Сегодня Церковь премудрым образом воспоминает Адамово изгнание, катастрофу, которая произошла в истории рода человеческого. Бог создал человека для вечной радости, Господь даровал ему возможность быть наследником рая и, причащаясь Божественному уму, быть самому существом разумнейшим. Неслучайно в первых строках Священного Писания мы видим, что после того, как Господь сотворил человека по образу и подобию Своему, Он приводил к нему всю прочую тварь, Богом созданную, с тем, чтобы Адам, как существо совершеннейшее, разумнейшее, нарек имена этим живым существам. Т. е. он имел такой ум, который пронзал самую суть, самую сущность творения Божия и готов был и способен был одним лишь именем выразить эту сущность приводимого к нему живого существа.
Человек, наслаждаясь радостью вечной жизни, приобщаясь Божественной красоте, он был сам красив неизреченно, приобщаясь вечности своего Создателя, он сам был существом вечным, приобщаясь радости этого живого непосредственного общения со своим Создателем, он сам был существом приснорадующимся. И вот происходит трагедия, происходит катастрофа, происходит грехопадение. Это очень неслучайно, что именно об этом Церковь говорит нам накануне Великого поста, накануне того времени, которое собственно говоря так премудро нам даровано, чтобы мы с вами восстали из того падшего образа, в каковой низринулся Адам. Мы часто вспоминаем в этой связи слова преподобного Исаака Сирина, который очень ярко сказал: Адам пал и разбился. Какое точное выражение. Действительно, как стекло бросают оземь, и оно разбивается на какие-то мельчайшие крупицы, осколки, так же и Адам, существо некогда цельное, разбился, раскололся на множество стекляшек, которые сами по себе ничего из себя уже не представляют.
Так вот нам с вами должно, дорогие братья и сестры, это святое время посвятить тому, чтобы возродиться от того грехолюбия, от той приверженности греху и страстям, которые обладают каждым из нас, без исключения, чтобы восставить, обновить в себе Адамом разрушенный образ и подобие Божие. Думаю, что в каждом из нас живет тот самый ветхий человек, который внутри нас сопротивляется, который говорит: вот опять пост, как я буду его держать, опять эти ограничения, как это все скучно, как это всё нежеланно и тому подобное. Но вместе с тем, тот новый человек, который должен обновиться и возродиться в каждом из нас, он прекрасно понимает, что нет второго такого времени в нашей жизни, чтобы действительно получить настоящую радость, не суррогат, не иллюзию радости, а настоящую и подлинную радость, которую только лишь Бог может дать человеку.
Мы сегодня об этом вспоминаем и вновь и вновь говорим о том страшном событии, которое произошло в раю сладости, и чего лишился первозданный Адам. Змей, мы видим с вами этот диалог, который обольстив существо еще менее разумное, чем сам Адам — Еву, он прельщает ее, он ее соблазняет, и заметьте, с чего он начинает свое обращение к ней. Змей, не как животное, потому что оно тоже было Богом создано, а тот самый падший Люцифер, тот самый ангел, который был выше всех прочих ангелов в ликостояниях Божиих, но возгордившийся и отпавший через свою зависть, через свою гордость от Бога, он войдя в это существо, именуемое змием, начинает свой вопрос обращением к ней, сея сомнение в правдивости слов Божиих. Подлинно ли, вопрошает он Еву, что вам не позволено вкушать ни от одного древа из находящихся в этом раю. Какая ложь, разве это мыслимо себе представить, чтобы Бог не позволил ни от единого древа вкушать людям, Им созданным. А та по своей безмозглости, так это назовем, пусть это грубо, но, наверное, это соответствует действительности, она, вступив с ним в разговор, говорит: нет, неправда, только лишь от одного древа, древа познания добра и зла, потому что Бог нам сказал, если вкусите от плодов этого древа, то вы умрете.
Откуда-то возникла какая-то абсолютная фантазия, какой-то народный фольклор, спроси сейчас любого из вас, какой плод вкусила Ева и дала вкусить Адаму, ну, наверное, все скажут одно и то же. В Библии ни разу не говорится о том, что это было яблоко, что это имело какое-то вообще отношение к этому дереву. Есть разные святоотеческие мнения на этот счет, но речь даже вовсе не об этом, а о том, почему Бог запретил вкушать плодов древа познания добра и зла. Об этом тоже много можно рассуждать, но Господь желал, чтобы критерием понимания добра и зла был не сам человек, а Сам Господь. То, что Господь говорит и внушает человеку, это должен человек воспринимать как добро, подлинное и истинное, или зло, разрушающее и убивающее человека, но никак не человеческая точка зрения, порочная, искаженная, ограниченная, ущербная. Ева вступает в диалог с падшим духом, и она падает. Конечно же, она падает, потому что, если человек вступает в диалог с темными силами, в беседу с ними, даже просто в спор, казалось бы, он не признает ничего, что бы не говорил этот нашептывающий враг рода человеческого, но для диавола уже полдела сделано, мы уже вступили в беседу, мы уже вступили в диалог, мы вступили в разговор, а там уже дело техники, как ему этого человека побороть и склонить на свою сторону.
Ева три, по меньшей мере, ошибки совершила. Во-первых, Бог ведь создал ее, как мы читаем на страницах Священного Писания, помощницей Адаму. Жена – это помощница мужа.
Знаете, один человек однажды сказал, я услышал такую дикую фразу: моя жена однажды разгневалась и, ругаясь, сказала, мне «ты мне даже не помощник!» Какой бред. Жена, женщина, должна быть помощницей мужу своему, а никак не он должен быть ей помощник. Всё перевернуто с ног на голову, всё совершенно искажено, женщина мыслит себя главой семьи, это антихристианское понимание. Иногда могут возразить, да сейчас такие мужики пошли, что они вообще ничего делать не могут, поэтому женщина она и есть настоящая хозяйка в семье. Но пускай даже будет так, по некоей практике житейской, но в христианском понимании это абсурд, это диавольская логика, доведенная до абсурда, когда муж является помощником своей жены. Вот отсюда и берутся какие-то совершенно нелепые заблуждения даже в супружеских отношениях. Так вот Ева – это не самостоятельная субстанция, это помощница своего мужа, но она почему-то посчитала, что имеет право решить этот судьбоносный вопрос, вкусить от запрещенного древа сама, не посоветовавшись со своим мужем, а ведь Бог заповедал: не ешьте, ибо смертью умрете.
Здесь происходит то, о чём говорит апостол Иоанн Богослов в одном из своих Соборных Посланий, о том, что действительно на этом принципе строится любое грехопадение: это похоть очей, похоть плоти и гордость житейская. Древо прекрасно на вид, увидела Ева, т. е. похоть очей, она прельстилась. Представляете, чем стоило бы прельщаться? Вот представьте себе, в раю, я конечно очень примитивно и грубо говорю, скажем, десять тысяч деревьев, плодоносящих прекрасными плодами, от одного только лишь не вкушай, которое ничем по плодам своим не отличается от других деревьев, ешь, что называется, пей, веселись. Нет, есть запретный плод, который прельщает, который обольщает.
Я, может быть, с одной мысли на другую перескакиваю, но, наверное, это как-то всё очень взаимосвязано. Сейчас наступает пост, при этом человек – христианин может воздерживаться от пищи, даже ходить на некоторые церковные службы, предположим, ходить на покаянный канон Андрея Критского, завтра вечером уже, если Бог даст, доживем до этого счастливейшего момента, мы вкусим этой радости, а потом придет домой, включит телевизор, начнет смотреть какое-нибудь ток шоу. В чём пост заключается, скажите на милость? Это пост? Это вожделение, это похоть очей, это похоть плоти, это гордость житейская: а мне хочется, а я привык, я без новостей не могу засыпать на ночь, и пока я не посмотрю новости, я не могу, так сказать, ощущать себя полноценным человеком. Пост идет, а мы с вами абсолютно не думаем, о чём нужно помышлять. Я понимаю, что это всё может кому-то покажется скучным, постоянно повторяемым, но мне думается, это очень уместно. Вот это есть похоть очей, понимаете, когда мы начинаем пленяться вещами, совершенно не заслуживающими даже внимания, но они в нашей жизни доминируют, они занимают главное место. Человек может причащаться Святых Христовых Таин, но при этом он может в этом зловещем ящике целыми днями сидеть, кто-то недельку продержится, скрипя сердцем, а потом включает и всё подряд смотрит. В чём пост, скажите, пожалуйста, когда любой образ, навязанный нам, он настолько устойчив, скольких сил, сколько усилий требуется для того, чтобы в своем воображении стереть какой-то поразивший нас образ, а этот образ может быть и блудным, и каким-нибудь срамным и скверным, но мы постоянно себя этим подпитываем. Одна женщина мне говорит, пожилая женщина, я вам серьезно говорю: благословите мне сериал смотреть, я не могу жить без того, чтобы не узнать, что будет в следующей серии. Это смешно, нелепо, абсурдно, глупо, но это, тем не менее, правда. Человек настолько зависим от того, что ему преподают, эту грязь, эту зловонную жижу в него вливают, а он с радостью ее принимает, и он не может жить без этого. И при этом ходит в Церковь, говорит, что он постится и старается каждое воскресение причащаться Святых Христовых Таин, как это можно совместить? Апостол Павел говорит: что общего у тьмы со светом, у Христа и велиара, у падших духов со Христом, что может быть общего? Оказывается, мы можем это вполне в себе примирять, внутри своей жизни. Но если мы говорит о том, что мы с вами христиане и о том, что мы действительно хотим спасти свою душу, но ведь хоть чуточку мы можем потрудиться.
Я сказал о самом таком банальном предмете, телевизоре, но без которого мы обойтись не можем. Ну, а кто-то скажет, а я вообще телевизор не смотрю, и подумают или скажут какой он молодец и герой. Да, сейчас очень многие не смотрят телевизор, потому что всё подменил интернет собою, и человек может в любую клоаку погружаться, но при этом он считает, что он тоже христианин. Апостол говорит: дружба с миром, это вражда против Бога. Если мы начинаем дружить с миром, то мы тем самым враждуем против Бога.
Вторая ошибка Евы, о первой мы сказали более или менее, что она, будучи помощницей, все-таки взяла право решить за себя и за своего мужа преступить заповедь Божию или этого не делать. Она преступила ее, мужу предложила и сказала, посмотри какой замечательный, прекрасный плод, вкуси, потому что змий сказал, что это неправда, что мы умрем. Т.е. он уже обвиняет Бога во лжи. Неслучайно в переводе с греческого «диаволос» означает клеветник, диавол клевещет, и он на Бога здесь же клевещет, говорит: Бог неправду вам сказал. Мыслимое ли дело, чтобы Бог неправду сказал. Потому что знает Бог, если вы вкусите от этих плодов, вы сами станет яко бози, как боги станете. Всё, сомнения позади, они уже забыты эти сомнения, потому что мы сами станем как боги. Так сказал диавол, и Ева поверила и вкусила, и мужу пошла своему, снесла, вкуси, дескать, Он врет всё, этот Бог, мы сами, как Он станем. И Адам вкушает. И что происходит? Действительно, то что Бог сказал, что умрете, если вкусите, это же и сбылось, потому что они в это же мгновение увидели, что некогда, будучи во славе, в красоте, в сиянии Божественного присутствия, они стали нагими, беззащитными, ничтожными, они тут же увидели срам своей наготы, они спрятались, потому что тот, который еще недавно называл единым именем и пронзал суть живого существа, которое Бог к нему приводил, здесь ничтожно, трусливо прячется от своего Создателя, как будто он не знает, что Бог Сердцеведец и ведает всё. Они прячутся и таятся.
Так вот вторая ошибка Евы в том, что она послушала клеветника, она вступила с ним в разговор и это действительно катастрофа, когда человек вступает в диалог со своими помыслами. Каждый из нас обуреваем помыслами, самыми разными, и мы должны знать, что далеко не каждому помыслу, который приходит в наше воображение и сознание, мы должны верить, потому что очень многие из этих помыслов нам навязываются. Для диавола очень важно, чтобы мы отождествили навязываемые им помыслы со своими собственными размышлениями и мыслями. Нам кажется, что это мое мнение, я так думаю, а мы на самом деле так не думаем, но диавол нам внушил эту мысль, так она нас пленила, поразила, внимание на этом остановила, и мы начинаем так мыслить и так думать. А он клеветник, он лжец, но мы начинаем этому верить. Вот в этом заключается вторая тотальная ошибка первой женщины, которая согрешила.
А вот и третья ошибка. Знаете, есть такое состояние, когда человек очень любит для красного словца, для какого-то пущего эффекта приврать, что-нибудь такое дополнить. Ну, кому из нас это не известно? Вот болтаем в пустом разговоре про кого-нибудь и еще чего-нибудь такого ляпнем, чего и не было, но это очень эффектно прозвучит, как-то это будет очень в тему, уместно, и мы становимся тоже клеветниками. Как говорят, ради красного словца, не пожалеешь и отца. Это тот же самый случай. Диавол с ней вступил в разговор, а она говорит, нет, Бог нам не разрешил и прикасаться к этому дереву. Разве Бог запрещал не прикасаться? Об этом даже и слова не было, но она уже как бы приврала, что даже и прикасаться нельзя. Человек своей какой-то повышенной строгостью подчеркивает свою значимость.
Я скажу сейчас для многих здесь присутствующих очень обидную вещь, заранее прошу прощения. Вот сегодня Прощеное воскресение, позади была сплошная неделя, а сколько сегодня у нас было причастников? Почти что весь храм. Знаете, я уже тридцать с лишним лет служу в Церкви, в сане, но я не помню, чтобы в Прощеное воскресение люди причащались, а почему, потому что Церковь всё премудро устраивает, есть время для отдыха, – отдохни, сейчас время набраться сил: сплошная неделя, поста нет ни в среду, ни в пятницу. Да, мяса мы конечно уже не едим, самый строй наших мыслей уже настраивает нас на пост, но все-таки седмица сплошная. Я не хочу сейчас вступать в какой-то диалог, это не уместно будет, я просто рассуждаю, пусть кто готовился, кто причащался, мысленно мне отвечают. Вы же готовились к причастию? Да. В чём заключается подготовка, в чтении правила, да пускай хоть все его прочитали, а еще? – в посте. Вы постились на этой седмице? А Церковь нам говорит, что поститься не надо, Церковь-мать говорит, нет, не надо поститься сейчас, будет первая неделя поста, будет время труда, время очень серьезное, строгое воздержанное, потрудись тогда, а сейчас не надо, сейчас немножко отдохни. Нет, мы берем на себя пост, мы более повышенные требования к себе как бы предъявляем, нет, я попощусь, конечно же. Заговенье сегодня, а что же вы причащаетесь? Да, это спасительно, я абсолютно на это не посягаю. Но вы знаете, никогда в традиции Церкви Христовой не было, чтобы в заговенье христиане причащались, я помню еще время, когда в эти дни были пять, шесть, десять человек максимум причастников при полном храме. Так же накануне заговенья на Рождественский пост, полный храм причастников, а пост-то вам зачем? Чтобы мы подготовились к этому Таинству.
Я даже сегодня с батюшками делился, мы об этом говорили, все смущены. Я не говорю, что это причастие будет в осуждение, дай Господи всем во здравие души и тела, во спасение вечное, но, с позволения сказать, существует некая культура церковная, некое церковное понимание того, что происходит в церковной жизни. Церковь как бы сама по себе, а мы как бы сами по себе — складывается такое впечатление: я решил для себя, я так сделаю. Вчера сколько было исповедников, я почти всем говорил, почему вы завтра готовитесь причащаться, это же не в традиции нашей, заговенье же, Церковь нам позволила отдохнуть немножечко, набраться сил, нет, мы берем на себя какие-то повышенные требования. Что за этим кроется? В этом кроется утонченная гордыня: все уж как хотят, пускай даже и Церковь так говорит, но я поступлю по-своему, потому что я считаю, что я должен сегодня причаститься. Опять доминирующее местоимение «я». Простите, что я сегодня огорчил сегодня большую часть здесь присутствующих, тех, кто сподобились сегодня радости причаститься Святых Христовых Таин. Но просто в другой какой-то день об этом не скажешь, потому что это будет уже не актуально, это будет уже как-то прожито.
Или что еще меня смущает, я уже перехожу плавно к наступающей неделе великопостной, среда первой седмицы Великого поста, совершается первая Литургия Преждеосвященных Даров, находятся те, кто причащаются. А что ты причащаешься-то, ты что немощный, калека, больной, тебя что, на смертном одре принесли, или ты уже на последнем издыхании. Нам пост ведь дан, чтобы потрудиться неделю хотя бы. Почему мы так высокоторжественно объявляем, что в пятницу будет общая исповедь, которой предшествует труд целой недели, это протяженные службы утром, вечером Великий покаянный канон. Нет, а я хочу причаститься уже сейчас, т. е. опять «я», а не так, как нас Церковь учит. Все-таки для церковного мышления доминирующим местоимением, является не местоимение «я», а «мы». Как меня мать моя учит, так я и должен поступать, потрудиться, а потом уже дерзнуть к великой радости. Еще раз прошу прощения за то, что позволил себе сделать некое отступление.
Так вот, дорогие братья и сестры, давайте постараемся потрудиться в это святое благоприятное время, которое Господь нам даровал. Каждый год мы говорим об одном и том же, будет ли у нас еще такая возможность в будущем году, доживем ли мы до этого, даст ли нам Бог радости пережить еще один пост? Вот в этом году Господь нам даровал, мы стоим на пороге этой великой радости. Дай Господи, чтобы всё то, что Церковью прещедро нам с вами дарствуется в эти святые благословенные великопостные седмицы, чтобы мы применили к исцелению своего израненного грехом сердца, чтобы мы исцелились, и чтобы Христос Господь уврачевал наши язвы душевные и телесные, тем что даровал нам Себя в снедь Причастием Святых Таин Своих и прочими таинствами, коими будет преизбыточествовать Церковь Христова в эти святые дни. Это и таинство соборования, елеоосвящения, и, конечно же, самое главное таинство, о котором мы будем говорить неустанно, беспрестанно, это таинство покаяния, без которого немыслимо и невозможно приблизиться к Богу.
Прошу прощения за некую сумбурность предлагаемого вам сегодня рассуждения, надеюсь вы с пониманием отнесетесь к тем обличениям, которые я позволил сегодня во всеуслышание огласить, прежде всего потому, чтобы мы научились поступать не только так, как нам хочется и как нам представляется правильным, а исходя из того многовекового двухтысячелетнего опыта жизни Церкви Христовой, которая назидает нас и ведет нас по разумному, правильному, спасительному, царственному пути, возводящему нас к Царствию Небесному и вечной жизни. Аминь.
