«Что там написано? – спрашивает Господь. – Какие заповеди требуется исполнить, чтобы спастись?». И оказывается, что очень хорошо читает законник Писание. Он очень внятно отвечает Христу: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя (Лк. 10, 27)
Но одно дело – знать, что там написано, а совсем другое – понять, уразуметь, потому что дальше, когда Господь этому человеку говорит: «Делай так, как написано, и спасешься» (см.: Лк. 10, 28), человек ставит вопрос: А кто мой ближний? (Лк. 10, 25). И тогда Господь рассказывает притчу о милосердном самарянине.
Но ведь можно назвать ее иначе: притчей о жестокосердных священнике и левите. И если так мы эту притчу назовем, то многое нам открывается об этом книжнике, да и не только о нем, конечно. Потому что ветхозаветное иудейство, страдавшее национальной религиозной гордостью, которая делала их праведниками в своих собственных глазах, в конце концов сотворила их праведниками (в этом они были уверены) перед Богом. А так устроен гордый человек, что когда он чувствует себя праведным, то все остальные, которые находятся рядом с ним, ему уже не ровня. Он не готов с ними общаться как с равными и тем более как с праведными. Он, если и готов общаться с людьми, то только в одном случае – в качестве великого снисхождения со стороны праведника по отношению к грешнику: «Ладно уж, пообщаюсь. Что-то дам, что-то сделаю, как-то помогу». Но сделает это гордый человек обязательно так, чтобы другому человеку стало понятно, с каким великим праведником он имеет дело.
Но в таком смысле для нас не существует ближних – тех, кто действительно нам близок в самом что ни на есть непосредственном смысле слова, потому что все окружающие ниже нас. Именно эту мысль выражает искушающий Господа законник, который говорит: «А кто есть мой ближний? Нет их, не осталось, одни грешники кругом».
И тогда Господь показывает ему притчей, что, действительно, не он один такой праведник, у которого не осталось ближнего. Вот идет священник в Иерусалим на молитву, видит израненного человека и не останавливается возле него. Почему? Да потому, что он праведник. А праведность требует молитвы перед Богом, а не занятия делами, которые могут осквернить человека. Ведь лежит на дороге полумертвый человек, а в законе иудейском написано, что всякий, прикоснувшийся к мертвецу, оскверняется, и потом требуется особый обряд очищения с принесением жертвы, денежные издержки (нужно купить жертву, чтобы принести ее Богу). То же самое и левит: он оправдывает себя очень праведными, нужными, необходимыми делами.
А истинно милосердным человеком оказывается самарянин – изгой в глазах иудеев, тот, с кем нельзя было общаться, кого нельзя было даже касаться, как и мертвеца. Потому что общение с самарянами, которые запятнали себя очень плохой репутацией, преступив веру отцов, действительно грозило прещениями со стороны религиозных властей. И вот этот изгой, видя израненного, полумертвого, обнаженного человека, по всей вероятности, иудея, побывавшего в руках разбойников, останавливается и оказывает ему помощь, совершает дело величайшего милосердия.
Он бескорыстно служит ему и идет на материальные для себя убытки. Он тратит вино и елей, чтобы залечить раны пострадавшего; вместо того, чтобы ехать по своим делам, самарянин сажает или кладет раненого на своего ослика, везет на постоялый двор; проводит всю ночь возле этого незнакомого человека, который, может быть, в здравом состоянии с ним и не стал бы общаться. А уходя с постоялого двора, оставляя раненого на попечение гостинника, самарянин дает ему два динария и просит присмотреть за больным, обещая вернуть те деньги, которые могут быть еще истрачены на его нужды.
Этот пример удивительного милосердия открывается нам в тексте святого Евангелия от Луки. И надо сказать, что евангелист Лука в начале повествования говорит примечательные слова о том, ради чего он вообще пишет свое Благовестие, обращаясь к державнейшему Феофилу: Рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен (Лк. 1, 3-4). А что значит – «твердое основание учения»? Цель евангелиста – сделать так, чтобы его читатели правильно, хорошо, недвусмысленно поняли учение о Спасении.
Притча Христа о милосердном самарянине является свидетельством того, чтó есть истинное милосердие, и не многие на него готовы. А кому-то даже и в голову не придет, что оно заключается в том, чтобы в заботах о незнакомом человеке провести ночь, потратить на него свои деньги, да еще и немалые. Два динария, которые оставляет самарянин гостиннику, это приличная сумма: в то время месячная оплата труда среднестатистического иудея составляла около десяти динариев. Получается, что один динарий – это прожиточный минимум иудеев того времени. Значит, два прожиточных минимума оставляет милосердный самарянин гостиннику для нужд незнакомого человека и обещает вернуть расходы сверх этой суммы, если понадобится. А ведь он знает, что по возвращении не застанет этого больного, – тот выздоровеет и уйдет. И, скорее всего, они больше не встретятся: тот человек, которому он оказал милосердие, не увидит и не узнает его никогда.
Кто из нас готов на такое милосердие? Кто готов на такую милостыню? А ведь Евангелие от Луки, как было сказано, раскрывает перед нами, какими должны быть истинные добродетели. В сегодняшний день, в преддверии Рождественского поста мы слышим эту притчу неслучайно, потому что самое важное занятие, которое мы должны совершать в дни поста, – это дела покаяния и милосердия. Таким образом Святая Церковь настраивает нас на правильное отношение к жизни.
Посмотрим внимательно на себя: как мы относимся к ближним? Признаемся себе в том, что с нашей стороны это чаще всего лишь жестокосердие и надмение. Кто нам нужен? Есть ли у нас друзья? Есть ли у нас ближние, те, кого мы действительно любим? Не себя любим в них, а любим действительно их настолько, чтобы, подобно милосердному самарянину, провести ночь в трудах с нуждающимся человеком? Да мы и самого ближайшего нашего родственника никогда так не полюбим и не совершим для него подвиг милосердия, пример которого видим в притче.
И вот, расположившись, вчитавшись, помолившись Господу о вразумлении, вдумавшись в текст притчи, будем стараться ее претворить в жизнь. В течение всего Рождественского поста, каждый день будем неленостно вспоминать ее, над ней рассуждать, и это принесет нам великие плоды, по крайней мере, поможет нам увидеть, какие мы есть на самом деле, поможет нам засвидетельствовать то, что мы ничего подобного в своей жизни сделать не можем и не делали никогда.
А по мере того, как мы будем поститься и приближаться к празднику Рождества, перед нами откроется через эту притчу и нечто другое: то, что таким милосердным самарянином, по утверждению святых отцов, является Господь наш Иисус Христос. Подобно самарянину, Он, образно говоря, подобрал израненного человека (а в его лице и все человечество), возлил на его раны елей и вино – церковные благодатные таинства, оставил гостиннику в лице Церкви Христовой два динария – два Своих спасительных естества, Божеское и Человеческое. Но еще Господь сказал о том, что когда Он вернется, то воздаст всем тем, кто трудился, кто ухаживал за человеком, которого Он оставил на наше попечение. Очень хочется, чтобы все мы оказались добрыми гостинниками.
Пожелаем в сегодняшний день всем нам, дорогие братья и сестры, плодотворного Рождественского поста. Давайте помолимся Господу и испросим у Него на это благословление
Проповедь протоиерея Георгия Климова,
произнесенная в храме иконы Божией Матери
«Нечаянная Радость» в Марьиной роще,
в Неделю 23-ю по Пятидесятнице,
27.11.2016
