Мы много раз с вами рассуждали и размышляли о том, что значит крест в жизни каждого человека, а тем более христианина. Но в большей и превосходной степени мы с вами должны задумываться о том, как каждый из нас должен нести бремя крестное через все пространство своей земной жизни, через это поприще, которое Господь каждому из нас даровал, чтобы восходя от силы в силу соделываться наследником вечной жизни и Царствия Небесного.
Сегодняшнее литургийное воскресное евангельское чтение весьма созвучно тому, о чем только что шла речь. Мы слышали с вами за Божественной Литургией о женщине, имевшей несчастную, болящую, бесноватую дочь, о женщине хананеянке. Это одно из самых непростых евангельских мест. Наверное все мы, без исключения, читая эти Божественные словеса, спотыкались о них и не понимали, как можно было бы представить, чтобы Христос Господь произнес такие жестокие слова по отношению к этой женщине. Мы все прекрасно прекрасно помним, о чем идет речь: некая жена хананеянка приступила ко Христу, когда Господь шел через толпу людскую, Его окружали люди, и вот некая женщина, язычница, неслучайно евангелист упоминает, откуда она была родом — из пределов Тира и Сидона. Эти города находились на побережье Средиземноморья и когда-то были весьма и весьма славными городами, но как раз величие того или иного города очень часто делает его вместилищем всевозможнейших пороков и грехов, и имена многих из таковых городов даже становились нарицательными. Таковым городом был, безусловно, Вавилон, или города Содом и Гоморра, о которых очень часто Господь говорит в Священном Писании, в том числе упоминая и о Тире и Сидоне. Помните, Господь говорит о городах, где он проповедовал Свое Евангелие и где этой проповеди не вняли и не приняли ее: Горе тебе Капернаум, ибо если бы в Тире и Сидоне были бы проповеданы чудеса, которые были в тебе проповеданы, то они давным-давно бы в пепле и слезах покаялись бы. Господь неслучайно упоминает эти города как некое олицетворение скопища человеческих страстей, беззаконий и грехов, и люди, которые были выходцами из этих пределов, в какой-то степени по-человечески справедливо отождествлялись с беззакониями, творившимися в этих городах.
Женщина именно из этих упомянутых пределов, язычница, приступает ко Христу и взывает к Нему, чтобы Он исцелил ее несчастную беснующуюся дочь. Господь игнорирует эту просьбу. Мы удивляемся, и обращаем свое внимание на то, что это, наверное, единственный, исключительный случай на страницах Священного Писания, чтобы Господь именно так реагировал на мольбу и просьбу, к Нему обращенную. Он безмолвствует, Он проходит мимо этой женщины, тогда ученики говорят Господу: Господи, неужели Ты не слышишь, эта женщина, вопиет к тебе об исцелении ее несчастной больной дочери? На что Господь отвечает им: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева. Какие поразительные слова! И вновь эта женщина вопиет ко Христу и говорит: Господи, помилуй дочь мою. И вот тогда Господь, обратившись к ней, произнес еще более страшные слова, которые, повторяю, приводят нас в некое недоумение, даже мы немеем порой, от того, что слышим из уст нашего Господа. Он говорит: нехорошо, отнять хлеб у детей и бросить его псам.
Ну кто не оскорбится, кто не возмутится, услышав эти слова. И мы порой очень часто, даже внутри себя негодуем и недоумеваем, как это можно было бы допустить, чтобы Господь, воплощенная Любовь, абсолютная Любовь называет кого-то псом и говорит, что нехорошо отнять у одних хлеб, а этим псам его дать. Значит, Бог предпочитает одних другим, значит, Он одних больше любит, чем других, так выходит, а иных Он вообще за людей не считает, а называет их псами. Но разве мыслимо и возможно подобное допустить в устах Того, Кто взошел на Крест и умер и на этом Кресте за грехи всего рода человеческого, как же понять эти слова? И ответ мы слышим тут же, тотчас же, в устах этой удивительной женщины язычницы, потому что своею верою она превзошла всех тех, кто называл себя настоящим и преданным последователем Господа. Она говорит: Да, Господи, но ведь и псы кормятся падающими крохами от трапезы. Господь сказал: о, женщина, велика вера твоя, будет тебе по слову твоему.
Как же все-таки нам понять эти слова «нехорошо отнять хлеб у детей и бросить его псам», почему Господь называет ее таковою, почему Господь так оскорбляет эту несчастную женщину, которая и без того-то несчастна, а здесь еще как бы усугубляется мера ее страданий тем, что Сам Господь называет ее таким оскорбительным именем.
Все не так просто, есть несколько объяснений этого евангельского места. Мне кажется, одним из самых ярких и впечатлительных является размышление современного нам святого, богослова, экзегета, проповедника, которого называли в свое время, в дни его жизни современным Златоустом, это сербский святой святитель Николай (Велимирович), удивительный проповедник, удивительный богослов, он говорит, впрочем, это не просто его некая оригинальная мысль, а действительно глубоко сочетаемое со святоотеческим понимаем, размышление. Он объясняет и все тут же становится на свои места, он говорит о том, что Господь Сердцеведец и Он знает к кому и как обратить какое слово, в это мгновение необходимое и потребное тому или иному человеку. Господь — Сердцеведец ведает меру веры, меру смирения, меру терпения каждого из нас, и как мы знаем с вами и об этом говорим, тоже основываясь на Священном Писании, что сверх сил Бог не дает нам испытаний, а только лишь по нашим способностям понести то или иное испытание. Господь взирает в глубины сердца этой женщины, и знает, что она сейчас, прилюдно готова потерпеть меру этого испытания, которое Господь возлагает на нее, и поэтому Господь испытывает ее. Так вот святитель Николай (Велимирович) говорит о том, что Господь тем самым воспитывает Своих учеников, апостолов, потому как они, действительно понимали, что они, иудеи, выше всех прочих народов, и это пестовалось, этим воспитывались целые поколения людей, и вот Господь показываем им, какие они на самом деле. Он проходит мимо, как проходили они мимо язычников, не считая их достойными какого бы то ни было внимания. Господь говорит: нехорошо отнять хлеб у детей и бросить его псам, потому что вы, иудеи, называли всех прочих людей псами, считая их ниже своего достоинства. Господь их воспитывает и показывает им, какие они есть и как они на самом деле относятся к окружающим их людям. Они пока этого не понимают и глубоко возмущены, почему Господь с таким внешним презрением относится к этой несчастной язычнице, но они потом начинают понимать, что это в своем роде зеркальное отображение того, каковыми они являются на самом деле. Но ведь согласитесь, от этого испытания хананеянки не становятся меньше, она оскорблена, она унижена, и вместе с тем, она свидетельствует о том, какое у нее удивительное смирение, какое удивительное терпение и какая вместе с тем величайшая скорбь у этой женщины, что она готова нести любые личные скорби, лишь бы ее дочери было бы лучше.
Сегодня все матери должны услышать вопль хананеянки, особенно те, чьи дети приносят им скорби и болезни, сердечные расстройства и внутренние жизненные разрушения, потому что сегодня все матери должны молиться так, как молилась эта женщина хананеянка, несмотря ни на что и вопреки всему, даже если бы ей сказали: нехорошо отнять хлеб у детей и бросить его псам, подобным тебе, она не перестает молиться за свою дочь. Сколько таких несчастных родителей, которые скорбят и сердцами терзаются о своих падших детях — пьяницах, распутниках, наркоманах и так далее. Сколько скорбей порой приносят поступки детей страждущему родительскому сердцу. Очень многим, в том числе и здесь присутствующим знакомы эти родительские материнские скорби. Сколько слез проливается во имя своих безумных, неразумных детей матерями и отцами, по преимуществу, конечно же, матерями.
В наше время можно увидеть, к сожалению, нередко встречающуюся картину, только что мы были этому очевидцами, священник стоит с Чашей и причащает народ Божий, подходит одна женщина и говорит, называя свое имя, предположим: Татьяна, ой, простите, Ирина. На недоуменный взгляд священника, что за глупость, своего имени не знаете, что называете чужое? Она отвечает: Ой извините, батюшка, я только о своей дочери и думаю, она у меня из головы не идет, о ней только и плачу, о ней только и скорблю, ни о чем другом и думать не могу. Это действительно скорбь той хананеянки, которая только и думала, чтобы Господь исцелил ее дочь. И мы видим, что Господь говорит и возвеличивает ее материнскую молитву: О жено, велия вера твоя, иди и будет по вере твоей. Вот мы так должны молиться за своих детей, ни перед чем не останавливаясь, кто бы нам что не говорил, даже если мы сами бы себе говорили, или какие-нибудь услужливые голоса из-за левого плеча нам не шептали бы: да ты видишь, ничего не помогает, бесполезно, свечки ставишь, в Церковь ходишь, видишь — как было, так и есть все. Не слушайте этих голосов и как молилась, так и молись за своих детей. И тогда действительно Господь восхвалит вашу веру, Господь вознесет ее, и дарует вам по вашей вере.
И мы видим с вами, какое удивительное качество исповедовала эта женщина — удивительное смирение, дивное смирение, смирение, которое поразило Господа, и Он возвеличил ее веру.
Преподобный Иоанн Лествичник говорит в Лествице известные слова, что причиной всех грехов является гордыня, (нам всем это понятно и известно), и есть лишь единственное лекарство, которое способно уврачевать эту гордыню в нашей жизни, это смирение. Преподобный Антоний Великий говорит о том, что верою побеждаются бесы, а смирением побеждаются князи бесовские. А преподобный Ефрем Сирин говорит так, что если бы необходимо было бы праведнику и святому облечься в броню добродетелей и от него потребовалось хотя бы одну из них избрать, на выбор, какую бы он предпочел, то он выбрал бы смирение, потому что смирением побеждаются полки чуждых. Именно смирением мы способны победить все человеческие невзгоды, скорби, какие бы ни обрушивались бы на нашу жизнь и на наших с вами детей. Если наша молитва, которая ни перед кем и ни перед чем не будет останавливаться, а будет обращаться к Небу с дерзновением подобно тому, как сегодня свидетельствовала эта хананеянка, и если мы растворим эту молитву с осознанием своего собственного недостоинства и окаянства, то без сомнения получим по вере нашей.
Еще раз хочу обратить и свой и ваш взор к той мысли, как можно без какого-то смущения отнестись к тем словам, которые Господь произносит, обращаясь к этой женщине. Господь, повторяю, Сердцеведец и видит веру и смирение этой женщины и поэтому Он возвеличивает ее подвиг до величайших вершин, давая ей возможность исповедовать себя, еще, будучи язычницей, но уже настоящей христианкой.
И мы с вами, дорогие братья и сестры, должны в себе воспитывать именно это качество. Как бы нас с вами не оскорбляли и не унижали, мы должны в любом случае понимать, что мы по делом этого заслуживаем, потому что наши грехи и наши беззакония именно таковы, что по-другому нас с вами и назвать то нельзя.
У преподобного Силуана Афонского, в знаменитой книге о нем есть прекрасный пример, когда он рассказывает об одном монахе, которого оскорбил один рабочий, который трудился на монастырских работах, сказавший этому монаху: а ты, собака, вообще отсюда пошел прочь. На что монах, обратившись к своему оскорбителю, сказал: ты очень правильно меня назвал, ты меня всегда так называй. И это настолько потрясло оскорбившего, что даже изменило его самого в последующем. Т.е. наше смирение, даже если мы терпим какую-то напраслину, а святые отцы говорят, если мы терпим эту напраслину без выяснения отношений друг с другом, не оспаривая свою правоту, а принимая ее так, как если бы это была бы правда, за это Бог многие грехи человеку прощает.
Но каждый из нас прекрасно понимает, что тяжелее этого ничего нет. Нас тронуть-то с вами невозможно, нам ведь слово не скажи, на нас косо не посмотри, мы тут же в такую ярость приходим, мы обо всем забываем, о любом благочестии, о любой кротости, о тех возвышенных словах, которые мы слышим в Церкви, или которые мы читаем в благочестивых, добродетельных книгах. Это уже потом мы задним умом начинаем вспоминать и говорить себе: ах, надо было промолчать, ах, надо было как-то уступить, ах, надо было как-то смириться. Это уже потом, к сожалению, происходит, если происходит, конечно. А поначалу мы воспламеняемся подобно пороху, ничем не управляемому, но если мы научимся сносить, поношения, даже оскорбления и унижения, принимая их как заслуженное, вот тогда действительно Господь мог бы сказать и по отношению к нам: какая великая вера у тебя, иди и будет тебе по слову твоему.
Без сомнения дорогие братья и сестры, это задача всей жизни каждого христианина- смириться. А смириться — это значит увидеть себя таким, какой ты есть на самом деле, без прикрас, без вымыслов, в которые мы себя облекаем и на словах лишь мы говорим, да я грешный, грешный, а на самом деле тронь этого грешного, и куда все наше смиренничество подевается. Вот это должно в себе воспитывать, и сегодняшний евангельский пример нам показывает, как можно смирить себя, и через это смирение приблизить себя к Богу, не только здесь, в этой жизни, но удостоиться и вечной жизни и Царствия Небесного. Аминь.
