И вот этот единственный неправильный, не вписывающийся в мироощущение иудейское, можно сказать, изгой, получая исцеление, подходит и благодарит Христа. И, конечно, с одной стороны, Господь недоумевает, где девятеро, а с другой стороны, Он приходит в духовный восторг от того, чтоʹ совершает этот самарянин, и, по сути дела, конечно, прославляет его.
Так вот, евангельское повествование, которое читается сегодня, заповедуется читать постоянно во время благодарственных служб нашему Господу, когда читается, например, благодарственный молебен или когда человек хочет поблагодарить Господа за какое бы то ни было благодеяние. Какой в этом смысл? Смысл не в том, что мы часто желаем благодарить Господа — нет. Он в том, что мы желаем довести до глубин своего сознания, что самое важное, самое главное и, по сути дела, единственное, что мы можем дать Господу, и, может быть, как это ни странно звучит, то, в чём Он, действительно, нуждается с нашей стороны, — это благодарение, благодарность, которая есть проявление любви ко Господу.
И, если человек, который живёт и постоянно испытывает на себе благодеяния Божии, выражающиеся в том, что он хорошо видит, хорошо слышит, хорошо обоняет; что есть у него дом, есть семья, есть тепло, есть нормальный материальный достаток, который позволяет удовлетворять не только духовные, но также и материальные, какие-то даже плотские потребности; если он забывает за всё это благодарить Господа, то не ставится ли он в один ряд с этими иудеями, которые, получив исцеление от проказы, прошли мимо показываться священнику, не разглядев Того, Кто, действительно, совершил над ними это чудо?
И тогда перед нами встаёт вопрос: как можно было проглядеть это самое важное? Как можно было, увидев, что с тебя сошла неисцелимая болезнь, — ты до этого был весь в струпьях и вдруг во мгновение ока становишься чистым! — пойти дальше, не подойдя и не поклонившись Христу? И ответ на этот вопрос не такой простой… Он сложный. Но можно, пожалуй, говорить здесь о том, что иудеи по своему мироощущению все были законниками. Они были зациклены на Законе. Но Закон, данный им, он им не помогал осознать свою греховность, как говорит об этом апостол Павел. Закон должен был раскрыть их грех; исполнение заповедей Закона должно было засвидетельствовать перед ними, что все они грешники и не в состоянии исполнить Закон никто, — и это должно было породить в них насущную потребность в том, чтобы пришёл Мессия, Христос и спас их от всего этого. Так вот Закон, который они исполняли, не рождал в них этих мыслей! Они были горды тем, что они являются теми, кто был принят в народ, избранный в единственный священный удел (см.: 1 Пет. 2, 9); тем, что им единственным была открыта вера в Единого Истинного Бога. Они гордились тем, что были потомками по плоти от Авраама, и поэтому Закон уже воспринимали как какой-то достаток к тому, чтобы, исполняя его, держаться во всех этих положениях и, соответственно, дождавшись прихода Мессии, войти в Его Царство. И они выросли в сознании того, что они, исполняя заповеди, зарабатывают.
Всё это спровоцировало то, что они забыли поблагодарить, или лучше сказать, что сердце их закрылось для любви к Богу и желало только того, чтобы им самим было хорошо в этой жизни. И, видимо, получилось так, что они, имея веру в Единого Истинного Бога, исполняя заповеди Закона, вдруг заболевают. Какое-то недоразумение, кажется человеку, как же так? Я исполняю день и ночь, день за днём, месяц за месяцем заповеди Божии, да ещё и заболел! Тут что-то, видимо, не так, и Бог мне дать исцеление — именно должен! И вот, когда происходит исцеление, срабатывает именно этот момент: то, что должно было с ними произойти, произошло, — и поэтому они идут мимо.
У самарянина же всё наоборот: он знает, что такое быть изгоем, он знает, что такое истинное милосердие, потому что, по всей вероятности, считая, действительно, себя грешником, считая, что он ни к чему не способен, с одной стороны, а с другой стороны, ничего не достоин, вдруг получает исцеление. И благодарность его свидетельствует о любви к Богу, которую он имел. И эта любовь к Богу раскрывает в нём и любовь ко Христу и ко всему тому, что Господь совершает; раскрывает в нём ту истину, что Господь пришёл человека спасти от греха.
Конечно, хочется всем нам пожелать, чтобы мы не забывали благодарить Господа. Или лучше даже скажем не так. Не то, чтобы благодарить, потому что, как говорят духовники, человека нельзя заставить любить. Человека можно заставить делать, что угодно: уважать, почитать, преклоняться или ещё что-то, но заставить любить нельзя. Так вот, [хочется всем нам пожелать], чтобы мы почаще себе напоминали в моменты, когда над нами совершаются какие-то великие (а может быть, и не очень великие) благодеяния, констатировать тот факт, что сердце наше остаётся абсолютно неподвижным в сторону благодарения Господа и именно за это просить у Господа прощения и молиться Ему о том, чтобы Он вложил в нас потребность благодарения и через это раскрыл любовь к Нему — потому что без истинной любви ко Христу, без благоговения и чувства благодарности, которое должен иметь нормальный верующий человек (а с этим чувством и радость о Господе), все мы будем постоянно уподобляться тем девятерым, которые прошли мимо, которые услышали из уст самого Христа осуждение: «Не десять ли очистились, да девять где?» (Лк. 17, 17). Тогда мы, действительно, сможем уподобиться самарянину, который услышал от Христа совсем другие слова: Вера твоя спасла тебя! (Лк. 17, 19).
Аминь.
