Когда пытаешься охватить умом подвиг святых новомучеников, то не хватает сил. Пытаешься прочувствовать это сердцем — тоже не хватает сил, потому что горизонт этого подвига необъятен, человек не в состоянии увидеть, узреть, где заканчивается та сила новомученичества, которая смогла поднять с колен на ноги Русскую Православную Церковь.
Но поскольку новомученики — это не какое-то общее понятие, это живые люди, то, естественно, от каждого из них зависело, быть или не быть Российскому, Русскому Православию. И каждый из них вносил свою определенную лепту в то, чтобы наша Церковь, по неложному слову Господа, до скончания века стояла незыблемо, и никакие врата ада ее не одолели.
И одним из таких людей был святой священномученик Иоанн Восторгов. Многие из нас знакомы с его житием и знают, что это был очень, с одной стороны, простой человек, воспитанный в самом что ни на есть простом русском южном Православии, а с другой стороны, это был очень образованный человек.
Его постоянная тяга к образованию, но не ради того чтобы надмеваться над другими (ведь по слову апостола Павла — знание надмевает (1 Кор. 8, 1)), — а именно для того чтобы служить ближним, сподвигала этого пастыря к бóльшим и бóльшим рубежам в изучении Закона Божия в широком смысле слова. Это и десятки приходских школ, которые он открывал там, где ему приходилось служить. Это и очень важная миссия по инспектированию учебных учреждений. Это и поездки на Восток. Это и поездки в Китай и изучение китайского языка, который, как мы знаем, очень сложен для изучения. Это и постоянное открытие обществ трезвости.
Все это было радением и «болением» сердечным о том, чтобы русский народ был всегда в Православии и со своею Церковью. Грехи и тогда уже захлестывали нашу страну, в них захлебывался уже наш русский народ: это и пьянство, и ереси, и секты, и безбожие, и атеизм, и агностицизм — чего только не было в то время. Все это ненавидел святой священномученик Иоанн и всячески делал так, чтобы привить народу любовь к спасительной вере.
Не могла закончиться иначе судьба святого священномученика Иоанна, когда пришла к власти безбожная, лютая группа людей. Он встал смело на защиту Русского Православия и самодержавия. И его имя настолько было страшно для большевиков, для революционеров, для всех тех масонствующих, которые постоянно подкупали в то время власть, платя большевикам огромные деньги, что его имя практически всегда ставили рядом с именем святителя Тихона, Патриарха Московского.
Те последние минуты, которые переживал священномученик Иоанн вместе со своими собратьями и сослужителями, вместе со своим епископом, с которыми он оказался в заключении в Бутырской тюрьме, свидетельствуют нам о непоколебимой силе духа этого великого святого.
В самые последние мгновения, когда многие, казалось бы, крепкие и смелые люди теряли дар речи, и их трясло от осознания того, что, буквально, полминуты, минута – и они будут убиты, уничтожены, именно в этот момент святой священномученик нашёл в себе силы, мужество, а, самое главное, нашёл в себе любовь по отношению к ближним и вдохновил их на подвиг. Он попросил у палачей, чтобы им дали возможность всем вместе помолиться, и после молитвы, простившись, похристосовавшись со всеми, сказал два очень простых слова: «Я готов». Но эти слова дали силу и крепость всем тем, кто были вместе с ним, и они смело шагнули в тот ров, который стал для них могилой. Но, конечно, мы понимаем, что они смело и мужественно шагнули в вечность: туда, где их ждал Христос, туда, где их уже ждали десятки и сотни святых новомучеников Российских, и в их числе духовный отец священномученика Иоанна — митрополит Владимир (Богоявленский).
Святой Иоанн (Иван Иваныч, как его звали в миру), перешагнув порог вечности, стал гораздо страшнее для тех, кто с ним боролся, и гораздо ближе для всех тех, кто его почитал и любил.
Для всех нас на данный момент, очень теплохладных, расслабленных, постоянно занимающихся совсем не тем, чем призывает заниматься Святая Церковь, святой подвиг новомученичества кажется каким-то запредельным и очень часто непонятным. Но он свидетельствует каждому из нас о том, что какими бы стабильными не казались ситуация в стране и положение Церкви в обществе, Господь всегда может призвать верующего человека к исповедничеству и мученичеству.
Помните, как однажды в одном из своих важных воззваний к русскому народу говорил святитель Тихон? «К тебе же, несчастный и обездоленный русский народ, сердце мое горит жалостью даже до смерти. Оскудели очи мои в слезах, прильпе язык гортани моему в предчувствии твоих тяжких страданий, в преддверии еще больших скорбей».
То, что говорил святитель Тихон, Патриарх Всероссийский, это, конечно, пророчество. Но пророчество, как мы знаем, бывает очень коварным в том смысле, что относится не только к ближайшим годам и ближайшим десятилетиям, действительно, захлестнувшим Церковь и Отечество волной террора, залив кровью. Кто знает, быть может, эти слова распространяются и на дальнейшую перспективу.
И чтобы не посрамить подвиг святых новомучеников и исповедников Российских, давших нам возможность приобщиться к евангельской жемчужине, к великому сокровищу — Русскому Православию, будем, дорогие братья и сестры, более ревностно изучать Закон Божий, будем более ревностно исповедовать свою веру православную.
Говорят, что, когда первый раз в середине 19 века освящали Храм Христа Спасителя, то есть в середине века, то после уборки этого храма было вынесено несколько мешков семечной шелухи. А что это значит? Это значит, что «не вдруг пришла на ны пагуба» (см.: 1Сол. 5, 3) в 1916 или в 1917 году. Нет. Теплохладность и абсолютно пренебрежительное отношение русского народа к вере вызвали страшнейшую бурю, которая сломала и вырвала практически под корень древо Русского Православия.
Мы не грызем сейчас семечек в храме. Но ведь это может быть понимаемо как своего рода притча. Не проявляется ли сейчас она в том, что мы в большинстве своем — и дети, и юные, и взрослые — «грызём семечки духовные», окунувшись с головой во все безобразие современных СМИ, стяжав худой навык зависеть от интернета, всяких гаджетов и тому подобное?
Мы пренебрегаем абсолютно всем, к чему нас призывает Святая Церковь, и нам кажется, что это от нас никуда не уйдет: есть храм и есть воскресный день. А между тем дух Православия, святыня, благодать, которой мы напояемся по милости Божией, а не по своему желанию, как вода, ускользают сквозь пальцы, и мы остаемся со своей теплохладностью, сердечным окаменением и нечувствием.
Будем молить святых мучеников и, конечно, священномученика Иоанна Восторгова, чтобы своею горячей молитвой, которой они обладали, они согревали наши сердца любовью к Господу, к Церкви, правильной любовью к самим себе и вдохновляли нас, по крайней мере, меньше времени тратить на «семечную шелуху» и больше на то, что называется нашим спасением.
Аминь.
…Сегодняшний праздник — это праздник этой церковной общины. Конечно, примечательно, что священномученик Иоанн в бытность пресвитером, как ни странно (но у Господа ничего не бывает странным), в одной из миссий был настоятелем храма в честь святой равноапостольной великой княгини Ольги. Вот так по милости Божией и по духовному озарению отца Алексия когда-то Святейший Патриарх благословил на приходе святой равноапостольной княгини Ольги устроить храм священномученика Иоанна.
И в этот день, дорогой отец Филипп, поздравляя Вас сугубо и прихожан этого храма, конечно, все мы вам желаем любви и взаимопонимания, чтобы в церковной вашей общине был всегда дух истинного Православия. Если это будет (а это значит, что будет здоровье духовное), то тогда никакие препятствия и трудности, никакие несуразности и недоразумения не повредят вам, жизни вашей приходской общины, а подобно тому, как сильный ветер помогает раздуть, еще больше сделать уже горящий костер, даст возможность вам всем в пламенной любви служить и народу Божьему, и Отечеству нашему, и Церкви.
