Святитель Василий Великий вышел на поприще защиты веры православной перед внешними врагами: все его писания во многом носят апологетический характер. В трудные времена для Церкви Христовой, когда вставал вопрос о том, быть ей или не быть, существовать ли ей дальше, этот светильник веры своим дерзновенным словом, как большим молотом на наковальне, разбивал вдребезги всяческие попытки со стороны ересей и ересиархов восстать против Церкви.
Святитель Григорий Богослов по складу своего ума и мироощущения был отшельником. Он часто учил о том, на какую высоту в своем созерцании способен подняться человек, осознавая три главных составляющих жизни, без которых не может осуществиться истинное православие: покаяние, ревность в деле Богоугождения и откровения Божественных высот.
По сути дела, учения этих трех великих столпов и светильников веры все вместе дают нам полное учение о жизни в Церкви, которая их именует вселенскими церковными учителями и святителями. Что это значит? Это значит, что их словами говорит Дух Святой, их голос является голосом Духа Святаго, живущего в Церкви.
Но называя их святыми и вселенскими учителями, Святая Церковь тем самым призывает нас по крайней мере задуматься о том, что это для нас значит. Учитель – это тот, кто учит. Зададимся вопросом: кто из нас открывал книги этих вселенских учителей? Кто слушал этот голос, который для каждого из нас является голосом учения о Спасении? Кто читал труды Василия Великого? Кто хотя бы полистал трактаты Григория Богослова? На худой конец, мы с вами слышали что-то из книг святителя Иоанна Златоуста, так как его слова часто цитируются, звучат за богослужением.
Оказывается, что мы попросту пренебрегаем всем тем, что Святая Церковь предлагает нам, что она просит постоянно нас делать – вчитываться в труды святителей, рассматривать их и применять к своей жизни. Как же мы можем идти ко спасению, если не знаем, как оно совершается? Ведь голос святителей не просто голос преданий, их голос – это голос Церкви, которая помогает нам правильно понять Священное Писание.
Священное Писание Богодухновенно: святые апостолы, записывая эти тексты для каждого из нас, находились в Духе Святом. Но это значит, что мы можем понять Писание правильно, так, как нам хотели донести его апостолы, только при одном условии: если мы будем находиться в том же самом Духе, что и они. Но для нас этот вопрос закрыт: мы не находимся в том же самом Духе, что и святые апостолы. Это значит, что, просто читая Священное Писание, мы не сможем его правильно понять. Что же нам делать? Святая Церковь говорит о том, что у нас есть церковные учителя, которые в том же самом Духе, что и писавшие, прочитали Писание и объяснили его для нас. Это и есть наши светильники веры: Иоанн Златоуст, Василий Великий и Григорий Богослов.
В сегодняшний день мы также вспоминаем притчу о блудном сыне (см.: Лк, 15, 11-32). Говоря образно, можно сказать, что эти три святителя исправили все блудное человечество и помогли ему вернуться в Царство Небесное, к своему Небесному Отцу. Образ блудного сыновства из известной притчи, которую сегодня мы с вами слышали, появляется в трудах святителей неслучайно. Наверное, многие из вас, читая молитвы ко Святому Причащению святых Василия Великого или Иоанна Златоуста, обращали внимание на то, что святители этот образ часто используют, потому что очень точно он отражает то, что происходит с человеком в жизни.
Притчу о блудном сыне часто называют притчей всех времен и народов. Она предельно проста и одновременно открывает и Божественную Любовь, и грехопадение человека, и возвращение его в лоно Отца Небесного, и ту зависть, которая бывает у верующих людей по отношению к тем, кто приходит в Церковь. Бесконечный, бескрайний смысл содержит эта притча. Но, пожалуй, самое важное для нас – задаться логичным вопросом, который действительно часто ставят люди: неужели для того, чтобы прийти к Небесному Отцу, нужно обязательно уйти на сторону далече? Чтобы вернуться в Царствие Небесное, нужно ли обязательно дойти до скотоподобного состояния, расточить все имение, не тебе принадлежащее, с блудниками и грешниками? В противном случае что же – не получится покаяния?
Но Святая Церковь говорит нам о другом. Дело в том, что, когда мы приходим в мир, исковерканные, искореженные, переломанные грехопадением, мы уже находимся изначально в состоянии блудного сына, когда он находился на стороне далече и не знал, чем утолить свой духовный голод. И он вынужден был утолять его первым, что попадется под руку, а это были рожцы, корм для свиней. Но этим кормом блудный сын не мог насытиться. И вот, когда он вспоминает вдруг, кто его отец, задумывается над тем, что есть немало наемников, которые работают на отца и изобилуют хлебами, то он приходит в состояние раскаяния. И говорит: «Пойду к отцу моему, упаду к нему в ноги, скажу, что согрешил перед небом и перед ним, и попрошу взять меня в число наемников». И вот то, что блудный сын встает и идет к отцу, по сути дела, изображает символически начало нашего шествия ко Господу.
Но часто бывает так, что, когда мы начинаем идти, двигаться вперед, немножко поразмыслив о себе и узнав, что это за движение и какой сделан важный первый шаг, мы можем возгордиться и увлечься этим походом к Отцу, забывая, ради чего мы идем – чтобы упасть Ему в ноги и исповедовать свою греховность. Многим из нас так начинается нравиться это шествие (посты, молитвы, коленопреклонения, богослужения, песнопения, чтения), что мы почему-то забываем о самой главной цели нашего пути к Отцу – о покаянии.
А как только мы это забываем, из наших голов и сердец выветривается покаянное чувствование. И мы, часто глядя на себя, понимаем, что сделали уже немало, и пытаемся это немалосделанное представить Богу как свою заслугу перед Ним, ради которой Он должен нас помиловать. И вот в этом глубочайшая ошибка верующего человека.
Священное Писание неслучайно говорит о том, что, когда младший сын шел к дому, отец увидел его издалека и сжалился над ним. И вот это чувство жалости, которое символизирует милосердие Божие, вызывается не нашими заслугами и подвигами, дающими нам уверенность в себе и в том, что мы можем спастись, нет, а именно чувствами нашего глубокого раскаяния и преданности Отцу.
Что же сделал блудный сын, когда уходил на сторону далече? Он просил отца разделить имение и дать ему ту часть, которую он мог бы получить по закону только после смерти родителя. Это значит, что младший сын просто сказал отцу в лицо: «Умри сейчас для меня, я хочу насладиться жизнью. Сколько мне ждать, пока ты будешь жить? Ведь жизнь-то проходит». Но мы видим, что отец молча, возможно, с болью в сердце и со слезами на глазах, выполнил просьбу – поделил имение младшему и старшему сыновьям. И это было сделано с неимоверной духовной силой. Поэтому, наверное, младший сын, находясь в состоянии скотоподобном, на грани гибели, вдруг вспомнил глаза своего отца, его спокойный ровный голос: «Возьми и пойди». И вот это привело его в раскаяние.
Бывает так в нашей жизни? Редко очень бывает. Но вот эта жалость, которую проявляет отец по отношению к сыну, свидетельствует о том, что и Бог всегда каждого из нас ждет. Оставленный отец неоднократно выглядывал за околицу и всматривался вдаль: не идет ли его сын? – верил в сына, возможно, каждый день ждал его возвращения. Вот точно так же и Бог смотрит и вглядывается, ждет и не дождется, когда увидит каждого из нас идущего, возвращающегося с покаянием, с верою в то, что мы будем приняты в отчий дом.
И другой персонаж евангельской притчи – старший сын – по-своему страшен. Когда он возвращается с поля и узнает, что в доме веселье и музыка по поводу возвращения блудного сына: отец на радостях заколол упитанного тельца и сделал пир, то не хочет войти. Тогда отец выходит из дома, чтобы позвать его, пригласить разделить общую радость. Но старший сын говорит с ним резко, грубо и дерзостно: «Сколько лет я на тебя работаю, и ты мне не дал даже козленка, чтобы я мог с друзьями повеселиться, а этот твой сын вернувшийся, блудник (он даже не называет его братом) заслуживает теленка упитанного». И отказывается идти.
В этой сцене перед нами открывается страшный недуг, которым многие из нас страдают. Писание неслучайно говорит, что, когда отец делил имение, он не просто отдал полагающуюся часть младшему сыну, а сказано «поделил им». А это значит, что как только часть имения была отдана младшему брату, для старшего автоматически сработал принцип «все оставшееся мое». И как только он это сказал, он, по сути дела, повторил поступок младшего сына, недалеко от него ушел. Он тоже сказал, чтобы отец умер для него. Именно поэтому, когда он слышит, что заклали самого упитанного тельца, он не может этого пережить, ведь это все принадлежит ему. И тогда отец, недоумевая, спрашивает его, в чем же дело, говорит ему: «Все мое – твое». Но сын не может признаться в своем недуге.
Какое отношение это имеет к нам? Часто бывает так, что мы смотрим на людей вне Церкви, которые не стремятся войти в нее и живут своей безобразной, греховной (по нашему мнению) жизнью, они не с Богом. И в нас срабатывает очень интересный принцип: значит, Бог не для них, а для меня, Он мой. И как только мы «присваиваем» себе Бога, мы очень тяжело переживаем, когда такие грешники приходят в храм, обращаются к Богу и Господь начинает входить с ними в общение. Такой человек плачет, кается, просветляется, становится святым и праведным, Дух Святый часто вселяется в него. И как бывает завидно всем тем, кто находится в храме пять, десять, двадцать лет, но с кем ничего не происходит, хотя эти люди считают себя заслуживающими большего, чем тот, кто вернулся к Богу. И здесь вспоминается еще одна притча, которую в другом месте Евангелия и по другому поводу рассказал Господь.
Это притча о тех, кто работает в винограднике, о наемниках (см.: Мф. 20, 1-16). Первым наемникам было обещано динарий за сутки, и они отработали целый день. Последних наемников господин виноградника нанял уже в конце дня, и они работали всего один час. И когда пришло время расплаты, те, кто работал час, получили динарий. Соответственно, те, кто целый день пахал, думали, что они получат в краты больше, но и им господин дал по динарию. И тогда с претензией работавшие целый день обратились к господину: это несправедливо. И на это господин ответил: Друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему тó же, чтó и тебе; разве я не властен в своем делать, чтó хочу? Или глаз твой завистлив оттого, что я добр? (Мф. 20, 13-15).
Вот эту доброту Божественную, которая является милосердием, жалостью к человеку и любовью, мы должны постоянно помнить и всеми силами в себе развивать по отношению к ближним. Чтобы не было в нас ни зависти, ни скаредности, ни жадности, а самое главное, чтобы не было этого жестокосердия, делающего часто из верующих людей духовных монстров, к которым страшно подойти, с которыми не хочется общаться.
Притчей о блудном сыне Святая Церковь настраивает нас на определенный лад, необходимый для прохождения духовного поприща Великого поста. И в сегодняшний день, дорогие братья и сестры, хочется пожелать всем нам серьезно задуматься над тем, к чему нас призывает эта притча, что она до нас доносит, и почаще открывать Священное Писание и духоносные книги, которые раскрывают перед нами истинные таланты, необходимые для спасения. Давайте не будем пренебрегать книгами святителей, о которых мы сегодня говорили, попробуем их почитать – эти слова ложатся на сердце и душу очень хорошо. Афоризмы из этих книг – жемчужины нашего спасения!
Аминь!
Проповедь протоиерея Георгия Климова,
произнесенная в храме иконы Божией Матери
«Нечаянная Радость» в Марьиной роще,
в Неделю о блудном сыне. Собор вселенских учителей и святителей
Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого,
