением, как бывает, когда перед умирающим человеком в мгновение ока пролетают все подробности его жизни, о которых человек благополучно и думать забыл, они все воспоминаются и в малую секунду открываются его взору, вот так же и ее взору открылась вся ее прежняя жизнь, греховная, беззаконная, грязная, скверная, ничего доброго в себе не имевшая. Она вспомнила, что, будучи еще, вдумайтесь в это, двенадцатилетней девочкой, она бежала из родительского дома в столичный град Александрию. Там она ради греха и собственно ради него потеряла невинность и жила в этом распутстве в течение семнадцати лет. Как потом позже она засвидетельствуе
Бог весть, сколь могла бы длиться эта позорная и скверная жизнь, если бы она не услышала однажды, что толпа людей спешит с какой-то особой озабоченностью, с каким-то особым волнением в порт. Она спросила, полюбопытствовав
О том, что произошло позже, мы об этом уже сказали. И вот здесь начинается совершенно другая жизнь совершенно другого человека, т.е. то, что было срамом, скверною, осталось там, позади, потому что покаянными слезами эта женщина омыла свои грехи. Для нас пример преподобной Марии Египетской, как уже говорилось в начале, является неожиданностью в сравнении с прочими святыми Божьими человеками, память которых Церковь празднует этим Великим постом, но этот пример для нас гораздо ближе в том смысле, что многие из нас творили беззакония, пусть не в том масштабе, в котором творила эта будущая праведница, но по крайней мере грехи и беззакония ею творимые, знакомы многим и многим, к сожалению, не по рассказам, не по чьим-то пересказанным впечатлениям, а по своему собственному жизненному опыту. И поэтому, как мы читаем у апостола Павла, который говорит о Христе, что Он, быв искушен, может и искушаемым помощи, также и мы, обращаясь в молитве к святым угодникам Божьим, которые по своей жизни были знакомы с грехом не по рассказам, а по опыту своей жизни, но покаянием и сердечным сокрушением смогли не только оставить запинающий их грех, но и соделать и принести благие плоды святого покаяния.
Поэтому мы с вами обращаемся к этой святой угоднице Божией с твердой и несомненной надеждой, что ее святыми и богоприятными молитвами возможно исправиться от самой глубокой порочной жизни, отойти и отшатнуться от самого страшного и мерзкого греха, потому что для Бога нет ничего невозможного и не изнеможет у Бога всякий глагол. Мы в это твердо веруем и несомненно исповедуем на примере тех святых угодников Божиих, чью память Церковь велегласно чтит и прославляет.
Святая преподобная Мария Египетская провела остаток своей жизни в Иорданской пустыни, и остатком этой жизни было почти без малого полвека, сорок семь лет она провела в этой безлюдной безжизненной пустыни, где подвизалась в посте, безмолвии, в борьбе со страстями и грехами, обуревавшими ее, и достигла вершин святости уже здесь на земле, о чем подробно мы с вами слышали в ее жизнеописании во время совершения Мариина стояния.
Мне хотелось бы еще задержать ваше внимание на одном, неожиданном, как может показаться, примере, но мне думается, что это очень взаимосвязано.
Есть одна замечательная, удивительная сказка, к сожалению, людям уже зрелого возраста она неизвестна с детства, это сегодняшним детям она вполне знакома, я не буду называть ее наименование, кто знает, он это поймет, кто не знает, это ничего ровным счетом ему не скажет. Мне хотелось бы привести один замечательный пример из этой удивительной сказки. Вы скажете, а причем здесь сказка, какое отношение это имеет вообще к тому очень глубоко высокому настроению, которое мы сегодня переживаем? Ну, это, что называется, сказка – ложь, да в ней намек…
Так вот, в этой сказке повествуется среди очень многого об одном мальчике, скверном, плохом мальчике, мальчике подлом, мальчике гадком, мальчике злобном, который делал пакости своим сверстникам, своим каким-то друзьям, если можно назвать детей, которые хотели бы назвать себя его друзьями, одним словом, он был очень и очень плохим человеком и подавал большие задатки в будущем в этом смысле. И поскольку это сказка, а в сказках нет ничего необыкновенного, этот мальчик превращается в дракона, самого настоящего, с ужасной чешуей, с зазубренным хребтом, со страшными лапами, когтями и так далее. Этот мальчик сначала не понял, что с ним произошло, так это было органично. Все его внутреннее содержание настолько отвечало появившейся новой форме, что он даже сразу этого и не заметил, но потом вдруг, пытаясь передвигаться, он почувствовал неуклюжесть своих движений и вдруг с ужасом увидел, что стал драконом, и он заплакал, этот мальчик.
Плач это очень хорошее качество. Счастлив тот человек, который умеет заплакать, но не от какой-то бессильной злобы, знаете, иногда по этому поводу тоже плачут, а оттого, что вот, кем он стал из-за своей злобы и ненависти, и презрения ко всем людям. И тогда, когда он впал в полное отчаяние этот бывший мальчик, появившийся новый дракон, он вдруг увидел изумительного персонажа этой сказки – Льва. Лев это, как известно, символический образ Спасителя. Неслучайно с апостолом и Евангелистом Марком в иконописных изображениях мы видим Льва, как символ царственного служения нашего Господа. Лев, а сказка эта, глубоко христианская, и для того и писалась автором, чтобы действительно достучаться до окаменевших сердец людей, переставших быть христианами, Лев говорит дракону: ты возьми своими когтями сорви с себя эту чешую драконью, и ты перестанешь быть тем, кем ты стал. И мальчик, действительно, вцепился своими когтями в этот ужасный панцирь, в эту страшную чешуйчатую кожу и начал срывать ее с себя, и ему это удалось, он сорвал ее. Но первая радость и первый восторг закончилась разочарованием, потому что под этой сорванной чешуей оказалась новая броня драконья.
Тогда он еще раз попытался это сделать и опять вонзил когти в эту новую чешую и что было сил вновь попытался сорвать ее с себя, но к ужасу увидел, что другая, еще более мерзкая, еще более жесткая, еще более зловонная, еще более пупырчатая чешуя стала обличием этого несчастного мальчика. Тогда он взмолился ко Льву, чтобы он помог ему избавиться от этой драконьей личины.
И тогда Лев, подойдя к дракону вонзил свои когти в драконье обличие и сорвал с него чешую, и, действительно, появился тот самый мальчик, но только уже без тех пороков и грехов, которые ему были свойственны, а хороший, добрый, совершенно преображенный, переродившийся мальчик.
Но вернусь опять к мысли, что сказка ложь, да в ней намек.
Мы с вами все одеты в эту драконью чешую греха и беззакония. Мы подходим на исповедь, перечисляем привычным образом заученные грехи, и нам кажется, что мы покаялись и Бог нас простил, Господь-то ведь простил, но беда в том, что мы с вами не изменились, мы содрали одну чешую драконью, а там уже новая уже давным-давно припасена, и так подходим и одну кожу и шкуру меняем на другую, и ничего в нашей жизни, ровным счетом не изменяется. Почему?
Потому что нет решимости, нет той ненависти, которая должна быть в каждом человеке, ведь гнев – это одно из качеств, которые Бог дал человеку, только мы этот гнев обращаем на людей нас окружающих, а мы его должны обращать внутрь себя, на те пороки и грехи, которыми мы с вами поражены, порой неисцелимо. Мы должны гневаться на самих себя, на свои грехи, на свои страсти. Мы им должны объявлять беспощадную войну, мы их должны ненавидеть. Если мы, Богу содействующу, Христа будем просить, чтобы Господь не просто сегодня и сейчас простил нас в каких-то наших повседневных недостатках, а чтобы позволил и даровал нам величайшее переживание ненависти ко греху, тогда эта драконья личина всех, каждого из нас облекшая в себя, она будет выброшена вон, она будет сорвана без остатка, тогда воссияет в каждом из нас поистине Божий человек. Именно об этом, наверное, говорит апостол Павел, что каждому из нас необходимо совлечься ветхого, греховного человека, совлечь с себя эту драконью шкуру, чтобы в обновленном теле, в обновленной душе, в глубине своего сердца воцарить Христа, так как это сделала святая преподобная Мария Египетская, та, которую мы сегодня празднуем и прославляем, к которой мы сегодня с молитвой обращаемся и просим, чтобы она даровала нам тот величайший дар покаяния, слезного сокрушения о своих грехах и твердой несомненной, ни перед чем не останавливающейс
Чего да сподобит и нас Господь и Спаситель по милости и щедротам Своим, по Своему неизреченному человеколюбию и милосердию молитвами Пресвятыя и Преблагословенны
