Слово в Неделя 24-я по Пятидесятнице

Он уже не мог в большинстве случаев туда заходить, потому что Его гнали прочь. Мы будем говорить о подобном начальнике синагоги, я думаю, недели через две или три, когда в один из воскресных дней будем вспоминать то, как Господь исцелил в синагоге скрюченную женщину, которая 18 лет находилась в этом изуродованном, обезображенном, парализованном состоянии, и какова была реакция начальника той синагоги, который роптал и говорил, что есть шесть дней в неделю, в них и должно приходить исцеляться, а суббота – день Господень. Примерно такое отношение было ко Христу у тех духовную власть имущих вождей и поводырей народа Израильского, и именно один из них сегодня приступает ко Христу и говорит: Умилосердись над моею дочерью, она умирает.

Христос не требует того, чтобы к Нему обращались дважды, и следует за этим человеком. Мы можем с вами вместе с тем задуматься, до какого смирения дошёл этот человек, когда он переступил через все те предубеждения, которые по отношению ко Христу уже существовали. Нередко мы видим в жизни, когда Господь смиряет нас, а священники очень часто это видят в своём священническом служении, бывает, и родственники скорбят, и плачут, и умоляют несчастного умирающего: Давай батюшку позовем, причастись, поисповедуйся. Я однажды пришёл так к одному человеку, не ожидая его собственного приглашения, внемля просьбам родных, пришел домой, к уже умирающему человеку, чтобы исповедовать и причастить его, и ушёл ни с чем, потому что умирающий мне сказал: уйдите прочь, дайте мне спокойно умереть, – это слова человека, гордость которого была выше здравого смысла. Он уже стоял на пороге смерти, буквально через несколько часов он умер. И ему Господь открывал врата Вечной жизни и Царства Небесного, как каждому человеку без исключения отверзает, но человек предпочёл остаться при своём, том горделивом, надменном, даже болезнью не поколебленном убеждении: уйдите прочь, вы мне мешаете даже помереть спокойно.

Но есть люди, и верю — их гораздо больше, которые действительно при соприкосновении с жизненными скорбями, потрясениями, смиряются. Мы понимаем, что вот сейчас в моей жизни наступает решающий момент и от моего собственного выбора, зависит то, что со мной будет, и пусть здесь, в земной юдоли, я может быть ничего не изменю, бывает всякое в жизни, смертельная болезнь, но эта жизнь – ничто, это пар, дым, дунул легкий ветерок, и ничего от него не осталось, останется бессмертная душа, которой надлежит предстать перед своим Создателем, перед своим Творцом, и вот там-то всё самое главное и начнётся. Всё, что нас на земле сопровождает – и скорби, и болезни, и жизненные невзгоды – всё это носит относительный характер, потому что самое основное нас ожидает за таинственным порогом, именуемым смерть, потому что там нас ожидает самая главная встреча в нашей жизни – встреча с Господом. А земная жизнь, она настолько важна и необходима, безусловно, каждому из нас, потому что, от того, как мы её проведём, будет зависеть тот ответ, который мы получим на Страшном Суде Христовом.

Как этот надменный, быть может, человек (мы не знаем о нём ничего, потому что Евангелие об этом не говорит вовсе, мы можем только догадываться и предлагать некие размышления), как этот человек смиряется, потому что все эти идеи, глупые предубеждения, они все, как прах перед лицом ветра разметаются, когда лицом к лицу он становится перед настоящими жизненными испытаниями. Что может быть скорбнее для родительского сердца, нежели болезнь своего собственного ребёнка? Иногда это проходящая простуда, а иногда смертельная болезнь, ребёнок на глазах у родителей умирает, они беспомощны, так же как и беспомощны врачи, которые тоже ничего не могут изменить в надвигающейся катастрофе, лишь руками беспомощно разводят, и вот этот человек смиряется и сам приходит ко Христу и говорит: Дочь моя больна, пойди исцели её. И Господь следует за этим человеком.

Здесь очень часто возникает вопрос, не достаточно ли было бы для сегодняшнего дня одного впечатления, одного чуда, которое Господь сотворил, как, в общем-то, и бывает, когда в воскресные дни мы слышим, то или иное евангельское повествование. А сегодня мы слышим о двух, одно за другим следующих, совершенно необыкновенных событиях.

По дороге в дом к Иаиру толпа теснит Христа, и здесь происходит ещё одно замечательное событие. Некая женщина, 12 лет страдавшая от кровотечения, изнурённая этой страшною, невыносимою болезнью, о ней было сказано в Евангелии, что она всё своё имущество, все свои средства, все свои сбережения и деньги растратила на врачей, чтобы получить хоть какое-то освобождение от изнуряющего её недуга, но всё это было бесполезно, никакие врачи ей ни в чём не помогли. И вот эта женщина, слыша и видя издали идущего Христа, говорит сама себе: если я только лишь к краю Его одежды прикоснусь, только лишь к краешку Его ризы, и мне этого будет достаточно, ибо я верую, что я получу то, что никто из здесь живущих на земле мне не дал.

Я вот сегодня задумался во время чтения Евангелия, в первый раз мысль такая возникла, это же небольшой городок, люди друг друга знают, и вот Христос в этом городе, и наверняка эта женщина, которая 12 лет страдала от кровотечения, она пыталась зайти в синагогу, а её прогоняли. Может даже и начальник синагоги Иаир её прогонял, он был ответственным за соблюдение порядка в том месте, где он был начальствующим, потому что по Закону Ветхому, эта женщина была нечиста, то есть ей не было места среди людей, которые приходили молиться Богу, и её наверняка прогоняли. В Ком и где ей было искать какое-то утешение, как не в Господе. Она приходила, быть может, к дверям синагоги, и может тот самый Иаир говорил ей: ты нечиста, ты недостойна того, чтобы быть вместе с собранным народом во имя Божие. Я размышлял, может было так, а может и не было, я не знаю, по крайней мере, не исключено, что эта женщина приходила в ту синагогу, и её наверняка не пускали, и не могли пустить, потому что она, повторяю, была нечиста, она была недужной.

И вот эта женщина говорит: мне достаточно даже к краю Его одежды прикоснуться. К слову говоря, это касается всех нас в том смысле, как мы должны приступать к святыне. Всё что в храме нас окружает, не говоря уже о самых сакраментальных святынях – Пречистых Тайнах Христовых, частицах мощей, которые сохраняются в определенном ковчеге или в иконах, а говоря даже о более обыденном, все, что окружает нас в храме – это свято, потому что Богу посвящено. С каким благоговением, к примеру, мы должны прикладываться к кресту, который священник даёт нам для целования. Мы должны к нему прикасаться как к Самому Господу, это не преувеличение, потому что то, что окружает нас в храме Божием, это уже позволяет нам с вами быть в пределах ни земных, а в пределах небесных. И это опять же не преувеличение, потому что, переступая порог храма Божьего, мы уже с вами не на земле, но на небе, телом здесь на земле, а сердцем, душою, духом своим мы в выспренних высотах, горних и небесных.

Эта женщина сегодняшняя, евангельская женщина, она не обнимает ноги Христа, она ни чего большего не просит, она говорит сама себе, только лишь к краю Его одежды прикоснусь, и этого будет вполне достаточно. И она, больная, изнурённая многолетним недугом, пытается протиснуться сквозь людское море, которое окружает Христа. Наверняка на неё роптали и ее отталкивали, пинали, пихали и прочее, как это обычно бывает. Ей кричали, куда ты лезешь и так далее, но она смогла прикоснуться к краешку Его одежды. Мы обратим сегодня внимание на удивительные слова, которые Господь произносит, потому что эта женщина смогла всё-таки протиснуться, эти слова заставляют задуматься о многом. Господь говорит: Я почувствовал, что сила вышла из Меня, кто-то ко Мне прикоснулся. Кто ко Мне прикоснулся?

Апостолы в недоумении, Пётр, самый порывистый из них, говорит: да Тебя народ теснит со всех сторон, не то, что кто-то прикоснулся, а просто все подряд к Тебе прикасались. Нет, – говорит Господь, – ко Мне прикоснулся некто, ибо Я почувствовал, что сила из Меня вышла. Что это означает? Не то, что Господь ограничен в Своих силах, а то, что Он всего Себя отдаёт для нас. Даже эта фраза говорит о том всечеловеческом искупительном подвиге нашего Спасителя, Он взошёл на Крест, чтобы вся Его сила вышла ради нашего спасения, вся Его жизнь покинула Его бренное человеческое тело, соединившись с Божеством. И вот здесь, то же самое, сила вышла из Него, потому что Господь Себя отдаёт во исцеление, во спасение всех и каждого. Поэтому Он говорит, что не просто теснящий народ ко Мне прикасается, а кто-то так ко Мне прикоснулся, с такою верою, с таким упованием, что Я это почувствовал. Эта женщина сама исповедовала: Господи! это я. Конечно Господу не нужно было показывать эту женщину, ибо Он Сердцеведец, ибо Он Сам ведает и знает, но она исповедала перед всеми людьми: это я, Господи, я, изнурённая всей этой болезнью, многими годами тяготившей меня, и только лишь к краю одежды прикоснувшаяся я получила то, что уже отчаялась получить от кого бы то ни было.

Господь прославил веру этой женщины. Почему это происходит, почему на пути в дом Иаира Господь исцеляет кровоточивую женщину? Конечно же, Его сопровождает сам Иаир, для того, чтобы он своими глазами увидел ту, кого он, быть может, сам гнал с порога своей синагоги. Господь исцеляет ее, но не только для этого, а чтобы он укрепился в вере, потому что его, Иаира, ждет ещё большее испытание, и он своими глазами видит, как Христос исцеляет ту, которая, казалось, была неисцелимой и безнадёжной больной. Они продолжают свой путь, и тогда на пути еще в дом Иаира некие гонцы или вестники из этого дома печали и скорби преграждают им путь, и говорят: Иаир, не утруждай Учителя, ибо дочь твоя умерла. Т.е. не о чем больше говорить, всё кончено, поздно, мы опоздали. Такая вполне человеческая заботливость – не утруждай Учителя. А Господь выше наших человеческих условностей и нашей человеческой жалости, потому что не для этого Он пришёл, чтобы просто, ни к чему не обязывающе утешать, а для того, чтобы поразить в своих основах всякую болезнь и следующую через неё смерть. Трудно представить тому, кто не имеет своего личного собственного опыта, что испытывает родитель, когда он слышит о смерти своего собственного ребёнка, и дай Бог, чтобы мы этого не услышали с вами. Так вот ему говорят: умерла твоя дочь, бесполезно, всё кончено, отпусти Его, потому что если бы Он успел, может быть, Он и мог бы что-то сделать, а теперь уже бесполезно и бессмысленно утруждать Учителя. Но Господь говорит Иаиру, не слушая вестников: Веруй! Не бойся, только веруй! И они продолжают свой путь, и когда Господь возводит отца и матерь к девочке умершей и трех Своих учеников, Иоанна, Иакова и Петра, и они восходят в эту горницу, где уже лежало бездыханное тельце 12-летней умершей девочки, то Господь запрещает Иаиру и его жене впадать в отчаяние: Не бойся, только веруй! На твоих глазах только что произошло чудо исцеления, неужели ты думаешь, – происходит как бы мысленный диалог Господа и Иаира, – неужели ты думаешь, что Я, исцеливший эту безнадёжно больную женщину, даровавший ей здравие, неужели Я не помогу тебе, в твоем горе?

Они входят в эту комнату, и Господь говорит: не умерла девица, но спит. И здесь я обращаю внимание всех присутствующих на одно поразительное обстоятельство, на две грани языковой передачи Евангельского текста: по-славянски мы сегодня слышали, что все ругались Ему, а по-русски перевод звучит по-другому – они смеялись над Ним. Но смеяться можно зло, издевательски, над Христом смеялись и ругались, два этих слова вполне соответствуют поведению тех людей, которые были очевидцами того, что произошло в этом доме, ибо знали, что девица умерла.

Как многое мы с вами знаем! Мы убеждены и знаем, и настаиваем на своем знании. А Господь выше нашего человеческого знания. Он говорит: Не бойся! только веруй. Поэтому Он никому не позволяет войти к девице, кроме родителей девицы и Своих учеников. И подойдя к этому ещё некогда болезненному, а сейчас уже ставшему смертным ложу, к еще не остывшей постельке маленькой девочки умершей, и говорит ей: Девица, тебе говорю, восстани! По-еврейски: талифа куми, тебе говорю – восстань. Девица восстала, как не могущая быть задержанной заклепами адовыми и заклепами смерти, потому что смерть бессмысленна, беспомощна и бесполезна пред Господом, ибо Он есть Начальник жизни, Он есть Источник нашего спасения. И девица восстала и попросила есть.

Какое трогательное евангельское замечание! Почему попросила есть, потому что аппетит есть признак жизни, когда нет аппетита – это есть признак болезни, и как мудро говорит об этом евангелист, потому что девочка не только воскресла, не только очнулась от мертвой спячки, но и выздоровела и потому попросила есть.

Это чудо Господь являет пред нашим мысленным взором, взором нашей веры и говорит: Не бойся, только веруй, какие бы тебя не посещали скорби и невзгоды болезни лишения, не бойся, только веруй, потому что Я с тобою, – говорит Господь, и нет для Бога ничего невозможного.

Это мы такие маловеры, потому что мы подобно свидетелям той смерти, мы знаем, что девица умерла, потому что мы сами выносим свои человеческие приговоры о том или ином: бесполезно в храм ходить, бесполезно молиться, бесполезно Бога о чём-то просить, потому что уже поздно, не утруждай Учителя. Всё это ложь наша человеческая.

А Господь Иаиру говорит: Не бойся, только веруй! И какие бы скорби нас не посещали, не бойся, только веруй и знай, что Господь рядом с нами и близ нас, гораздо ближе, чем нам кажется с вами, чем способна наша скудная, холодная вера принять и признать это, потому что Господь выше всей нашей ограниченности и скудности.

Сегодня в Евангелии мы видим, что женщина, всё свое имение расточила на врачей и ничего ровным счетом не получила, но уверовав во Христа, как в своего единственного и истинного Спасителя, получила врачевство, о котором, быть может, даже и не мечтала.

Казалось бы, смерть стояла на пороге дома Иаира, и все уже поняли и знали, что это была смерть, а Христос Господь оказался выше всех наших человеческих знаний и всех наших человеческих уверенностей, потому что Он – Властитель, Владыка и Господь. Посему, дорогие братья и сестры, никогда не будем отчаиваться, а будем всегда помнить Его слова, которые в контексте нашей с вами жизни не столько к Иаиру обращаются, сколько к нам с вами: Не бойся, только веруй. Аминь.