Для многих из нас порог этого святого времени бывает наполнен совершенно разными впечатлениями, чувствами и внутренними размышлениями. Для иных — это повод благодарности Богу за то, что Господь вновь даровал нам пережить эти святые благословенные дни в надежде на то, что мы постараемся стать лучше, чем мы есть на самом деле. Постараемся, по крайней мере, сделать все, что в наших скудных способностях и возможностях, и эти святые благословенные дни не останутся незамеченными для нашей с вами души, а самое главное, для ее исцеления.
Есть и иные люди, которые совершенно безразлично воспринимают наступающее время, для них это ровным счетом ничего не означает. Быть может, они и будут совершать какое-то воздержание, но оно, как правило, ограничивается лишь внешними формами. Иногда человек говорит даже так: ну заодно и похудею, заодно и фигуре поспособствую выглядеть как-то соответствующе; но, как мы с вами понимаем, подобного рода рассуждения бесконечно далеки от того, чем является на самом деле пост.
А есть еще другая категория людей (мы говорим, конечно же, о нас с вами, верующих людях), которые все-таки предполагают это святое время не игнорировать, а все же принять его как образ жизни, по крайней мере, в течение всего этого сорокадневного времени. Упомянутая категория вообще исполнена какого-то внутреннего глухого раздражения, человек с долей не то, чтобы какой-то неприязни, но какого-то внутреннего стеснения, ощущает великопостное время: опять воздерживаться, опять в чем-то себя ограничивать, к чему-то себя побуждать.
Действительно, разные бывают впечатления и разные бывают чаяния у каждого из нас, но в любом случае, приближаясь к этому святому времени, мы все равно чувствуем некую не то, чтобы боязнь, но какую-то утесненность. Это происходит оттого, что тот, кого апостол Павел называет ветхим человеком, живущим в нас, он пытается сопротивляться, ему не по нутру все эти воздержания, Церковью налагаемые на нас. Мы должны с вами возрастить и вырастить в себе нового человека, чтобы этот новый человек, Христов человек, в нас воскрес и воссиял. И для этого нет лучшего и более благодатного времени, нежели время наступающего Великого поста. И неслучайно в этот воскресный день Церковь заставляет нас погрузиться в воспоминание Адамова изгнания.
Сегодняшний воскресный день именуется Прощеным воскресением, и это наименование его касается по преимуществу вечернего Богослужения, когда совершается умилительный и незабываемый чин прощения, когда мы будем друг у другого просить прощения и благословения на грядущее спасительное время Великого поста. Поэтому более подробно о прощении мы будем говорить с вами сегодня вечером, а день сегодняшний, по преимуществу усвоенный Божественной Литургии воскресного дня, посвящен воспоминанию, наверное, самого страшного события в истории человечества — Адамову изгнанию. Изгнанию нашего прародителя Адама из пределов живого и непосредственного общения с Богом.
Казалось бы, какое это значение имеет к наступающему времени? Мы видим с вами ослушание прародителей, когда они, пленившись лукавым советом человекоубийцы, искони диавола, нарушили вполне исполнимую заповедь, данную им Творцом, вкусив от того заповеданного, запрещенного плода. Нельзя думать, что Бог по некоему жестокосердию не позволил им вкусить этого плода. Святые отцы говорят о том, что прародители должны были возрасти до того, чтобы достойно вкусить этого плода, и только лишь, став, восходя от силы в силу, совершенными, тогда бы они действительно в полноте соединились бы с Господом.
Но они сделали это воровски, они сделали это хищнически, они послушали совета лукавого, врага рода человеческого, злоба, которого настолько непримирима по отношению к существу, созданному по образу и подобию своего Творца, что он смог убедить, прельстить, обольстить первых людей, наших прародителей так, чтобы они преступили заповедь Божию. Как об этом очень остроумно говорит священномученик Ириней Лионский (впрочем, эта мысль не единожды звучала и в моих, в том числе, устах, и вообще она очень известная), он сказал с некоей долей иронии, комментируя падение прародителей: не научившись стать людьми, захотели стать богами.
Диавол прельстил их именно этим посулом, говоря: если вкусите от плода, будете яко бози; т.е. станете сами богами, сказал лукавый, и они, еще не став людьми в полном смысле этого слова, не возрастя в меру даже человеческой праведности, они захотели стать богами. И мы видим с вами плачевный результат того, чем это грехопадение завершилось — изгнанием прародителей из рая. Это обернулось трагедией для всей вселенной, потому что не оставило без изменения никого в поднебесной, поскольку даже бессловесные твари и те были подвержены этому страшному грехопадению.
Апостол Павел в Послании к Римлянам говорит об этом. О том, что даже тварь ради грехопадения прародителей доныне стенает, т.е. страждет, страдает. Тот, который был поставлен венцом творения Божия, который был поставлен главою над всем созданным Богом миром — человек, сам пал самым жалким, самым ничтожным образом. Как говорит преподобный Исаак Сирин: Адам пал и разбился. Какое точное определение! Адам пал и разбился на множество осколков, ничтожных и ничего из себя не представляющих, и через свое грехопадение он обезобразил всю вселенную.
Наверняка многие из вас помнят замечательные гравюры Гюстава Доре на библейские сюжеты, они достаточно известны. Художник иллюстрировал многие произведения, в том числе и Священное Писание, и среди его иллюстраций есть одна, сюжет которой изображает именно это событие — изгнание прародителей из рая. В центре композиции изображается Херувим с огненным мечом, поставленный Богом охранять врата Эдема, т.е. райского сада, где прародители некогда наслаждались лицезрением Бога. А теперь посрамленные, униженные, грехом исполненные, уходят, понурив свои главы, прочь вне рая. В этой композиции есть такая совершенно, быть может, малозаметная деталь, в углу гравюры изображен какой-то хищный зверь, который ощерившись, оскалившись, рычит на изгоняемых из рая прародителей. Т.е. даже самые животные вышли из подчинения того, кому они принадлежали и кто властвовал ими, более того, кто даже нарек им имена, потому что такая дана была премудрость Адаму — дать имена всему существующему животному миру. А что значит дать имя? Это значит пронзить самую сущность того предмета, того существа, которого ты называешь именем. Таков был в мудрости своей первый человек, но как ничтожно, как жалко пав, преступив заповедь своего Создателя, лишился всего.
Но вернемся к нашему вопросу, какое отношение это воспоминание грехопадения Адама имеет к нам с вами, стоящих на пороге сорокадневного поста. Самое прямое — через древо прародители пали, они вкусили от древа познания добра и зла — заповедного, запрещенного плода и пали, лишившись живого общения с Богом. И путь человеческой истории вновь нас обращает к миролюбезному Древу, Древу спасительному, Древу благословенному. Как премудрый Соломон говорит о том, что благословенно Древо, через которое приходит правда, то Древо, через которое Владыка наш и Спаситель явил искупление всему роду человеческому.
Через древо прародители пали и согрешили, лишившись жизни с Богом, и через Древо Сам Господь, воплощающийся и приемлющий плоть и естество человеческое, спасает всеродного Адама, все человечество. Восходя на это Древо и распинаясь на нем, Он раздирает рукописание грехов всего рода человеческого и избавляет нас от того плена греховного, в который мы с вами через грехопадение впали, поскольку грех Адама стал достоянием всего рода человеческого. И нет таких способностей, нет таких сил, нет таких возможностей, которыми бы человек способен был бы избавиться от этого страшного проклятия, и только лишь жертвою Спасителя, Христа и Господа, эта клятва разрушается. Она перестает иметь свое всевластное владение сердцем человеческим, поскольку Господь Своею смертью избавляет нас от смерти вечной.
И сейчас мы стоим с вами на пороге этого святого времени, чтобы и нам пройти путь поста с тем, чтобы взирая на страдания нашего Спасителя, подражать Ему в том воздержании, которым Он предвосхитил служение роду человеческому, поскольку после Крещения на Иордане, как мы знаем, Господь и Владыка вошел в пустыню, где подвизался в посте в течение сорока дней, перед выходом на служение роду человеческому. И мы с вами по послушанию Матери нашей Церкви подъемлем это воздержание с тем, чтобы и нам с вами исцелиться от тех гнойников, от тех язв душевных и телесных, коими омрачено сердце и душа каждого из нас, чтобы понеся путь этого святого благословенного воздержания, удостоиться быть свидетелями, сотаинниками тех событий, которые Господь откроет нам, погружая нас в атмосферу Страстной Седмицы, когда мы будем воспоминать страдания нашего Господа, распятие на Кресте и, самое главное, как вершину и венец всего этого крестного пути — славное тридневное Воскресение нашего Спасителя. Вот именно ради этого каждому из нас пост дарован.
И поэтому, дорогие братья и сестры, с благодарностью, отринув всяческие сомнения, внутренние колебания примем это святое благословенное время, возблагодарим Бога, за то, что Он вновь даровал нам приблизиться к этим святым дням. Это говорит, прежде всего, о том, что Господь верит в нас. Верит в то, что мы способны стать лучше, чище, достойнее, благороднее, и что в нас еще есть силы, которые позволят нам избавиться от всего того, что разделяет нас от Господа, потому что, повторяю, весь смысл и все содержание этого святого и благословенного времени, прежде всего, подчинено самой главной цели — нашему спасению, о чем, возрадуясь сердцем, возблагодарим Бога и Спасителя нашего, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение со Безначальным Его Отцем и Всесвятым, и Благим, и Животворящим Его Духом и ныне, и присно во веки веков. Аминь.
