Хотелось бы пожелать всем нам, чтобы мы имели как можно больше трезвения духовного, душевного и, конечно, телесного.
За любой страстью человеческой стоит падший дух — верит в это человек или не верит, чувствует он это или не чувствует. Подчас люди, страдающие алкогольной, табачной, наркотической зависимостью, как никто другой могут засвидетельствовать, что страсть, которая начинает одолевать человека, сильнее человеческого естества. Человек всеми силами хочет избавиться от нее, он уже ненавидит этот грех, он противен сам себе, но ничего сделать не может.
Святая Церковь всегда утверждала, что за каждой страстью стоит падший дух. Ни современная медицина, ни кто-либо из тех, кто обещает человеку избавление от зависимости без помощи Божией, никогда не скажут вам об этом. Но верующий человек должен понимать, что это выше его сил и его естества и подвластно только воле Божественной. Именно поэтому Святая Церковь призывает человека, борющегося со страстью, постоянно исповедоваться в своих грехах и постоянно призывать имя Божие, Его благословение, Его Божественную силу для борьбы с этой страстью.
Страсть алкоголизма — ужасная вещь, она порабощает, она буквально подминает под себя целые общества в независимости от того, кто ты, мужчина или женщина, подросток или пожилой человек. Страдают винопитием очень и очень многие.
Даже в тех местах, которые мы называем очагами цивилизации, и которые, может быть, имеют более или менее нормальный процент людей, освобожденных от страсти алкоголизма, люди часто страдают другими страстями, которые буквально опьяняют их: зарабатывание денег, светское общение, демонстрирование своих талантов… Если мы внимательно присмотримся, то увидим это.
А если посмотреть на периферию нашего Отечества, на провинцию? Как говорил один поэт, «города цветут синяками, да деревни — сыпью чумною». Отчего это происходит? Конечно, оттого, что нет никакой цели в жизни человека. Вместе со страхом Божиим все вытравлено и выжжено в душе. Но «природа не терпит пустоты» — ее занимает кто-то, кто может человека увлечь грехом, страстью, страхом, злостью или чем угодно еще.
Поэтому избавление от какой бы то ни было страсти, а самое главное, трезвение, к которому призывает нас Святейший Патриарх, — это фундаментальная задача нашей жизни. Она не может быть нами выполнена, если мы не будем иметь истинного страха Божия, страха, который делает нас дисциплинированными, способными достойно, а не скотоподобно жить, совершать поступки ради спасения своего собственного и ближних.
Винопитие — великая страсть! На заре христианства святитель Иоанн Златоуст, рассуждая об этом, говорил, чтобы человек был очень аккуратен и внимателен к тому, что он делает, когда тянется за бокалом вина. Эта страсть, говорит Златоуст, смогла победить двух величайших праведников.
Представьте себе, когда все человечество совратилось в грех, Ной в течение ста лет перед глазами грешников делал ковчег. Когда пришел Потоп, он вместе со своими сродниками, вошел туда и спасся, потому что исповедовал веру в грядущего Мессию, имел страх Божий. Но после Потопа он расслабился от вина, и оно ввергло его в страшный грех. Похожее приключилось с другим праведником. Это был Лот, который в Содоме и Гоморре тоже на фоне всеобщего греховного безумия, беззакония и развращения выстоял, не дал сломить себя. Он вышел из Содома и Гоморры, и на эти города пролился серный дождь и стер их с лица земли. Но после вином опьянил себя и Лот и тоже впал в страшный грех — кровосмешение. Вот что делает вино, когда человек, полагаясь на свои силы, доверяется ему!
«Не упивайтесь вином, — говорит апостол Павел, — потому что в нем блуд» (см.: Еф. 5, 18). Казалось бы, какая взаимосвязь? У апостола — самая что ни на есть прямая. То есть одна страсть открывает дорогу другой страсти, один падший дух передает человека, впадшего в грех винопития, в руки другому.
Сегодняшнее Евангелие (Мк. 6, 14–30), как никакое другое, ярко свидетельствует нам об этой пагубной, страшной вещи. Когда Ирод упивается вином и когда перед ним пляшет обнаженная женщина под звуки свирели и других увеселительных инструментов, и когда еще окружение прославляет его как царя (т. е., можно сказать, действует букет страстей: и тщеславие, и блудодеяние, и винопитие), то на очень многое решается Ирод и предлагает ей просить все, что она захочет; он готов исполнить любое ее желание, даже отдать полцарства. Но Саломия просит о самом заветном, о том, что мешало им с матерью жить, совершая грех: принести ей на блюде голову Иоанна Крестителя, великого праведника, который обличал за страшные деяния и Ирода, и Иродиаду.
Может быть, мы в своей жизни, конечно, и не дойдем до этого, и — Господи, помилуй! — чтобы нам не дойти никогда до таких вещей! Но как сделать так, чтобы избежать даже потенциальной возможности подобных поступков?
Любая страсть — это замкнутость человека на себе. Начинается любая страсть от потребности человека полюбоваться собой. Посмотрите на начинающего курильщика или на начинающего алкоголика, или еще на кого-то, начинающего увлекаться своею страстью: он любуется собой, а потом уже подпадает под эту страсть и не в состоянии вырваться из нее. Поэтому все, что здесь можно посоветовать — это не быть одержимым любовью к себе, поменьше заниматься самолюбованием, а прилагать все усилия для того, чтобы почувствовать любовь Господа и возжелать иметь ответную любовь к Нему.
Один подвижник благочестия, рассуждая об этом, сказал примерно так: «Как много в мире людей, опьяненных собою, и как мало насмерть раненных любовью к Богу». Вот этой любви к Богу, которая бы нас насмерть ранила, всем нам и не хватает. Если бы была она у нас хотя бы с зерно горчичное, то никто бы из нас не имел страстей! Мы прославляли бы нашего Господа и чистым духом, и чистым сердцем…
Аминь.
