И этот человек, который не видит, Кто перед ним находится, может быть, даже не знает о Нем ничего, слушается голоса Божественного Учителя и идет. Поскольку он был уже совершеннолетний и давно сидел, собирал милостыню, конечно, очень многие его знали и глядели на него, как он идет, слепой, на ощупь, к купели Силоамской, с нарисованными глазами. А потом, когда доходит, то умывается, и вдруг прозревает.
Евангелие от Иоанна не случайно оговаривает, что «силоам» по-еврейски значит «посланный» (Ин. 9, 7). А святитель Иоанн Златоуст называет нашего Господа Иисуса Христа «духовным Силоамом». То есть, речь идет не о том, что этот человек был послан для того, чтобы умыться в этой купели и прозреть, — нет! — а в первую и главную очередь о том, что Христос пришел в мир, Он был послан от Отца, чтобы прозрело человечество.
Но если мы прилагаем к себе это евангельское зачало, — а ведь мы должны так сделать, поскольку Церковь не случайно во всеуслышание нашему вниманию предлагает его! — то к каким важным выводам мы могли бы прийти? Какой образ дает нам этот слепец, который идет, не видевший Господа, но по послушанию Его голосу, к той купели, к которой повелевается?
Очень часто в нашей жизни те заповеди Божии, которые предлагает нам Святая Церковь и говорит: делайте их, люди, и тогда вы получите исцеление, вы получите спасение, вы получите духовное прозрение, — кажутся нам или чем-то никчемным, или ничего не значащим, или, может быть, наоборот, слишком уж они для нас являются непосильными, потому что логика нашего ума не может их ухватить. И тогда оказывается, что заповеди Божии, которые предлагает нам Святая Церковь, есть то же самое, в определенном смысле, что намазанное на глаза этого человека брение.
И дальше Церковь, дав нам эти заповеди, говорит: старайтесь сделать так, чтобы сердце ваше от этого согрелось, чтобы оно стало любить ближних, чтобы оно раскрылось для любви Божией. Но эти последние слова мы чаще всего забываем и пытаемся просто соблюсти заповеди Божии. А ведь слепой был послан конкретно к Силоаму для того, чтобы умыться, то есть заповеди были не последним делом, которое совершилось над этим человеком. Это было средство, опосредованное действие, которое должно было завершиться тем, что слепец это брение смоет со своих глаз и прозреет.
Но в нашей жизни-то получается по-другому: мы исполняем заповеди и абсолютно не знаем, для чего: никакого финала, никакой цели, — думая, что переливаемое из пустого в порожнее что-то совершит в наших сердцах и в наших умах. А между тем сегодняшнее евангельское зачало является, наверное, чуть ли не центральным в учении о спасении человеческого рода, потому что это учение как раз и утверждает, что мы приходим в мир слепорожденными духовно. Так устроен мир в силу грехопадения.
Когда Адам с Евой были сотворены, когда они находились в Раю и беседовали там с Богом, то да, мы можем сказать, что они видели Бога, они видели Свет. Значит, грех, который совершили они, и грех, который совершаем мы, — это и есть то средостение, которое не дает возможности Божественному свету пролиться в наши умы и в наши сердца. И Священное Писание об этом говорит неоднократно и свидетельствует очень яркими примерами.
Но, во-первых, в беседе с Никодимом, тоже в этом Евангелии от Иоанна, когда Господь объясняет ему о тайнах Царства Небесного, о необходимости родиться свыше, Он говорит такие слова: Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы (Ин. 3, 19–20).
Или в Первом послании апостола Иоанна Богослова мы тоже читаем слова, связанные с темой света. Там апостол Иоанн Богослов говорит, что Бог есть Свет и нет в Нем никакой тьмы (1Ин. 1, 5). А дальше эту мысль развивает так: «Всякий, кто говорит, что он любит Бога, но ненавидит брата своего, находится во тьме. Любящий брата ходит во свете, и у него нет соблазна, а тот, кто ненавидит брата, тот находится во тьме и во тьме ходит»(см.: 1Ин. 2, 9–11). Вот какое важное свидетельство.
А когда духовный свет озаревает душу человеческую, то человек совершенно меняется. И в книге Деяний мы знаем повествование об апостоле Павле. Он, прежде думающий о себе, что он великий праведник и знает Закон Божий, ненавидящий всех тех, кто не любил того Бога, Которого он любил, как ему казалось, когда был ослеплен по дороге в Дамаск (т. е. стал слепым), вероятно, получил откровение, что не только стал слеп физически, но уже был слепым духовно. Когда апостол Павел прозрел по молитве Анании и, конечно, по благодати Божественной, то он вдруг полюбил всю вселенную и весь мир, и пошел проповедовать о Боге, Который есть Свет и Любовь.
Какие важные выводы мы можем сделать для себя, ведь нас тоже очень часто интересует, находимся мы во свете или не находимся, слепы мы или не слепы? Священное Писание сегодня отвечает нам очень однозначно: если человек ненавидит брата своего, если не любит его, если не имеет возможности расположить к нему свое сердце, то это значит, он слепой, что бы ему ни казалось.
Но можно поставить и еще более важный вопрос: а что есть духовное прозрение, в чем оно выражается, как оно отражается в человеческом естестве? Что должен испытывать человек, когда вдруг он озаревается духовным светом? Что это такое? Евангелие от Иоанна, Послание апостола Иоанна Богослова ставит знак тождества между светом и любовью, а это значит, что любовь и есть духовное прозрение. Если человек не имеет любви, он духовно слеп. И вот в этом смысле мы, конечно, призываемся стяжать этот свет в свое сердце и в свой ум, стяжать любовь к Богу и к ближнему.
Непросто это? Конечно, непросто. Но это стоит усилий, ведь если мы представим, что были бы слепы, родились слепыми или ослепли бы, не зная, как выглядит мир, а потом вдруг прозрели, — как бы мы благодарили Бога или того, кто нас исцелил, за то, что нам дали возможность увидеть, как прекрасен мир! Но если мы этот образ перенесем на мир духовный и констатируем тот факт, что сейчас мы все духовно слепы, то ведь стоит поверить и стоит, наверное, двинуться с мертвой точки в направлении того, чтобы сказать Господу: «Я хочу прозреть, потому что я верю, что духовный мир, духовный свет, любовь, — она бесконечно прекрасна, но просто я не знаю, какая она!»
Подвижники благочестия говорят, что это, действительно, так. И подвижнику, который в многолетнем подвиге часто обновляется духом и стяжевает дар Божественной благодати, вдруг иногда начинает открываться тот духовный свет, который есть и любовь, и мир, и радость о Духе Святом. Они предлагают очень интересные сравнения: это воспринимается подчас как внезапная вспышка света, или часто бывает подобно тому, как человек, находящийся в подвале и темнице, привыкший к этой тьме, смирившийся с тем, что это и есть его жизнь, вдруг в полдень замечает, что над ним открывают крышку люка или окно, и в глаза его начинает бить свет. Сначала человек просто слепнет, он не может смотреть из-за той силы, которая действует на него. Но потом, по мере привыкания, вдруг перед ним открывается несказанность духовного мира: «то, что око не видело, и то, что ухо не слышало», и то, что человеку невозможно даже выговорить (см.: 1Кор. 2, 9), как говорит в Первом послании к Коринфянам апостол Павел.
Ведь есть, за что подвизаться, есть, за что посражаться, есть, за что можно возблагодарить Господа и пойти навстречу Ему! Нельзя оставаться на одном месте. Да, действительно, заповеди Божии очень важны. Но они должны привести нас к тому, чтобы мы получили откровение, во-первых, в том, что мы слепы, поскольку ненавидим практически всех и вся, а, с другой стороны, чтобы возжелали избавиться от этой тьмы, от этого зла.
Но мы не так поступаем. Святая Церковь говорит нам: имейте молитвенное правило, молитесь утром и вечером. Мы почитали, не получилось, — и забросили это молитвенное правило. Да и правильно сделали, наверное, потому что не дало оно нам никакой пользы. Но если бы мы были интуитивно готовы к принятию света, мы бы поняли, что правило не само по себе молитвенное — оно развивает в нас дух молитвы, оно готовит наше сердце к откровению Божественного Света! Ведь то, что мы читаем, это, действительно, слова каких-то святых, которые стяжали благодать Духа Святаго и оставили нам эти молитвенные правила, чтобы мы, читая их, напитали свою душу правильными мыслями, правильными ощущениями, то есть тем, что наша душа никогда не родит.
Но если мы остановимся на этом и будем постоянно «тарабанить» эти молитвенные правила, не задумываясь, зачем они даны нам (а даны-то они нам для того, чтобы мы в своих сердцах, в своих естествах открыли собственную молитву, чтоб она полилась к Богу), то мы будем десятилетиями заниматься не чем иным, как имя Божие всуе произносить!
То же самое касается Святых Таинств, исповеди, причащения. Ну, где причастники? Казалось бы, если Само Тело и Кровь нашего Господа, Который есть и Свет, и Любовь, подается ежедневно в определенные дни в Церкви Христовой, где причастники? В сегодняшний день находится в храме больше ста человек, но причастилось из взрослых двадцать–тридцат
В сегодняшний день, дорогие братья и сестры, помолимся Милосердному Господу, чтобы вразумил Он нас, с одной стороны, утвердил в уверенности в том, что мы, да, духовно слепы, но, с другой стороны, вложил в нас это вожделенное желание искать Его как истинную Любовь, искать Его как истинный Свет и как истинную Радость. И тогда, рано или поздно, все это вольется в наши сердца и сделает нас истинно ликующими о Пасхе Христовой, которую сегодня мы совершаем. Аминь.
